Митрофан Глобусов - Мысли и размышления Страница 17

Под звуки пневматического молотка

Для писателя ссора с женой — непозволительная роскошь. Писатель, как-то раскочегарившись, тарелку об пол шваркнет, и супруга его шваркнет. Осколки, веник, слезы. Что хорошего? Знал я и такого сочинителя, который трехлитровой банкой с огурцами в супругу свою кинулся. В жену не попал, а оба стекла в кухне выбил. Пришлось вставлять. Что хорошего? А уж тем более не должен писатель в адрес своего живого домашнего оппонента употреблять обидные слова. Обзывать как-то, сравнивать с кем-то, смешивать с чем-то… Вот три года назад. Теплое майское солнце в окне. Жена стоит в кухне в розовой комбинации и сильно орет на меня; а я — в трусах, и я ору на жену: «Ты, мол, чего, дура, орешь на меня! Ты не смей орать на меня!»; а она на меня: «А вот я не дура, а вот я стану орать!».

А за окном — и май, и солнце, и новая листва, и небо бело-голубое, и с дьявольской периодичностью стучит под этим небом строительный пневматический молоток по свае. Жена — в розовой комбинации, я — в трусах.

Перезагрузка

Самого себя перегрузить всегда очень полезно. Дурь, скажем, какая-то в голову прет, а перезагрузил — и вот она уже меньше прет. Дурь вроде та же, а вроде теперь и не дурь. То же и по жене. Она меня грузит, а я ее слушаю, а сам думаю: «Вот ты жена! Опять тебя не в ту степь несет!».

А то, с какой стати политики взялись перезагружать друг друга, очень непонятно мне. И то, ради чего они с этим вторгаются в мою насыщенную творческую биографию, я не понимаю. Ну, хорошо. Пусть приходят ко мне. Для них у меня тяжелое мраморное пресс-папье всегда на столе найдется. Я с его помощью любого так перезагружу, что мало не покажется.

Обнадеживающая статистика

Сегодня прочитал в «Известиях», что доля книг в общей потребительской корзине составляет всего 0,5 %. Около трети приходится на продукты питания. На алкогольные напитки — 7,5 %. На табачные изделия — 2,1 %. В структуре потребительской корзины вслед за книгой идут товары для животных — 0,4 %.

Более чем уверен: после публикации моих романов картина резко изменится. Треть своих средств россияне будут тратить именно на мои произведения, доставшиеся мне кровью и потом. Кошкам же и собакам придется перейти на подножный корм.

Коренная переделка

Мой троюродный дедушка, Федор Федорович, решил переделать мир. Для этого он отбил носик японского фарфорового чайника, оторвал стрелки часов с кукушкой, спалил в мусорном ведре письма своего дедушки Петра Валентиновича, содрал со стены географическую карту мира.

После этого утомительного занятия Федор Федорович сел у телевизора. Показывали мультфильмы. Говорящего басом бегемота. Федор Федорович ждал изменения мира. Коренной ломки. Он ждал пять, десять, двенадцать минут. И — не дождался.

Тогда Федор Федорович разбил венским стулом телевизор, побрился налысо, плюнул четыре раза в окно, сорвал в зале хрустальную люстру. И опять стал ждать. Пять, десять минут. Он ждал всю ночь, он ждал девяноста шесть лет. На смертном одре он прошептал холодеющими губами своей беременной невестке Галюшечке:

— Вот наглядный урок некоторым горячим головам!

Продолжение темы

Бывает, посреди ночи жена растолкает меня, и я ей что-нибудь скажу, кто она такая среди ста миллионов галактик и сотен миллиардов звезд. И она тоже мне что-нибудь скажет. После чего я встаю и хожу по дому в махровом халате. Хожу и думаю о том, что такое вселенная, а что человек. А что до жены, то я и о ней думаю. И всякий раз прихожу к выводу, что очень она у меня активная протоплазма. Килограммов примерно под восемьдесят.

Культовый персонаж российской действительности

Вчера посмотрел на себя в зеркало и весь вспотел от гордости и смущения. Да и как ни вспотеть! Из зеркала, знаете, кто на меня смотрел? Вы никогда не догадаетесь. На зеркала на меня смотрел… культовый персонаж российской действительности! И этот персонаж — я! Я сразу хотел жене об этом сказать, однако решил сразу не говорить. Во-первых, вопросами замучает, во-вторых, с премьер-министром станет сравнивать, а в-третьих, пусть это мое открытие и для нее сюрпризом будет. Она у меня сюрпризы любит. А тут такая удивительная штука. То есть я теперь для нее не просто Митя Глобусов, а культовый персонаж. Она мне: «Ми-тя! Пойди-ка ты за картофелем сходи, а то весь уже скушали!» А я ей: «Культовые за картофелем не ходят, культовые за отечество переживают!» … А потом я еще раз в зеркало за себя посмотрел, а он оттуда на меня. И отчего-то расхотелось мне за отечество переживать, а за картофелем сходить захотелось.

