Этери Чаландзия - Чего хочет женщина... и что из этого получается Страница 14

ИТОГИ

Там опять главная баба веником отгоняла от входа в парилку каких-то непутевых барышень, которые все норовили проскочить у нее между рук и попариться назло всем. «Салаги!» — подумала я и пошла гулять по мрамору. Потом была очередь, потом парная, потом ледяной бассейн, опять парная, опять прыжки под лед и обратно, потом еще чаек с лимоном… В общем, через час с лишним, когда я позвонила по телефону тем злодеям, которые бросили меня перед входом в баню, меня не узнали. У меня был такой добрый голос… И вообще я была не злая и дерганая, как обычно, а мягкая, нежная, розовая, ароматная, хорошо отмытая, пушистая…

Мне тогда так понравилось в бане, что с тех пор я туда зачастила. Теперь как только появляется время, или вдруг плохое настроение, или простуда замучила, я начищаю свой веник и отправляюсь в палаты. Там меня уже знают, любят и встречают с улыбками. В парилке у меня козырное место, а с Вельзевулом, которого, как оказалось, зовут Люська Пароварка, мы в прекрасных отношениях. Я ей таскаю бутылочки с эвкалиптовым маслом, а она меня обрабатывает веником. Я первое время думала, что ее мои враги наняли так меня истязать, а теперь привыкла, прошу бить сильнее. И у меня теперь такой прекрасный нрав и такая нервная система, что, когда какие-нибудь сволочи посылают меня «в баню!», я тут же начинаю туда собираться. Что и вам советую!

Жизнь с соседями

После нескольких лет вынужденного контакта с описываемым явлением я совершенно четко могу сформулировать, где и как я хочу жить. Мои запросы крайне скромны — я могу жить в бункере, трейлере, прицепе, автомобильном гараже или холодильнике. С единственным условием — до ближайшего бункера, трейлера и холодильника должно быть несколько часов езды на собаках и сломанных нартах.

Еще я мечтаю, чтобы вокруг моего холодильника стоял забор метров в десять, над ним колючая проволока под напряжением, а под забором ров, кишащий пираньями и аллигаторами. Я введу такой фейс-контроль и паспортный режим, что над моей землей даже вороны будут летать по транзитным визам. И каждое утро, вываливаясь из холодильника, я буду собственноручно поднимать в небо флаг с черепом, костями и надписью «Никаких соседей!».

Однако это все замечательно, конечно, но жизнь не дает никакой надежды на избавление от соседей. Они вездесущи, как насморк и домашние насекомые.

Самый распространенный тип соседей — соседи по дому. Это легион, армия, в которую вы автоматически вступаете, въезжая в квартиру. Вы думаете, перевезете свои манатки, запрете за собой дверь и заживете в свое удовольствие. Ха! Как бы не так! Первым делом вас посчитают, пронумеруют, сдерут три рубля на крысиный яд и немедленно запишут рядовым в организацию «Жильцы против организованного разгильдяйства коммунальных служб».

Вскоре вам придется познакомиться с Ним, поскольку в любой организации обязательно есть главарь, вожак и подстрекатель. Он полон энергии, ему до всего есть дело, он тревожно спит, перестукивается с единомышленниками по батареям. Он организует всех на борьбу с РЭУ, МРЭУ, ГРЭУ и домашними тараканами. Он устраивает сходки жильцов на явочных квартирах и рассылает гонцов с подметными письмами, он отстаивает права, обивает пороги и постоянно общается с народом.

Он ужасен, и хуже него может быть только Она. Она может проникнуть не только к вам в квартиру, но и в душу. Она опутает вас сетями своего расположения и внимания и станет настоящим пугалом в вашей жизни. Переехав в свою очередную резиденцию несколько лет назад, я долго воровато шныряла в собственный подъезд и, стараясь слиться с мертвенно-зеленой краской на стенах, кралась в квартиру. Я не пользовалась лифтом, потому что больше всего на свете боялась этого кошмара— медленно открываются автоматические двери, а за ними с улыбкой серийного убийцы — Она.

Моя Она жила этажом выше вместе с дочерью, зятем и девятью кошками. Каждое утро Она выходила на улицу с огромной кастрюлей отвратительного варева и начинала кормить бездомных собак, котят, пролетающих птиц и испуганных прохожих. «Вероятно, она чудесная, хлебосольная и сердобольная женщина, — думала бы я, разглядывая ее через подзорную трубу с крыши своего холодильника. — Но кто ее просит приближаться ко мне и моей собаке? Ведь совершенно очевидно, что мы обе начинаем нервничать и линять от ее предложений попробовать кашки и приютить ее очередную кошку».

