Турандот - Гоцци Карло Страница 5

Калаф

Хозяйка милая, меня влечетВот этот дивный образ.

(Показывает портрет.)

Скирина

                    Кто вам далЧудовищный портрет?

(Плачет.)

Барах

(плача)

                   Ах, чистый случай.

Калаф

(освобождаясь)

Хассан, хозяйка милая, мой коньИ этот кошелек пусть будут ваши.

(Достает из-за пазухи кошелек и вручает его Скирине.)

Вот все, чем я могу вам доказатьМою приязнь. И если вам не трудно,Часть денег израсходуйте на жертвыБогам небесным, чтобы мне помочь,Раздайте бедным, чтоб они молилисьЗа юношу несчастного. Прощайте.

(Уходит в городские ворота.)

Барах

О господин мой!..

Скирина

                Стой, сыночек, стой!..Да нет, чего там звать… Скажи, Хассан,Кто этот щедрый юноша несчастный,Что хочет умереть?

Барах

                Не любопытствуй.Он мудр, и я надежды не теряю.Идем, жена. Нам следует раздатьВсе это золото жрецам и нищим,Чтоб за него молились небесам…Да нет, придется нам его оплакать!

(В отчаянии входит в дом.)

Скирина

Не только это золото, но все,Что я могу, на добрые делаЯ для него пожертвую. Он видомТак величав и ясен, что, наверно,Велик душой. И мужу моемуОн, видно, дорог. Мы предпримем все.Цыплят три сотни и три сотни рыбВеликому Берджингузину в жертвуМы принесем, а джиннам – очень многоРазличных овощей, а также рисаВ великом изобилии. КонфуцийК моленьям бонз да будет благосклонен.

Действие второе

Большой зал Дивана с двумя высокими дверями, одна против другой. Предполагается, что одна ведет в сераль принцессы Турандот, а другая – в покои императора, ее отца.

Явление первое

Труффальдино, Бригелла, евнухи – все в китайском платье.

Труффальдино велит своим евнухам прибрать зал. Приказывает воздвигнуть два трона в китайском вкусе, один по одну сторону сцены, другой – по другую. Велит поставить восемь сидений для восьми мудрецов Дивана. Он весел и поет.

Бригелла входит, спрашивает, чем вызваны эти приготовления.

Труффальдино отвечает, что в срочном порядке созывается заседание Дивана с мудрецами, императором и его дорогой принцессой. По милости неба дела идут отлично. Явился еще один принц, желающий, чтобы ему отрубили голову.

Бригелла замечает, что один погиб три часа тому назад. Попрекает Труффальдино, что тот радуется такой варварской бойне.

Труффальдино, – никто не приглашает принцев подставлять голову под топор. Если им охота быть сумасшедшими, то пусть на себя и пеняют, и т. д. Что его обожаемая принцесса всякий раз, как посрамит какого-нибудь принца своими загадками и пошлет его на гибель, радуется победе и делает ему какой-нибудь подарок, и т. д.

Бригелла, – такие чувства в груди патриота ему отвратительны. Ему ненавистна жестокость принцессы. Ей следовало бы выйти замуж и прекратить эти безобразия, и т. д.

Труффальдино, – она права, что не желает выходить замуж, и т. д. Брак ведь очень нескромная и надоедливая штука, и т. д.

Бригелла, – Труффальдино говорит, как простой евнух, и т. д. Все евнухи ненавидят браки, и т. д.

Труффальдино – раздраженно: он ненавидит браки, так как боится, что расплодятся Бригеллы.

Бригелла – рассерженно: он – дворянин, и т. д. Образ мыслей Труффальдино вредоносен; ведь если бы его мать не была замужем, он бы и на свет не родился.

Труффальдино говорит, что Бригелла нагло врет. Мать его никогда замужем не была, а он родился пресчастливо.

Бригелла, – сразу видно, что он рожден не по правилам.

Труффальдино, – что он – начальник евнухов. Пусть Бригелла не мешает ему работать и отправляется, раз он начальник пажей, исполнять свои обязанности. Но он-то знает, какие чудные мысли он внушает пажам по поводу браков, и т. д.

Пока длится препирательство между этими двумя лицами, евнухи приводят в порядок зал. Слышится музыка, играющая марш. Это император Альтоум направляется в заседание Дивана в сопровождении двора и мудрецов. Бригелла удаляется из почтительности, а Труффальдино со своими евнухами – чтобы привести обожаемую им принцессу.

Явление второе

Под звуки марша появляется стража, за нею – восемь мудрецов, потом входят Панталоне, Тарталья. Все – в китайском платье. Альтоум – почтенный старец в богатой одежде, тоже китайской. При его появлении все простираются ниц. Альтоум всходит и садится на трон, стоящий с той стороны, откуда он вышел. Панталоне и Тарталья становятся по обе стороны трона. Мудрецы усаживаются на свои места. Марш смолкает.

Альтоум

Доколе же, о верные мои,Терпеть мне эту скорбь? Едва… едваСвершились погребальные обрядыНад бедным прахом молодого принцаИ этот прах я окропил слезами,Как новый принц приходит, новой скорбьюТерзая грудь мою. Злодейка дочь,Рожденная на муку мне! Что пользыМне проклинать тот час, когда я далКонфуцию торжественную клятвуБлюсти указ? Нарушить эту клятвуЯ не могу. А дочь моя все так жеБезжалостна. И нет конца упрямымВлюбленным дуракам, и мне никтоВ моей беде советом не поможет.

Панталоне

Дорогое мое ваше величество, просто не знаю, что вам и посоветовать. В наших краях на такого рода законах не клянутся. Таких указов не издают. Не бывало случаев, чтобы принцы влюблялись в портретики, да так, чтобы ради оригинала головы лишиться, и не рождались девицы, которые бы так ненавидели мужчин, как принцесса Турандот, ваша дочь. Какое там! У нас и понятия не имеют о подобного рода созданиях, даже во сне. Пока мои несчастья не заставили меня покинуть родину и пока судьба не вознесла меня незаслуженно до высокой чести быть секретарем вашего величества, я только и знал о Китае, что там имеется отличный порошок против трехдневной лихорадки, и до сих пор хожу как обалделый, увидав здесь такого рода обычаи, такого рода клятвы и такого рода девиц и молодых людей. Расскажи я эту историю в Венеции, мне бы ответили: «Ну тебя, господин враль, господин выдумщик, господин очковтиратель, рассказывай свои басни детишкам!» Мне бы в лицо посмеялись и показали бы мне тыл.