Виктор Емский - Индотитания Страница 30

— Возможно, — ответил титан. — А тебя не будут?

— И меня будут, — весело ответил Дионис. — Но совсем не так, как тебя. Мой альтруизм — пассивный, и пользуются им только собутыльники. А твой — активный. Спрашивается, с кого больший спрос?

— Я не думаю, что вопрос надо ставить именно так, — сказал Прометей. — Лучше поинтересоваться: а зачем это надо вообще? И самое главное — кому? Пассивный, активный. Какая разница? Главное — зачем? И кому?

Дионис, состроив кислую мину, ответил:

— Как же, умным тебя считают. Самое главное в жизни — политика. Даже альтруизм иногда играет главенствующую роль в том или ином историческом событии. Выгоден альтруизм в данный момент — и персонаж, воспользовавшийся им, герой! Не выгоден — отщепенец, которого должно казнить самым позорным способом.

— А если откинуть политику в сторону и не думать о том, кто кому и насколько выгоден? Может, тогда альтруизм не станет измеряться талантами? — Прометей посмотрел на задумавшегося Диониса и продолжил: — Может, и понятие альтруизма вообще исчезнет? Может, альтруизм станет существующим порядком вещей и превратится в само собой разумеющееся явление, которому и определения в любом языке Вселенной не найдется?

— Ты просто погряз в какой-то утопии. Лучше подумай, как избежать наказания.

— Какого? — удивился Прометей.

Дионис замялся и, немного подумав, ответил:

— Откуда я знаю какого? Я имел в виду вообще. За твои, так сказать, отступления от условий, которые имеются во всяких соглашениях о заключении мира.

— А ты разве не читал эти документы? — спросил Прометей. — Зачем же тогда поперся воевать с Брахмой?

Дионис надулся и ничего не ответил.

Театр во время диалога наполнялся зрителями. Рассаживаясь на скамьи, они с интересом смотрели на Прометея с Дионисом. Прометей заметил:

— Что-то твоих друзей-сатиров не видно.

Дионис в долгу не остался:

— Твоих аборигенов-людишек тоже.

Прометей промолчал и принялся внимательно всматриваться в лица зрителей. Он никого не узнавал. Все, пришедшие на суд, были молоды и никакого отношения не имели не то что к титанам, но даже к Атлантической войне. Прометей ждал, что в толпе возникнет хоть одно знакомое лицо, но тщетно. На секунду ему показалось, что в дальнем ряду амфитеатра промелькнул его сын Девкалион, но он подумал, что обознался.

Прометей вспомнил, как Океан рассказывал, будто теперь далеко не всем потомкам титанов вводят при рождении сыворотку долголетия. И решает, кому жить долго, а кому нет, только одно существо. И зовут это существо, естественно, Зевсом. Иногда на решения влияют некоторые факторы, основным из которых является его нынешняя жена Гера, но это происходит не так часто и большого значения не имеет. Правда, смотря для кого.

На сцене наконец появились знакомые лица. Там было установлено ровно двенадцать кресел. Но не все кресла впоследствии оказались занятыми.

Когда боги-олимпийцы вошли, весь театр встал. Присутствующие при этом явлении стали орать: «Да здравствует наш!..»

«Нашим» оказался Зевс, заросший бородищей по самые уши. Он занял центральное кресло. Остальные расселись справа и слева от него. Самое интересное, что их было совсем немного. Справа от Зевса расположились Аид, Гефест и Афина. А слева — Гера, Гермес и Аполлон. Зевс величественно взмахнул рукой, и зал сел.

Из бокового прохода вышла делегация индов и направилась к специальной лавке, охраняемой куретами. Она находилась как раз напротив скамьи для преступников и тоже неплохо обозревалась. Впереди важно вышагивал Вишну. Следом за ним, болтая хоботом, шествовал Ганеша. Позади семенил Гаруда, которому, по всей видимости, очень неудобно было ходить по земле.

Вишну уселся, и на лице его обозначилась брезгливая улыбка. Наверное, каменная скамья не совсем подходила для его божественного седалища. Но он ничего не сказал, а принялся наблюдать за возней Гаруды, который безуспешно пытался повторить действие, произведенное начальником.

Дело было в том, что скамья имела высокую каменную спинку. Гаруда, пытаясь сесть, все время утыкался хвостом в эту спинку и застревал в неуклюжей позе на потеху зрителям, которые уже начали посмеиваться. После пятой попытки, которая обозначила все признаки истерии, начавшей посещать Гаруду, Вишну что-то ему тихо сказал. Недочелоптиц обошел каверзную лавку и замер за спиной Вишну в стоячем положении. Зал к тому времени уже веселился вовсю. Смеялись боги, и даже на губах вечно мрачного Аида промелькнула улыбка.

