Сергей Романов - Байки под хмельком Страница 17

— Ну, что, ментяшки, — кричала она, — берите три банки «русского йогурта» и я вся ваша…

Музыка резко оборвалась, рядом с танцорами появилось с полдюжины крепких лоточников, которые стали развешивать бомжам пинки и зуботычины. Неслись ругательства в сторону открытого окошка музыкального киоска, где сидел Витек. Угадать гнев недовольных лоточников было очень просто: бомжатская пьяная и вонючая компания не позволяла честному народу подходить близко к киоскам. Торговцы несли убытки…

Я отдал пустую бутылку какой-то бабке с огромным вещмешком за спиной и заскочил в кафешку. Наливали фальсифицированную водку под названием «Смирнов». Я заказал сто граммов и подсел к какому-то мужику за крайний столик около окна. Он смотрел, как лоточники уже ногами метелили бомжей. Окно музыкального киоска было закрыто. Два молоденьких милиционера вели Надю под руки в сторону подземного перехода.

— Финита ля комедия, — сказал я сам себе, не ожидая какого-либо ответа от смотрящего в окно мужика.

Но он повернул голову в мою сторону и сказал?

— Как резко она спилась.

— Кто? — поднял я на него глаза.

— Надя.

— Надо думать. Наркологи утверждают, что женщины спиваются в пять раз быстрее, чем мужики.

— По этой части она могла дать фору любому мужику. Когда-то она пила спирт ведрами и только хорошела.

— Верится с трудом.

— Это правда. Она жила в нашем доме. Одна воспитывала сына. Тому срок дали — за торговлю травкой. Поймали впервые, но засудили на полную катушку. И Надя, оставшись совсем одна, окончательно сломалась.

— А мужик-то её где?

— В Афгане она его потеряла. Слышал, ведь все время поет «В Афгане танки грохотали». Надя там три года медсестрой отработала. А когда её лейтенантик подорвался, она цинковый гроб в Россию отправила и сама беременная вернулась. Дали ей комнату в коммуналке. В нашем доме жила.

— А теперь что же?

— Продала комнату, когда сына задержали. Дала следователю взятку. И оказалась без квартиры, без денег и без сына. Надю попросту обули.

Мы помолчали.

— Дрянь водка, — наконец сказал я, — Разбавляют в открытую. Совсем обнаглели.

— Хозяин барин. Не хочешь — не пей. Никто не заставляет здесь покупать, — сказал он как-то холодно и поднялся из-за стола.

Я тоже решил больше не задерживаться в этой «наливайке». Да и нужда заставляла отыскать укромное местечко. Я опять оказался на площади и пошел за овощной магазин. Там на ящиках сидели Надя и два молоденьких милиционера. Она, откинувшись спиной на забор, держала в руках открытую бутылку «Завалинки». Кофточка на ней была расстегнута. Милиционеры-срочники шарили руками по грудям.

Она, глядя в небо, поднесла бутылку к губам, сделала глоток. Я поспешил убраться и не мешать интиму.

— И молодая не узнает, какой у парня был конец, — послышался протяжный голос Нади.

Утром он как всегда сидела на своем месте около пешеходного перехода с протянутой рукой.

1997 г.

Последний герой

Рабочие электросети тянули какой-то кабель через площадь, где располагался выход из метро. Место многолюдное, да к тому же, как это стало сплошь и рядом практиковаться в эпоху рыночных отношений, всю площадь оккупировали лоточники и палаточники.

Электрики на чем свет стоит ругались с продавцами и покупателями, раскачивали и бросали грязный кабельный провод из стороны сторону, пачкая прохожих.

Наконец подошло время обеда, рабочие бросили кабель прямо около выхода из метро и удалились в будку грузовой машины с надписью «Электросеть».

В это время три почти готовых товарища купили ещё одну бутылку водки. Направились в закуток за метрополитеновское здание и наткнулись на кабель. Один из собутыльников по всей видимости когда-то служил электриком.

— Твою мать, — сказал он, показывая пальцем на кабель, — Кругом люди, а здесь провод под напряжением.

— Откуда, Леха, тебе знать, что провод под напряжением? — спросил один из друзей, бережно гладя в кармане горлышко бутылки.

— Точно под напряжением. Что я не знаю, что ли? Того и гляди кого-нибудь шарахнет так, что кости обуглятся. — и Леха, надев на руку перчатку, склонился над кабелем.

— Ты что решил его перетащить? — со страхом в глазах спросил один из товарищей, бережно прикрыв рукой горлышко бутылки, торчащей из кармана.

— А то!

— Так сам же сказал: одни угольки останутся.

