Баламут (СИ) - Alexander Blinddog Страница 20

— Ты чего удумал, за железку свою хвататься. Сиди, милок, сиди, мой сладкий.

Баламут ёрзал на лавке, пытаясь вывернуться из магической хватки.

— Ладно, бабуля, ты пошутила, мы посмеялись, расстанемся же на этом, как старые добрые друзья, — сказал он. — Будем потом вспоминать эту встречу с легкой ноткой ностальгии и приятного озорного розыгрыша.

Старуха подошла к нему поближе и щелкнула по носу.

— Вспоминать я тебя буду, — сказала она, — только как сытный ужин, да и то, думаю, горький ты на вкус и кости с тебя одни, не то что дружок твой.

— Ха-ха, — сардонически рассмеялся Баламут, поворачиваясь к Алёше, — а кто был прав? А? А? А?

— Помолчи ты, болтун.

Старуха двинула пальцами в воздухе и челюсть Баламута закрылась с таким сильным хлопком, будто доской об пол ударили. Она подошла к ящику и стала вынимать из него, один за другим, всё новые ножи и пилы.

— Вы же Баба-Яга, да? — с тоской в голосе спросил Алексей.

Старушка повернулась к нему, на лице отпечаталось самое сильное в мире оскорбление.

— Меня вообще-то Юлия Борисовна зовут, а вы, молодой человек, хам.

Ведьма прошлась оценивающим взглядом по Алёше.

— Да, — сказала она, — крупноват ты, на лопату не поместишься, в печь так просто не засунешь, тут подумать надо.

— Может, вы ляжете на лопату, покажете, как надо свернуться, чтобы в печку пролезло? — спросил Алексей.

Старуха окатила его презрительным взглядом.

— За дуру меня держишь?

— Простите, — буркнул княжич.

— Напополам тебя что-ли разделать?

Она взяла гигантский нож, покрытый бурыми разводами, и встала напротив княжича. Он почувствовал, как по виску стекает капелька ледяного пота, его взгляд испуганно заметался по избе в поисках хоть какого-то спасения. Он заметил бабкиного кота, который, не отводя взора янтарных глаз от старухи, лапкой подёргивал стоящую в углу метлу.

Когда ведьма подошла уже так близко, что в отражении её глаз княжич мог бы увидеть перепуганного самого себя, кот толкнул ручку. Метла упала на пол и рванула вперед, будто стрела пущенная из тугого лука.

Помело врезалось в ведьму и вместе с ней вылетело в окошко, вырвав с корнем ставни. Давление невидимых рук на плечи в ту же секунду развеялось.

Баламут, который, по всей видимости, до этого мгновения упорно пытался преодолеть сопротивление магии и встать, резко подлетел, как напружиненный, и грохнулся с лавки.

— Алёша, бежим! — крикнул он, ещё на полу выдёргивая меч из ножен.

Толкаясь в дверях, они выскочили из избы. Баламут задрал голову и ойкнул. По небу, верхом на помеле, кружила ведьма. Из милой круглощекой старушки она обратилась кикиморой, с крючковатым носом на иссохшем лице, вытянутыми в человеческий рост руками и длинными когтями.

Увидев парней, она заверещала так, что уши резануло ножом, и помчалась на них.

— Алёша, воздух!

Баламут толкнул княжича, в последний момент сам успел упасть на землю и длинная когтистая лапа ведьмы пронеслась буквально в одном вершке от его головы. Ведьма заложила вираж над верхушкой избы и пошла на новый заход. Юноши кинулись в разные стороны, и старуха промчалась между ними, сшибая с ног потоком ветра за собой.

Алексей зорким глазом успел увидеть, как ведьма плетет пальцами новое колдовство и рыбкой нырнул вбок. Через мгновение там где он только что стоял земля вздыбилась и разлетелась комьями во все стороны.

Баламут поднялся на ноги, отфыркиваясь от грязи и травы, взял меч обеими руками. Когда ведьма заходила на его со скоростью молнии, он сделал движение в сторону, слово собирался снова отпрыгнуть, но затем резко дёрнулся в сторону и вслепую ударил мечом. Лезвие попало по метле и разрубило её напополам, ведьма кубарем скатилась с неё, врезалась в стену избы так, что та содрогнулась и с крыша посыпалась труха. Старуха сразу же, как хищный зверь, вскочила на четвереньки и рванула во всю прыть к княжичу.

Алексей, зажмурившись, махнул мечом ей навстречу. Сталь сверкнула холодной молнией и в тот же миг тело ведьмы рассыпалось миллиардом чёрных искр. Там где они падали, трава тотчас засыхала и осыпалась, а по земле шли трещины, как при засухе.

Княжич опасливо открыл глаза. На полянке перед избой валялась перерубленная напополам метла, и кроме княжича и Баламута больше никого не было.

— Что? — нервно спросил Баламут, озираясь. — Всё? Куда она делась?

— Думаю, больше она нас не потревожит, — ответил княжич, утирая пот со лба.

— Ага… Ты мне это, помоги только пальцы разжать, не могу меч отпустить.

Княжич бережно разжал ему ладонь и убрал меч наёмника в ножны.

— А я ведь тебе говорил, — сказал Баламут, растягивая каждую букву.

— Говорил, — покаялся княжич.

— А я ведь тебя предупреждал.

— Предупреждал.

— А я ведь заранее знал.

— Знал.

— Да ну тебя, — сказал Баламут, — даже спорить с тобой не интересно, сразу в своих грехах признаёшься. Нет, чтобы хоть чуточку поувиливать, поотнекиваться.

— Когда был не прав — тогда признаю. Обещаю с этой поры прислушиваться к твоему чутью на опасность.

— Ладно уж, бог с тобой. Такой вот я широкой души человек, чужих глупостей не помню дольше следующих пяти лет. Пойдём в избу заглянем, я там шапку обронил, не оставлять же.

— Брось, — сказал Алексей, опасливо косясь на дверь. — В Псков вернемся, я тебе десять таких новых куплю.

— Ой, смотрите, кто тут у нас стал таким осторожным. Поздно уже, всё плохое случилось и мы его забороли. Пошли.

Они вернулись в дом, тревожно оглядываясь, будто ведьма могла притаиться в каждом углу. Но всё было тихо, только на столе сидел кот, неторопливо поедающий сметану из горшка.

— Спасибо, котенька, если бы не уронил ты метлу, не встретили бы мы следующий рассвет, — княжич почесал его за ушком.

— Не за что, — ответил кот, вынимая мордочку, перемазанную сметаной, — будет знать, ведьма, как на меня тряпками замахиваться.

Алексей испуганно отдёрнул руку, а Баламут скептически покачал головой.

— Знаешь, я уже в принципе ничему не удивляюсь, за последнее время, — сказал он. — Благодарим вас за спасение, пушистый сударь.

— Да не за что, парни, — ответил кот и принялся вылизывать лапку.

— Вы же не сердитесь на нас, — спросил княжич, — что мы с вашей хозяйкой… кхм, так обошлись?

— Какая она мне хозяйка, — оскорбился кот. — Я сам себе господин, гуляю где мне вздумается и живу там, где хочу.

— У нас с вами много общего, — сказал Баламут. — Не знаете ли вы, уважаемый сударь кот, где тут живёт мудрец? Нам надо узнать у него, куда Горыныч отволок княжну Василису.

— Отволок? — возмутился княжич. — Ты повежливее давай, и слова подбирай, не то за меч схвачусь! Это тебе не мешок с репой, а целая княжна.

— Да прекрати быть таким агрессивным, — сказал Баламут, — только с Бабой-Ягой управились, а ты уже опять в драку лезешь. Хлебом не корми, дай только кулаками помахать?

— Про Горынычей и княжён — того не ведаю, откуда мне, — спокойно ответил кот. — вот ведьма-то наверняка знала, но теперь-то она уже не ответит.

Он нагло хихикнул, как умеют только коты.

— Езжайте вы на восток, ребята. Если повезёт, там встретите того, кто сможет вам подсказать.

Глава 11 Сирин

— Знаешь, — сказал Баламут, покачиваясь в седле, — с Бабой-Ягой я, в целом, неплохо управился. Думаю, могу таких срубать по пять в день. Как минимум, трёх. Но в выходной — сразу семь.

— Часу не прошло, — возмутился Алексей, — а ты уже забыл, что это я вообще-то Ягу мечом полоснул.

— Да что-то и внимания не обратил. Все произошло так быстро, мне было не до деталей.

— Если у нас гусляры будут расспрашивать про подвиги, слова тебе не дам сказать, всё переврёшь.

— Без капельки красивой лжи ни одна хорошая история не обходится, ты просто слишком молод, чтобы понять, княжич.

Деревья впереди расступились и перед собой юноши увидели гигантский дуб. Столь могучий и высокий, что казалось его крона подпирает сами небеса. Баламут задрал голову так, что с него почти свалилась шапка, и восхищённо присвистнул.