Дмитрий Минаев - Горный тролль. Страница 21

– Да какой это лес, вот у нас в предгорьях – это лес. А тут и дичи-то подходящей нет, одна мелкота. А эту, – я указал рукой на людей и лошадей, – нам убивать не разрешают, поэтому вся надежда на вас. Так что, извиняй, ничего личного. Мы-то, вообще, хотели съесть того гада в карете, что не кормил нас всю дорогу, так ведь его так просто оттуда не выковырнуть. Зато ты рядом, правильно, Робин-Бобин?

– Меня, вообще-то, Овриден зовут.

– Да какая нам разница, ты ж, когда в харчевне заказываешь кусок мяса, не спрашиваешь, как его раньше звали, – хлопнул я разбойника по спине, отчего того аж передёрнуло.

Однако наш новый знакомый оказался парнем тёртым и весьма сообразительным, да и самообладания ему было не занимать. Прежде, чем я поведал ему какие-нибудь новые страсти-мордасти, чтобы добиться желаемого… Чего? Да ЕДЫ, естественно, чего ж ещё?!.. хитрый хмырь сам обратился ко мне:

– Господин Шэрх, если я дам вам продовольствия, вы нас есть не будете?

– Нафига, вы люди пища слишком костлявая. Идти сможешь?

– Смогу.

Я рывком вздёрнул злодея на ноги.

– Мы быстро, – не оборачиваясь, бросил я Шону.

Робин нас не подвёл: ни бежать, ни плутать по лесу он не собирался, зато увидев на поляне лошадь с телегой, застыл, как вкопанный.

– Ой, па,.. – осеклась на полуслове, выскочившая из землянки молодая девчонка в мужском костюме, с такими же рыжеватыми волосами, как у нашего пленника.

– Дочка, бе… – успел выкрикнуть тот, пока мой кулак не огрел его по голове.

Сам я рванул вперёд. Девица пару мгновений стояла, распахнув глаза и разинув рот, а потом кинулась в землянку. Может, там она и смогла бы укрыться, но кто ж ей это позволит. В последний момент я ухватил девчонку за ногу, прежде, чем она успела что-то предпринять.

Несколько мгновений мы боролись. Девчонка пыталась вырвать ногу и захлопнуть дверь. Был бы я человеком, эта принцесса воров точно бы удрала, а так один удар кулака и толстая деревянная преграда слетела с петель. Больно уж надоела мне эта мышиная возня. Юную разбойницу чудом не задело, а я мигом выволок извивающуюся, брыкающуюся и ругающуюся добычу на свет божий.

– А ну, тихо! – юная бандитка полетела в пыль.

– Как ты, доченька? – упал перед ней на колени любящий отец, и оба обнялись и разрыдались.

До чего ж трогательная сцена, был бы человеком, точно б прослезился.

– Изверги вы, детей обижаете, – буркнул папаша.

– Слышь, Робин, я не понял, а ты у нас кто – святой угодник?

Разбойник засопел, но возразить не решился. Ну и правильно!

– Хватит миловаться, – прервал я семейную идиллию, – Продукты есть, или ты нас обдурить решил?

Ясное дело, главарь бандюганов чего-то задумывал: или у него в берлоге был подземный ход, или оружие. Вот только не вышло ничего из этой затеи.

– Тогда чего ждёшь, вскакивай и тащи мясо, – прикрикнул я на злодея, – Живо!

– Мне бы помощника, – жалостливо попросил Робин, а глаза такие честные-честные.

– Девчонка останется с нами, – усмехнулся я, – И помни, надумаешь там стрельнуть, или ещё чего, она умрёт первой.

Не уважают нас, троллей, видать, совсем, за дураков держат. Согласись я с этим мастером грузильного дела, мы б его с подмастерьем долго из-под земли выковыривали.

– И побыстрее там!

Блин! С первой же оленьей тушей этот Робин Гад застрял в проходе. И это несмотря на то, что у неё не было ни рогов, ни копыт. Ну и кто он после этого?

– Давай сюда, – ухватил я дичь за передние ноги.

М-м-м, копчёненькая… Вот это запах, я аж облизнулся в предвкушении.

– Волоки следующую!

Дальше Робин подтаскивал, а я подхватывал и грузил. Нехило живут разбойнички, прям, как короли.

– А пива нет? – с надеждой спросил я.

– Не-е-е, – замотал головой запыхавшийся разбойник, – Эти проглоты всё выдули, а новое не успели завезти.

– Обидно, – с сожалением вздохнул я и расхохотался, потому что бандит квадратными глазами уставился на меня.

До него только дошло, что я сказал. Наверное, теперь ломает голову, из чего в горах тролли варят пиво. Хотя, скорее всего ему не до этого.

Лошадка, то и дело фыркая и косясь на нас, неспешно бредёт по широкой лесной тропе… только-только повозке проехать. Папа с дочкой в обнимку сидят и правят телегой, дочура то и дело шмыгает носом и смахивает с глаз слёзы. Душевная картина. Мы втроём шагаем следом и трескаем мясо. Хрен знает, как там будет дальше, когда доберёмся до отряда. Может, всю добычу попытаются отнять. Люди, они такие.

