Мартин МакДонах - Череп из Коннемара Страница 6

Мик: Эй…!!

Томас: Слушай, Мартин, я имею полное право тебе врезать и, будь уверен, мой удар будет посильнее того, что ты получил от этой пародии на священника.

Мартин: Да горите вы синим пламенем!

Томас: Чертовски сильнее врежу.

Мартин: Еще бы. Ведь легавые у нас специалисты по избиению молодежи. Вам что, за это доплачивают?

Мик продолжает копать.

Томас: Кого это я избил?

Мартин: Для начала, Рея Дули. Если это был и не ты лично, так кто-нибудь из твоей шайки ублюдков.

Томас: А что с Реем Дули?

Мартин: Разве он не угодил в Окружную больницу через десять минут после ареста?

Томас: Точно, угодил, придурок, со сломанным пальцем. Колотил ногой по двери камеры в одних носках.

Мартин: Ну, это по твоим словам. По твоим.

Томас (пауза): Не оскорбляй Бога на кладбище, всего и дел.

Мартин: И нечего нарушать права человека, всего и дел. Если хочешь знать, полицейские поставлены служить людям, а не наоборот.

Томас: Ты, видно, был внимателен на занятиях по социологии.

Мартин: Был.

Томас: Это хорошо. Там все еще преподает эта Мисс Берн, та, что носит мини-юбки?

Мартин: Я не намерен обсуждать приятные вещи с такими, как ты.

Томас: Приступай к долбанной работе, и начни заваливать вон ту могилу.

Мартин возмущаясь идет к могиле справа, взяв лопату. Начинает скидывать землю обратно в яму.

Мартин (Томасу): Ему-то ты ничего не говоришь, когда он произносит слово «долбаный» на кладбище. Ты только на детях, видимо, срываешься?

Томас: Точно. Только на детях.

Мартин: Мне это хорошо известно.

Томас: Люблю на чем-нибудь специализироваться.

Мартин: Знаю, что любишь. (Пауза. Бормочет.) Специализируешься на мне, скотина.

Пока Мартин сбрасывает землю в могилу, Томас незаметно пробирается к нему за спину и сталкивает его в яму. Мартин визжит. Мик и Томас смеются и швыряют в него грязь. Мартин легко вскарабкивается на гнилую крышку старого гроба.

Мартин: Ты долбаный урод, Томас. И больше ничего.

Томас (смеется): Разве я тебе не говорил насчет твоего языка?

Мартин: Я ухожу к чертовой матери домой.

Томас: И домой ты не пойдешь. Я сказал отцу, что если ты явишься домой до рассвета, он устроит тебе взбучку. Вот так то.

Мартин: Вечно вы двое против меня.

Томас: Ой, наш малыш сейчас расплачется. Иди и помоги Мику, придурок, или я скажу Уэлшу, чтобы он урезал твое жалование.

Мартин (пауза): Тебе там нужна моя помощь, Мик?

Мик: Нет, продолжай закапывать другую.

Мартин продолжает работать. Томас закуривает.

Томас (пауза): Нервничаешь, Мик? Я бы нервничал перед встречей с женой после стольких лет.

Мик: Чего мне нервничать?

Томас: Да ничего.

Мик: Верно, ничего.

Томас: Точно. Просто я думаю, тебе есть, о чем поразмышлять перед встречей с твоей женушкой.

Мик: Что ты имеешь в виду?

Мартин: Да, о чем это ты?

Томас: Да, не знаю, понятия не имею. Просто разные мысли.

Мик: Нет у меня никаких таких мыслей.

Томас: И хорошо. Это я так, к слову.

Мик: Так что, говоришь, у меня на уме?

Томас: Да ничего. Мы ведь просто болтаем.

Мик: Черта с два, мы просто болтаем. Ты мне на что-то намекаешь?

Томас: Да, нет, что ты…

Мик: А то давай, выкладывай. Ты это про то, что я был пьяный за рулем?

Томас: Да ни о чем таком я не говорил, Мик.

Мик: Распускал обо мне сплетни?

Томас: Ничего я не распускал…

Мик: Вы оба из семейки дебилов и мерзавцев?

Мартин (пауза): Кто это из семьи дебилов и мерзавцев? Он это обо мне что ли?

Томас: Точно, о тебе.

Мартин (пауза): Откуда ты знаешь, что обо мне? Он мог говорить об отце или еще о ком-нибудь.

Томас: О ком ты говорил, Мик?

Мик: О нем.

Томас (Мартину): Вот видишь?

Мартин: Вот урод!

Томас: Теперь, Мик, после того, как ты оскорбил бедного малыша Марти и его семью, мне придется ответить тебе на оскорбление. Так уж принято.

Мик: это ты начал меня оскорблять.

Томас: Нет, Мик, нет. Ты попался. Именно ты начал. Я всего лишь тонко намекал.

Мик: Это одно и тоже.

Томас: Не понял?

Мик: Это то же самое, говорю.

Томас: Ничего, не то же самое, и имей ты хоть какое-то представление о законе, ты бы это знал. Так что мне придется превратить мои тонкие намеки во что-то посерьезнее, тогда мы будем квиты…

Мартин (Мику): Твоя мамаша была лесбиянка, твой папаша был голубым, и как они тебя сделали — величайшая загадка в мире!

Мик и Томас молча смотрят на Мартина, тот смущенно отворачивается. Пауза.

Томас: Нет, то, что я собирался сказать, это… некоторые инсинуации по поводу…не то, чтобы это были обвинения…но, возможно, раны на голове твоей супруги не были следствием автокатастрофы и возможно…

Мик (со злостью): Все это уже всплывало в свое время и расследование опровергло каждое слово из этого бреда!

Томас: Знаешь, возможно, она уже была мертва еще до того, как вы с ней въехали в стену — такие вот инсинуации. Но ничего серьезного.

Мик: Возьми свои слова назад, Томас Хэнлан!

Томас: Я же просто предполагаю.

Мик: Возьми назад каждое слово, а не то я вылезу из этой могилы и мне плевать, коп ты или нет…

Томас: Ты забираешь обратно свои слова насчет дебилов и мерзавцев, и я с радостью возьму назад свои.

Мик: Нет, сперва ты.

Томас: Нет. Ты первым начал, и будет справедливо, если ты их возьмешь назад первым.

Мик: В этом не было никакой надобности.

Томас: Я с тобой совершенно согласен.

Мик: Во всех этих оскорблениях. (Пауза.) Я беру идиота и мерзавца назад.

Томас: Тогда я беру обратно женоубийцу.

Мартин хохочет, наполовину удивленно, наполовину с гордостью, Мик и Томас молча смотрят друг на друга.

Мартин: А это все правда?

Мик: Это было вождение в нетрезвом виде, Томас, и тебе это отлично известно.

Томас: Я отлично знаю, что так и было, и я уже взял назад все свои обвинения, причем безоговорочно.

Мартин: Так это правда, Томас?

Томас: Конечно, не правда. Разве я только что не сказал? Я выдумал каждое слово.

Мартин (растеряно): Я думал, ты говоришь правду.

Томас: Совсем нет. Как и сказал Мик, это было лишь вождение в нетрезвом виде.

Мик и Томас некоторое время смотрят друг на друга, затем Мик продолжает копать.

Мартин: Ну-у, тогда я разочарован.

Томас: Почему это ты разочарован, малыш?

Мартин: Ты заставил меня поверить, что я работаю с парнем, зарубившим жену топором, или типа того, а это, оказывается какое-то там вождение в нетрезвом виде. Гроша ломаного не стоит. В этих местах сложно найти кого-то, кто бы не сбил кого-нибудь спьяну. Ну, если и не человека, так, хотя бы, телку или собаку. Разве семидесятилетний старик Маркус Ригби не задавил своим трактором близнецов?

Томас: Нет, не задавил.

Мартин: Тогда кто задавил своим трактором близнецов? Я точно помню.

Томас: Я тебе это рассказал, когда тебе было двенадцать, чтобы ты на своем велосипеде держался подальше от дороги, если увидишь трактор.

Мартин (пауза): Совсем не было близнецов?

Томас: Будь у тебя мозги, ты бы знал, что в нашем округе никогда не было никаких близнецов.

Мартин: Я думал, они из Америки прибыли к нам посмотреть, где снимали «Тихого Американца» и заблудились.

Томас: Ну, значит, ты ошибался. Я выдумал эту историю про близнецов только затем, чтобы ты уяснил, что если трактор задавил двоих, то придурка, вроде тебя, ему будет раздавить в два раза проще.