— От любого! Только не от меня. Я концы под напряжением и в пятьсот вольт голыми руками держал. И ничего!

Леха взял кабель и поднял его над головой:

— Во, видали! Там все триста восемьдесят, а мне хоть бы что! Идите и вызывайте милицию. — сказал он друзьям и закричал, обращаясь к прохожим, Люди добрые, проходя под кабелем не толкайтесь, пригибайте головы. Над вами кабель под напряжением. Триста восемьдесят!

Выходящий из метро народ, кто был посмелее, и в самом деле пригибали головы, снимали шапки и как можно быстрее старались проскочить опасное место. Те, у кого духу не хватало, обходили мужика, держащего кабель над собой, по большой дуге.

— Какая милиция, ты что очумел? — стали дергать Леху собутыльники, Брось этот провод и пошли врежем по сто пятьдесят.

— Вы хотите, чтобы здесь образовалась гора трупов? — шмыгнув носом, спросил Леха.

— Ну, ты как хочешь, а мы пошли. — сказали двое и засеменили за здание метрополитена.

Леха с презрением посмотрел в след товарищам:

— Трусы! Вот и ходи с такими в разведку. — он набрал в грудь больше воздуху и заорал на всю площадь, — Граждане! Россияне! Не толкайтесь! Проходя под кабель уступайте место старикам и инвалидам. Пропускайте женщин с детьми!

Народ теперь и не думал проходить под кабелем. Старики и старушки, инвалиды и женщины с детьми, да и просто здоровые граждане обходили стороной опасное место. Лотошники стали двигать свои столики и прилавки подальше от кабеля.

Леха вытирал замызганной шапкой мокрый снег с лица и продолжал стоять с поднятой вверх рукой, в которой держал кабель. Он стоял в центре площади в полном одиночестве.

— Из-за метро вышли двое друзей и заговорщицки помахали рукой, показывая стакан. Леха отрицательно покачал головой и крикнул:

— Сюда принесите.

Через полминуты он держал в свободной руке свою пайку.

— Ну, чтоб дети тока не боялись, — сказал он и залпом опорожнил стакан. Один из друзей засунул ему в рот ириску.

— Бросай, Леха, это опасное дело, — стали они упрашивать товарища.

Но герой и не думал сдаваться.

Через пять минут Лехе снова преподнесли стаканчик и дали закусить ириской. После второго тоста, герой, пошатываясь, стал мелко перебирать ногами. Теперь казалось не он держит кабель, а кабель помогает освободителю держаться на ногах.

— Люди добрые, — исполняя танец пьяного лебедя, кричал Леха на всю площадь, — Здесь напряжение тысяча вольт. Убегайте отсюда. Не подходите! Смерти подобно!

Леху уже душили слезы. Он так вошел в роль героя, что не сомневался в скорой своей смерти. И никто из граждан не думал подходить к нему. Даже товарищи больше не появлялись из-за здания.

Леху вдруг сильно повело в сторону. Напрягая последние силы, он постарался удержаться на ногах, но ничего не получилось, и он упал на асфальт. Он лежал на спине, слезы катились по щекам, но дрожащую от усталости руку с кабелем герой продолжал держать над собой. Со стороны казалось, что высокое электрическое напряжение колотит смельчака.

Словно раненый солдат, Леха поднялся на колени, потом, шатаясь, встал на наги. Ему навстречу шли несколько мужиков в телогрейках.

— Не подходите сюда! Смерти подобно! — заорал Леха.

Но мужики, не послушавшись совета, медленно приближались.

Леха уже с трудом стоял на ногах, его кивало из стороны в сторону.

Мужики, которые оказались рабочими электросети, подошли к герою, ухватились за кабель и принялись выдирать его из рук Лехи.

— Не трогайте, сволочи! Врагу-у-у не сдается наш гордый Варя-я-я-яг, стал петь Леха и попытался вцепиться в провод даже зубами.

Но кто-то из мужиков схватил его за волосы и оттянул от провода. И тогда Леха со всей силы укусил электрика за руку. Душераздирающий крик пронесся над площадью. На почтительном расстоянии потрясенный увиденным народ, наблюдал, как несколько мужчин стараются укротить электрическое напряжение. Двое склонились над пострадавшим товарищем и пытались оказать помощь. А тот, что недавно держал кабель над головой на карачках полз в сторону, держа в зубах смертельный провод. Но далеко уползти ему не дали Почему-то и пострадавший и двое его друзей подскочили к мужику с кабелем в зубах и принялись пинать его ногами. Снова раздалась песня про гордый Варяг…

…Завизжали тормоза милицейского «Уазика».