Таинственные метаморфозы. Наблюдения после экономического коллапса

Вот по улице бредет человек с тусклым взглядом. Ноги его в порыжевших кирзовых сапогах. На плечи наброшена драная телогрейка. Скажем прямо, вид этого человека навевает мысли о смерти. А ведь это Василий Васильевич, в недавнем прошлом солист балета Большого Академического театра. Ах, как он скакал по настилу сцены! Ах, какие антраша выкаблучивал! Подпрыгнет, и, как баскетболист, зависнет в воздухе… Корифей! Царь! Полубог! Воздухоплаватель! Куда все это ушло, сгинуло?!..

А вот Вероника Павловна идет. В роскошных рыжих волосах сверкает жемчужная орхидея. На плечиках Вероники Павловны — кроличье манто. Да что манто? Монисто из кубинских пиастров сверкает на ее высокой груди!.. Взгляд красавицы бритвенноостр, величав. Боже, а ведь совсем-совсем недавно Вероника Павловна, а можно и просто — Верка, щеголяла в замурзанном ватнике, заплатанных калошах и дырявом оренбургском платке. Мало того, она еще позорно клянчила подаяние на станции метро «Баррикадная».

Вот Иван Филиппович на бээмвухе катит… Вот Софья Павловна с тележкой базарную толпу разрезает… Что-то их ждет впереди? Ведь мир полон таинственных метаморфоз.

Сублимация

Мой однокашник, пьяница и разгильдяй, писатель Кошкин задумал зарезать свою тещу, но вместо этого наваял чудесный пасторальный роман из жизни мексиканских индейцев.

Мой деверь, старый обладуй, композитор Хорьков решил взорвать здание ГУМа, но вместо этого создал грандиозную симфонию, посвященную мирному атому.

Мой сват, филателист и садовод, кинорежиссер Топорков замыслил растлить малолетнюю слепую девочку, а потом взял да и снял гениальный фильм о проблемах голубых меньшинств.

Моя бывшая жена, художник Маргарита Соловьева загадала убить Президента и овладеть ядерным чемоданчиком, а вместо этого написала шикарное полотно «За секунду до пробуждения обнаженного мальчика».

Как хорошо, что Зигмунд Фрейд открыл сублимацию, иначе на улицы нашей родины просто невозможно было бы выйти.

Кепка Лужкова

Зашел в магазин «Виктория». Стал в очередь в вино-водочный.

Вдруг меня сзади кто-то толкает.

— Вы последний?

— Ну?..

Приглядываюсь. Лысый человек в дырявой кепке. Еще сильнее приглядываюсь. Ба! Да это же Юрий Лужков. Блистательный мэр. И в дырявой кепке!

Прикупили с ним портвейна «Агдам». Зашли в детский садик «Сказка», сели под деревянные грибочки.

— Юрик, что такое? — спрашиваю.

— Да вот, — говорит, — бабок у жены на новую кепку попросил. Всего 100 рублей. Эта, гляди, продралась. А она не дает.

— Не дает! — изумляюсь я.

— У самой четыре с половиной миллиардов зеленых. Яхта под алыми парусами с золотым унитазом.

— Ё-мое! И не дает!

— Ни копейки. Вот немного меда со своего улья продал и решил дербалызнуть.

— Это правильно…

Выпили мы с ним. Закусили ливерной колбасой «Собачья радость».

Потом обнялись и, глотая слезы, запели:

— Шумел камыш, деревья гнулись,

А ночка темная была.

Хороший мужик Юрий Михайлович! Как брат он теперь мне.

На прощание я ему подарил свою драную кроличью шапку. Пущай носит, болезный!

Серьезнейший документ

Я в документах хорошо разбираюсь, но особенно в квитанциях на оплату жилищно-коммунальных услуг. Цены там загибают, мама моя родная! А недавно попался мне на глаза документ совершенно иной по характеру. Откуда он у меня взялся — черт его знает, наверное, в почтовый ящик кто-то сунул. Я его хотел сразу в ящик для мусора бросить, но отчего-то не бросил и домой принес. И оказалась это весьма зловещая, беспрецедентная бумага, которую какие-то иностранные психологи создали. Я, конечно, психологов не люблю, как и всякую такую слишком умную птицу, но тут у меня от исследования чуть волосы дыбом не встали. Это же надо такое! Этого чего же в окружающем мире творится! Это какие же двуногие твари по нему ходят! Ведь всего за какой-то год более 4000 женщин стали жертвами изнасилования, казалось бы, в благополучной Европе! Больше того, в незаконную половую связь с матерями и сестрами вступали отцы семейств, братья и прочие ближние и дальние родственники. Например, приехавший погостить дядя из Мюнхена. Этот прогорклый, пивной господин за время своего пребывания в гостях физически овладел тремя племянницами и четырьмя свояченицами, причем каждая из них тщательно скрывала самый факт овладевания.