Митрофан Глобусов - Мысли и размышления Страница 16

Поведение его может быть разным, а порой и вовсе непредсказуемым. Например, никто из подчиненных никогда не угадает, в каком конце коридора начальник организует себе свой индивидуальный туалет. Вверенные ему для постоянного руководства люди обязательно допустят грубейшую ошибку, если решат, что туалет он для себя организует в самом дальнем от его благоустроенного кабинета конце коридора. Есть и умные подчиненные. Вот они-то сразу догадаются, что отхожее место для личного пользования будет организовано в ближнем к его кабинету конце. Ключ от двери будет только у него. Ни у кого из подчиненных ключа не будет. Зато на двери сортира появится надпись приблизительно следующего содержания: «Господа! Справляйте свои естественные нужды в дальнем конце коридора!».

И тут я догадался, что этот случай не слишком часто встречается в современной демократической обстановке. Он все-таки в чем-то вымышлен и восходит к слишком далеким от сегодняшних дней временам. Именно к тем, когда по многолюдным праздникам выносили портреты высших начальников на запруженные народом улицы, и шел народ с этими портретами в руках в сторону самого светлого и ближайшего будущего.

Сейчас все конкретней. В сторону будущего народ идти давно уже закончил и всей толпой бросился в сторону настоящего. Приблизительно за год хотел достигнуть, но отчего-то не достиг. Образовался некоторого рода затор. Он продолжается лет пятнадцать-восемнадцать и когда рассосется — неизвестно. В то же время мало кто из начальства расстался с прежними методами руководства. Громко наорать на подчиненного не представляется чем-то зазорным. Можно и тихо обозвать его идиотом, а также сказать: «Пока еще я тут начальник, а не Пушкин!» Сохранились и такие выражения, как: «Вас вызывают на ковер», «Их нет никого, они все у руководства» и «Самое главное, чтобы начальник ничего не заметил». При этом в местах скопления самого высокого начальства можно обнаружить еще большее скопление подчиненных, каждый из которых на его уровне также является начальником над кем-то еще.

Темные машины с огнями, отчаянно завывая, с включенными проблесковыми маячками проносятся по улицам городов с еще более страшным воем, чем раньше. Не представляет труда ограничить движение прочего транспорта с целью проезда машины с начальником внутри. Намного выросла числом и охрана. Мужчин с крепкими бритыми лицами, охраняющих вверенное им для этого руководство, стало так много, что можно подумать, что у нас теперь не страна начальников, а страна охранников.

Но было бы несправедливо отмечать лишь отрицательные стороны системы тотального руководства всеми и вся. Есть и положительные моменты. К ним можно отнести то обстоятельство, что теперь руководителем может быть каждый, кто страстно этого захочет. Достаточно что-нибудь организовать, где-нибудь зарегистрироваться либо войти в состав чего-нибудь, как тут же можно прибить на дверь железную табличку с выгравированной на ней личной фамилией. Еще проще получить табличку на дверь в результате жестокой предвыборной схватки, а также с помощью собранного друг на друга компромата. И чем больше представителей народа куда-то баллотируется, тем больше потом дверей, начальников, табличек и компромата.

Но и случай с табличкой и даже с дверью — не предел. По той причине, что никаких пределов в области руководства у нас не существует. Даже избранный почти всем народом депутат становится зачастую начальником, и происходит в стенах палат парламента тяжелая, мрачная, изнурительная борьба за кабинеты и привилегии.

Сколько же стоит тот или иной начальник? Какую цену все мы платим за его подпись под документом, позволяющим жить одним и запрещающим это же делать другим? Все мы платим за это непомерно высокую цену. И чем дальше, тем сумма больше. Таков негласный закон «страны начальников». Эта страна, по мнению ее высшего руководства, одна из самых больших и демократичных в мире. Не для нас с вами, а для х… с ними.

Некоторые признаки настоящего «Боржоми»

«Боржоми» нынче в дефиците. Тем не менее в магазине неподалеку от моего подъезда продали мне пару бутылок славной кавказской воды. Я из одной бутылки сразу отпил и по вкусу напитка определил, что и в наше «модное время» надпись на этикетке служит лишь указанием, а не главным признаком того, что в купленной бутылке известная минеральная вода. С еще большей уверенностью можно сказать, что в этой бутылке не обязательно вообще вода. Хотя бы даже и такая, о которой, выпив ее, сразу хочется закричать:

— Ребята! Это я чего такое выпил?!

Значит, чтобы сразу и навсегда не проколоться, я вот что для себя решил. Нужно перво-наперво определить, какой лечебный эффект хочется получить от данной воды. Если у человека водобоязнь, свиной цепень или клаустрофобия, то за пару недель эти заболевания вылечиваются с помощью тех веществ, которые содержит замечательный подземный напиток. Бесследно исчезают импотенция и герпес, чесотка и «парижский насморк». Напротив, усиление головной боли, повышенная потливость, дрожание рук, цветные круги перед глазами, резкое ухудшение настроения показывают, что достигнут эффект, противоположный лечебному. В этом случае свою посильную помощь должен оказать стакан кефира, а также сок одного лимона, выдавленного в другой стакан. Яичный белок из двух куриных яиц в некоторых случаях также способен погасить остаточные явления нежелательного эффекта.

Грамотно проведенное сравнение поможет еще точнее отличить настоящее «Боржоми» от ненастоящего.

Для этого поставьте обе бутылки на стол. Первую лучше поставить слева, вторую справа. Вероятность того, что слева от вас будет стоять бутылка с настоящим «Боржоми», равна пятидесяти процентам. Замечу, что справа с той же вероятностью будет стоять бутылка тоже с «Боржоми», однако с не таким уж и настоящим.

По себе знаю: животные чуют фальшивку значительно острее человека. Особенно чувствительны австралийские утконосы. Я понимаю, что не у каждого потребителя «Боржоми» живет дома австралийский утконос. Тогда следует обратить внимание на то, как ведут себя лебеди. Или ежи. Возможно использование зайцев. При отказе слонов участвовать в эксперименте, задействуйте любое другое животное, которое теряет спокойствие при наличии фальшивки.

Что касается меня как писателя, то именно я покруче любого животного ломаюсь от употребления ненастоящего «Боржоми». Всего пару глотков, и вот я уже теряю ориентацию в пространстве, не прохожу в дверь, беднею, бегу из семьи. Меняются мои вкусы, пристрастия. У меня лысеет голова, и что-то такое странное на коже. Зачастую я даже Родину могу покинуть, где родился и вырос, рискуя погибнуть на одном из чуждых мне берегов тёплого британского Гибралтара.

Никогда не позволяйте себе на практике пренебрегать главными признаками настоящего «Боржоми»! Не пренебрегу ими и я.

Невозможно представить!

Нельзя же в самом деле представить, что всякий человек у нас настолько прозорливей меня, что вдруг возьмет и сразу обо всем догадается. К примеру, о том, что истинная причина какого-нибудь непредвиденного происшествия — это совершенно не то, что невооруженным глазом можно разглядеть. Сразу понять, что за этим скрывается. Что это вовсе не одна из кромешных загадок бытия, а просто-таки дрянь какая-то. А если не дрянь, то что-то уж слишком банальное, вроде ссоры России с Грузией, включая употребление в адрес бывших друзей жестоких и обидных слов.

Примерно из той же области и, известная мне из СМИ, двухмесячная задолженность по зарплате. А то и обычная давка в метро. Куда все едут, черт возьми? Однако и вообразить себе невозможно, что истинная причина случившегося — какой-нибудь идиотский правительственный указ. Да что там указ! Виной всему национал-большевики, морские сомалийские пираты, животный грипп, беспардонные американцы и цены на природный газ в кухонной трубе. А то и просто популярная среди горожан шаурма, в которую такую порой дохлятину насуют, какую еще надо суметь насовать. Или какая-нибудь сумасшедшая в капоре и цветной накидке, стоящая с бутылкой молока посреди Пушкинской площади. Этого, впрочем, уж никак представить невозможно. Какая сумасшедшая? Откуда цветная накидка? Кто поселил ее посреди столичного города? И кто же возьмется воображать, что эта разноцветная дама способна выбить писателя из его привычной будничной колеи. Она тут причем? И уж совсем невозможно в том же ракурсе рассмотреть такие «привычные вещи», как, скажем, бездомные небритые ребята в буржуазных обносках, благоухающие в вагонах метро столь же качественно, что и дохлые гуси, а также участившиеся случаи запроса политического убежища в Люксембурге. Додуматься тут можно бог весть до чего, и не только писателю.