Однако беда никогда не ходит одна, и, помимо этой доброй женщины, у меня образовалось плотное кольцо «друзей» — соседей снизу, сверху и по лестничной клетке. Первых я заливала четыре раза. Вторые меня раз четырнадцать. Третьи оказались просто жлобами: у них никогда не было ни соли, ни спичек, ни мыла, ни веревки, вечно не работал телефон и всегда плохо открывалась входная дверь. Так что бессмысленно уточнять, насколько трепетные отношения связывали всех нас.

Однако им ничто не помешало объединиться против меня буквально в считанные дни. Конечно, по большому счету я сама была во всем виновата. Но мне надоело покупать своим старомосковским тараканам аэрозоли, домики-ловушки, всевозможные присыпки и другие развивающие игрушки, и я вызвала профессиональных убийц. После обработки каждого сантиметра моего жилого пространства мощными химикатами, рассчитанными, вероятно, на истребление популяции динозавров, а не насекомых, мы с собакой, чуть живые, отправились к друзьям поправлять здоровье. По возвращении мы обнаружили горы тараканьих трупов и толпу разъяренных соседей, к которым, что, в общем, естественно, расползлись умирать недобитые твари.

Скандал был сокрушительным. Я уже видела, как нас с позором выселяют и проклинают. Я понимала, что пошла против всего сообщества, выступила предателем-одиночкой, вместо того чтобы организовать весь дом на борьбу с вредителями… Однако когда кто-то проскрипел, зачем вообще было трогать этих усатеньких, они, дескать, всегда здесь жили и столовались и что вообще они наши соседи и братья меньшие, — даже у моей собаки появилось недоброе выражение на морде…

Потом нам долго мстили. Соседи сверху заливали меня с убийственной регулярностью и постоянно то ли сами бросались на пол, то ли роняли что-то тяжелое. Соседи снизу просто осатанели и, когда сами затопили своих соседей снизу, заявились ко мне с обвинением, что сделали это из страха перед моим потопом, которого они, мол, ожидали со дня на день. После чего они скорешились с соседями сверху и совместными усилиями гадили мне, как только могли.

Завершала безрадостную картину моей жизни бабушка из квартиры напротив. Прозрачная старушка, отбрасывающая перламутровую тень, тоже хотела развлекаться. Она периодически любила выпрыгивать из-за угла, угрожающе греметь челюстью, нашептывать ужасные сцены из нашей дальнейшей соседской жизни и пугать моих гостей рассказами о своих заразных болезнях.

Так я и жила. Однако, как ни странно, даже тогда я верила, что с самыми страшными соседями по дому можно наладить сносную жизнь. За испорченный потолок брать деньги с соседей сверху и отдавать их соседям снизу, в результате — синхронизировать потопы и отрегулировать циркуляцию денег по подъезду. Хулиганку-старушку нужно пару раз вежливо пропустить вперед, успешно справившись с желанием столкнуть ее в шахту лифта. А маленькому мерзавцу, подкладывающему петарды под коврик у вашей двери, засунуть как-нибудь рано утром в ранец килограмм мороженого.

И совершенно необходимо, несмотря на напряженную политическую обстановку в доме, вежливо и добродушно здороваться со всеми соседями. Даже если вчера на лестничной клетке все били друг друга сырой курицей по голове. И неважно, как они отреагируют на приветствия. Мои — сначала замирали как вкопанные и бессмысленно таращили глаза, прикидывая, что, собственно, с ними сейчас случилось и что мне от них надо.

В конце концов все это может перерасти в привычку, и, вполне вероятно, однажды кто-нибудь первым поздоровается с вами. Главное, после этого самой не начать бессмысленно таращить глаза, а как ни в чем не бывало веселеньким тоном ответить на приветствие. Желательно адекватно.

Так что я утверждаю— с соседями по дому можно найти общий язык! В принципе они более или менее неизбежны и постоянны, а человеку вообще свойственно привыкать ко всему постоянному. Даже если это постоянный потоп или скандал. Проблема в том, что, помимо домашних соседей, есть еще большее зло.

Это соседи кратковременные. Они, как ядовитые бабочки, возникают повсюду. Их век, как у бабочек, недолог. Однако они способны испортить вам жизнь в два счета — в метро, в поезде, в супермаркете, в ресторане, на лекции, в гостинице, в лифте, в автобусе и даже в примерочной кабинке.