Александр Галин - Конкурс Страница 6

ВОЛКОВА. Альберт, тебе спасибо.

АЛЬБЕРТ. За что?

ВОЛКОВА. Спасибо, что девчонкам моим помог. Я могу прийти постирать бесплатно. Я хорошо стираю… все руками…

АЛЬБЕРТ и японец выходят. Некоторое время женщины молчат.

Что я поняла: они вас возьмут — помяните мое слово!

НИНА. Мне тоже показалось… ему не скучно было…

ВОЛКОВА. Возьмут-возьмут!

ОЛЬГА. Рано радуешься! По-моему, от нас просто хотят отвязаться.

ТАМАРА (указав на НИНЕЛЬ). А эта стала ему чего-то такое про мужчину скулить.

НИНА. Если вам так не нравятся мужчины — смело меняйте ориентацию! Теперь это все стало совершенно доступно!

ТАМАРА. Слушайте. Нинель! Вы, пожалуйста, не трогайте меня, ладно?! У меня по поводу вас такие слова застревают на зубах — едва сдерживаюсь!

ВОЛКОВА. Я согласна с Нинель! Что бы мы без мужчины делали? Я деревенская, и я знаю: есть петелька, и есть крючочек…

КАТЯ. Наливай, «петелька»!

ВОЛКОВА. Без замечаний, модель! Я только то и делаю, что вам наливаю. Даже поцеловать мать не хотите…

ЛИЗА. Не лезь.

ВОЛКОВА. Это вас теперь там, в клубе, такому учат?!

КАТЯ. Тебе-то что до этого?

ВОЛКОВА. Катя, как ты все время разговариваешь?! Я же мать!..

ЛИЗА. Тоже мне, мать!

ВОЛКОВА. Вот так вот они со мной…

НИНА. Не надо, девочки!

КАТЯ. Пусть она к нам не лезет!

НИНА. Не надо, девочки!

ВОЛКОВА. Ладно, девки! Не надо. Нинель, им еще мать понадобится! (Остальным). Вот вам еще одна бутылка «тминной»!

ОЛЬГА. Возьми деньги.

ВОЛКОВА. Да ладно, Оля! Что я — спекулянтка?! Ты мне уже и так за пол-ларька проплатила.

ОЛЬГА. Бери!

ВОЛКОВА. Душа у меня за вас изболелась! Куда же вы, девчонки, собрались?! За границей же все ненатуральное. Мне один милиционер рассказал про пробирку… с этими… Они там их взяли от лауреата Нобелевской премии, и — если, например, тебе деньги позволяют, — ты можешь спокойно себя покрыть лауреатом.

КАТЯ. Ты про овцу, что ли, говоришь? По телевизору показывали… овцу…

НИНА. Некоторые женщины так заботятся о своих детях! Я читала, что богатые женщины приходят к врачу с мужьями. Им подают меню на выбор… Можешь выбрать — они тебя физиком, как вы говорите, «покроют» или лириком…

ОЛЬГА. Что они могут, лирики?!

КАТЯ. С физиками тоже теперь не разгуляешься.

ЛИЗА. Вообще, что за жизнь в отечестве настала — покрыться некем! Вообще, одни бандиты вокруг и инкассаторы!

НИНА. Я уже перестала чему-либо удивляться.

ТАМАРА. С мужьями заходят? Да ладно!

ОЛЬГА. И правильно! Если ты сам не лауреат — уступи дорогу лауреату. Там женщина сумела себя поставить.

НИНА. Увы, деньги определяют все! Увы! Есть уже и рынок этого товара. Бурно развивается экспорт…

ВОЛКОВА. Рынок? Скоро, значит, можно ожидать этот товар и у нас? Дожили!

ЛИЗА. Да давно пора!

КАТЯ. А то ведь здесь дурак на дураке…

ЛИЗА. Представляешь: наша пришла из сельпо, принесла их в банке из-под майонеза и говорит: «Ваня, тут у нас в хозяйственном давали живчиков импортных. Я взяла баночку. Вот думаю: не переплатила?»

НИНА. Нет-нет! Запад холоден и опустошен! В результате, куда ни посмотришь — из каждого окна на тебя смотрит транссексуал! Абсолютно невозможно понять половую принадлежность целых народов, населяющих некоторые государства Европы! Где храбрые гунны?! Что с вами. могучие римляне?! Аттила умер в объятиях женщины! От чего умирают наши мужчины, наши знаменитые варвары… наши сибирские медведи?! От комплекса неполноценности!

ТАМАРА. Пошла скулить про экебану!

НИНА. Я принимаю идеи либерализма, но не до такой же степени! Эти западные либералы просто решили избавиться от своих женщин, от их постоянного неутоленного желания: делайте что хотите, только нас не трогайте! Я поняла: истоки либерализма в элементарном страхе мужчины перед женщиной!

ВОЛКОВА. Я согласна с Нинель!

НИНА. Все чаще приходит мысль о живом, жарком, тоталитарном мужчине!

ТАМАРА (не выдержка). Знаешь что? Для тебя жаркие, знаешь где лежат? В крематории!

ВОЛКОВА (хохочет). Тамарка, да ты раньше ее умрешь…

ТАМАРА. Да я сейчас умру. чтобы только ее не видеть!

ВОЛКОВА. Стаканы давайте! (Разливает). Мне одна чумовая баба рассказывала, — когда мою квартиру сожитель пропил, мы с ней вместе в подвале ночевали на улице Котовского: она в той нашей, прежней, жизни была страховым агентом. Специально себя так застраховала, что сделала себе инвалидность. чтобы раз в год ездить от мужа на лечение, в эти… — ну, как их теперь называют — в горячие точки. А куда сейчас, говорит, поедешь? Там воюют…

ТАМАРА. Мне лично мужчина теперь сто лет не нужен. Иногда едешь в трамвае с работы, какого-нибудь дурака примнет к тебе… думаешь: чем же таким от него пахнет? Динатур смешай со скипидаром, добавь сапожный крем…

НИНА. Не надо! Не надо так говорить о мужчинах! Мужчина потрясающе пахнет!

ТАМАРА. Ой, Нинель, лучше бы вы молчали!

ЛИЗА. Что ни слово — то в аут!

ВОЛКОВА. Какой бы он ни был, а я считаю, что мужчина нужен. И я их запахи, Тома, не хуже тебя представляю. Нормально развитый мужчина начинает пахнуть лет так с двадцати пяти. Один перегар постепенно наслаивается на другой: и я могу угадать, что он пил неделю назад. Есть такие сильные запахи — они до-о-лго стоят вокруг него… вроде, как Нинель говорит… как аура. Например, недели полторы-две стоят плодово-ягодные вина…

ОЛЬГА. В России сейчас есть разные мужчины! Богатые следят за собой! У моего Пухова в машине дезодоранты.

ЛИЗА. Просто тюльпаны ездят!

КАТЯ. Нас один на «Вольво» вез — выходить не хотелось. Дышала-дышала…

ТАМАРА. А зачем богатым дезодоранты — деньги не пахнут?!

ВОЛКОВА. Девчонки, я предлагаю вам выпить за него, за нашего россиянина!

Появляется АЛЬБЕРТ.

Стой. АЛЬБЕРТ… подожди! Посмотри на меня внимательно. (Пауза). Внимательно смотри… Что ты видишь?

АЛЬБЕРТ. Я вижу у вас в руках бутылку.

ВОЛКОВА. Еще что? На бутылку ты не смотри. Ты у меня за спиной ничего не видишь? За спиной у меня ничего не светится? Внимательно смотри…

АЛЬБЕРТ. За спиной стоят… коллеги по кошмару…

ВОЛКОВА. Альберт, может быть, тебе дома убрать надо, полы помыть надо… Я могу прийти тебе постирать… бесплатно… Ты наш местный или москвич?

АЛЬБЕРТ. Москвич.

ВОЛКОВА. А жена есть? Или она уже в Сингапуре?

ОЛЬГА. Мы вас слушаем…

Молчание.

ВОЛКОВА. Подождите, дайте я ему налью! Альбертик, не побрезгуй выпить с нами! Нами эти самураи побрезговали — а ты нас не втирай в грязь. Пожалуйста, выпей!

АЛЬБЕРТ. Успокойтесь, Волкова.

ВОЛКОВА. А чего ты Варей меня не зовешь?

АЛЬБЕРТ. Варя, успокойтесь!

ВОЛКОВА. Ты откуда так японский знаешь? Я по-русски говорить не умею — а он такой умный, Альберт! Ох, какой ты умный. Альбертик! Скажи, а что они там пьют, в Японии?

АЛЬБЕРТ. Саке.

ВОЛКОВА. Саке?

НИНА. Говорите же!

ВОЛКОВА. Подожди, Альберт! Мы тебя тут женим! Знаешь, какие у нас в Курске девки?! Под соловьиными кущами такие тугие перепелки ходят, перьями играют!.. Посмотри на моих. Катя, иди сюда!

КАТЯ. Утихни!

НИНА. Говорите же!

ВОЛКОВА. Не орите на него, сучки! Перед японцем последнюю рубашку готовы скинуть, а на своего орете…

АЛЬБЕРТ. Аоки-сан просил вам передать, что если вы настаиваете… вы все можете… конечно… участвовать в конкурсе…

Общий вопль восторга.

ОЛЬГА. Ты гений! Ты гений! Спасибо!

НИНА. Как нам отблагодарить вас?!

ВОЛКОВА. Молодец, Альберт! Молодец!

ОЛЬГА. Ну-ка тихо!

АЛЬБЕРТ. Больше всего ему понравилась песня про геологов.

ВОЛКОВА (смущена). Да ладно…

АЛЬБЕРТ. Подождите! Аоки готов… вам помочь как-нибудь добраться… до Сингапура… Волкова, он меня попросил объяснить вам: в Сингапуре есть всякая работа…