– Хорош хныкать, – прикрикнул я на сладкую парочку, – лучше придумайте побыстрее рольку.

– Чего? – не "въехал" папаша.

– Рольку, говорю, как у комедиантов, при-ду-май-те.

– Для кого?

– Ну, не для меня же, для мелкой. Что рассказывать будет, когда на место приедем.

Пару секунд Робин хлопал глазами, а потом, быстро обернувшись, тихо зашушукался с девчонкой. О чём? Да какое мне дело! И вообще, я занят! Обглоданная кость полетела в кусты, а я оторвал оставшуюся переднюю ногу… задние успели отхватить братья и теперь грызли их так, что любо-дорого поглядеть.

Увлечённый своим занятием я и не обратил внимания, что девица спрыгнула с козел. Заметить – заметил, но не придал этому особого значения, а зря. С криком:

– Фьерра Лиона! Фьерра Лиона! Помогите! Спасите! – девчонка пулей рванула к карете, стоило нам только показаться из леса.

Неожиданно, блин! Я даже жевать перестал, лихорадочно вспоминая, а обыскивали ли мы эту оторву? Нет, точно – нет. А вдруг у неё остался какой-нибудь кинжальчик. Нам-то троллям – булавочный укол, а вот баронессе…

Но волновался я напрасно, сержант, не будь дурак, уже перехватил беглянку и так бухнулась на колени, отчаянно вопя:

– Фьерра Лиона! Не велите меня казнить, я не в чём не виновата! Я не разбойница, зачем они меня схватили?! – и её рука недвусмысленно указала в нашу сторону.

Затем последовал душераздирающий рассказ, как её бедную, несчастную схватили разбойники, какие муки ей довелось претерпеть. И только она было собралась бежать, когда в лагере никого не было… На резонный вопрос Шона "А почему?" девица тут же ответила, что не знает, но думает, что разбойники испугались великанов… то есть меня с братьями.

– Кто ж таких страхолюдных образин не испугается?

А за "образины" ответишь! Потом. Может быть.

Не знаю, что там ещё трепала языком эта разбойная девка, но думаю, её актёрской игре поверили бы не только присутствующие, совсем не искушённые в этом деле, а и Станиславский с Немировичем и Данченко. Короче – все трое.

Однако дослушать монолог мне не дали, потому что ко мне подвалил Шон.

– Она действительно была пленницей?

– Откуда мне знать?

– Где вы её нашли, в разбойничьем лагере?

– Угу.

– Как?

– Что "как"?

– Шэрх, это – прямое неподчинение.

– Кому?

– Что "кому"?

– Кому вообще тут у вас надо подчиняться?

– Мне.

– В честь чего это?! Мне сказали тут главный… этот, как его… Тортус.

– Он руководитель делегации и представитель фьерра, а командир отряда – я. И вы, как военная сила, должны повиноваться именно мне.

– Тогда чего ты раньше молчал. Я всю дорогу голову ломаю, что мы тут вообще делаем. Как у вас поставлена охрана, нам не ведомо. Ты ничего не говоришь…

Короче, я понёс сержанта по кочкам… В смысле – "Э-э-э, никакой ты нэ камандыр!"

– Это человечьи земли, мы ж даже не знаем, где тут таится опасность.

– Не знаете, говоришь?! – не полез за словом в карман Шон, – А кто камни собирал с самого постоялого двора? Ты думаешь, я ничего не видел?

– Это на всякий случай, – попытался вывернуться я.

– Да? Что-то раньше за тобой такой предусмотрительности не водилось.

Я пожал плечами. Всё когда-нибудь происходит в первый раз.

– Ты дурачком-то не прикидывайся! Откуда узнал о нападении?

– Может, я по-твоему его и устроил?

– Не юли, по делу говори. Вон, видишь, – сержант ткнул пальцем в сторону свежих могил: двух наших и трёх разбойничьих, – где стражники и возницы, закончив работу, ровняли холмики, – двое убитых, четверо раненых. Двое из них – тяжело. Всего этого бы могло бы не быть, если б ты нас вовремя предупредил, и мы были бы готовы к отражению атаки, – назидательно заключил Шон.

– А так вы чего, не готовы? И потом, кто б мне поверил. Этот случайный разговор… Э-э-э, что происходит?!

Блин! Пока мы беседовали, Лиона и остальные "их благородия" уселись в карету, куда вслед за ними шмыгнула и разбойница.

– Стой! – я дёрнул дверцу на себя, едва не выдернув закрывавшего её толстяка наружу.

– Это возмутительно!

– Что ты себе позволяешь!

– Дикарь! – послышалось изнутри.

– А ну, тихо! – гаркнул я, отчего всё высшее общество застыло, кто где стоял, а юная плутовка вжалась в самый дальний угол кареты.