Тем временем последний из троицы — Ганеша — тоже уселся на скамью, и его хобот, перевалившись через ограждение, свалился на арену. Прометею вдруг дико захотелось подбежать и со всей дури потянуть за этот длинный отросток! Сбоку послышался чувственный вздох. Прометей посмотрел на Диониса. Тот, сжав от вожделения челюсти, произнес:

— Вот бы дернуть за этот шланг!

Глаза подсудимых встретились, и они хором рассмеялись.

Театр был выстроен на славу. Акустика умножила смех и превратила его в хохот, разнесшийся по всей площадке. Дионис с Прометеем быстро поняли, что к чему, и замолчали. Боги смотрели на них с осуждением. А Гера, распалившись, вообще горела злобой. Повернув голову к Зевсу, она громко сказала:

— Посмотри на этих ублюдков! Их жизни висят на волоске, а они имеют наглость насмехаться!

Прометей, официально рожденный в браке, ублюдком не был, но благоразумно промолчал. А Дионис, появившийся на свет далеко не законным путем, ответил:

— Кто бы говорил. Не знаешь, откуда сама взялась!

Титан вспомнил, что во время Атлантической войны родители Геры потерялись при эвакуации. Она была найдена, когда ей не исполнилось еще и года. Кронос взял ее в свою семью, и Гера воспитывалась вместе с его потомством. Сейчас же богиня просто ненавидела Диониса за то, что он выношен одной из прошлых любовниц мужа, а Прометея — что рожден от любовницы нынешней. Титану еще подумалось, что Гера в действительности мало кого любила. Ведь даже сидевшие рядом с ней Аполлон с Гермесом не являлись ее сыновьями, а родной ей Гефест появился на свет уродливым. Прометей взглянул на виновника бед богини.

Зевс с совершенно спокойным лицом строго смотрел на Диониса.

— Закрой свой пьяный рот! — сказал он.

Дионис, хоть и был трезв, перечить не стал и умолк. Зевс повернул голову к Гермесу. Тот встал, занял удобную позицию слева от судей, но вполоборота к залу и сообщил:

— Уважаемые судьи! Уважаемые олимпийцы! Перед строгим лицом суда сейчас предстанут двое преступников. Проступки, которые они совершили.

— Все и так знают, что они совершили, — перебил его Зевс. — Нечего тянуть резину. Перейдем сразу к делу. Так, а где остальные члены суда?

— Заняты различными делами, — ответил Гермес.

— Какими? Посейдон, например?

— Сиренит, — кратко объяснил Гермес.

— Не понял, — удивился Зевс.

— Было бы что понимать, — вмешалась Гера. — Твой братец возле одного из отрогов Апеннин, спускающихся к морю, завис в компании сирен, кои, как известно, сродни нимфам, только в водном плане. В общем, он развлекается с индскими шлюхами.

— И это тогда, когда я позвал его на суд? — возмутился Зевс. — Да как он посмел?!

— А что тут такого? — язвительно спросила Гера. — По сути дела, он занимается тем же, что и ты. Только он — с сиренами, а ты — с человеческими шлюхами и богинями-проститутками.

— А где мой сын Арес? — Зевс перевел разговор в более безопасное русло.

— Про это надо спросить у твоей сестрицы Афины.

— Я не сестрица, я — дочь, — холодно поправила Афина. — Арес лечится.

— И что с ним случилось? — встревожился Зевс.

— Сегодня утром он пристал ко мне с рассуждениями о стратегии. Арес доказывал, что ведение войны нечестными методами всегда приносит успех. Он говорил, что честно войну ведут только идиоты.

— И что ты ему ответила?

— Таким нудным соплякам надо отвечать не словами, а делом. Иначе не поймут. Потому я неожиданно врезала ему ногой в пах, и после этого поинтересовалась, какие методы ведения войны лучше. Особенно для проигравшей стороны.

— И что он ответил?

— Ничего. И еще долго не ответит. Но, думаю, до него дошло. Последний раз, когда я его видела, он прикладывал к ударенному месту холодный булыжник, предполагая, что камень облегчит его мучения.

— Н-да, — задумчиво протянул Зевс. — Все заняты, и у всех какие-то уважительные причины. И что теперь делать? Может, отложить суд?

— Отец, — сказал Гефест, — у тебя решающее право голоса. Этого достаточно. Да и проблема не является слишком важной. Предлагаю быстро разобраться с ней и разойтись по делам.

— А ведь ты прав! — воскликнул Зевс. — Ну-ка, Гермес, продолжай.

Инды, ничего не понимавшие в этой жизненной гуманоидной чепухе, сидели молча и терпеливо ждали. Наконец Гермес объявил: