Роальд Даль - Мой дядюшка Освальд Страница 20

А. Р. Уорсли медленно повернул голову и посмотрел на нее. Порошок, очевидно, действовал все сильнее, в его глазах появился блеск безумия.

— Я… Э-Э-Э… Я… Я…

— Что с вами, мистер Уорсли? — нежно поинтересовалась Ясмин. — Вы хорошо себя чувствуете?

Он цеплялся за стол, уставившись на нее вылезающими из орбит глазами. По его лицу стекал пот.

— Я могу вам чем-нибудь помочь? — заботливо спросила Ясмин.

Из его горла вырвался странный булькающий звук.

— Принести вам воды? — забеспокоилась Ясмин. — Или нюхательной соли?

А он все стоял, вцепившись в стол, мотал головой и странно булькал. Он напоминал человека, подавившегося рыбной костью.

Внезапно он испустил дикий рев и кинулся к девушке. Он схватил ее обеими руками за плечи и попытался повалить на пол, но она сумела увернуться.

— Ага! — воскликнула она. ~- Так вот в чем дело! Ну что же, тут нечего стыдиться, мой дорогой. — Голос ее при этом был холоден, как тысяча огурцов.

Он снова бросился на нее, расставив руки, но она оказалась проворнее.

— Подождите-ка секунду, — она открыла сумочку и достала оттуда резиновый предмет, который я дал ей накануне вечером. — Я совсем не против того, чтобы нам с вами немного поразвлечься, мистер Уорсли, но мы же не хотим неприятностей, не так ли? Поэтому будьте паинькой и постойте спокойно всего одну минутку, пока я надену на вас этот маленький макинтош.

Но А. Р. Уорсли было плевать на маленький макинтош. И он вовсе не собирался стоять тихо. Думаю, он не смог бы стоять тихо, даже если бы захотел. А я приобрел ценный опыт, наблюдая, какое странное воздействие оказывает на объект двойная доза. Помимо всего прочего, он почему-то все время подпрыгивал, словно занимался гимнастикой. И без конца ревел, как идиот. И постоянно размахивал руками, как ветряная мельница. А по его лицу безостановочно тек пот. Вокруг него танцевала Ясмин, держа обеими руками нелепую резиновую штуку и крича:

— Да остановитесь же наконец, мистер Уорсли! Я не подпущу вас к себе, пока не надену на вас это!

По-моему, он ее даже не слышал. И хотя он явно обезумел от страсти, он также производил впечатление человека, которому что-то сильно досаждает, казалось, он испытывает страшное раздражение, поэтому и скачет, как сумасшедший. Его что-то жгло. Жгло так сильно, что он не мог стоять на месте. Во время собачьих бегов, чтобы заставить собаку бежать быстрее, ей в прямую кишку вставляют кусочек имбиря, и собака несется с бешеной скоростью, пытаясь избавиться от страшного жжения в заду. А. Р. Уорсли чувствовал жжение в другой части тела, и эта боль заставляла его скакать и метаться по всей лаборатории. И в то же время он думал — во всяком случае, так мне казалось, — что только женщина сможет избавить его от мучений. Но эта треклятая женщина все время ускользала от него. Он никак не мог ее поймать. А жжение все усиливалось.

Внезапно он рванул руками свои брюки, и полдюжины пуговиц с легким постукиванием раскатились по комнате. Брюки упали до щиколоток. Он попытался их сбросить, но неудачно, потому что на нем все еще оставались ботинки. Со штанами вокруг лодыжек А. Р. Уорсли оказался временно, но вполне надежно стреножен. Он не мог бегать, он не мог даже ходить, он мог только подпрыгивать на месте. Ясмин не замедлила воспользоваться предоставившимся шансом. Она быстро схватила твердый пульсирующий стержень, торчавший теперь сквозь прореху кальсон, и крепко вцепилась в него правой рукой, словно за теннисную ракетку. Попался, наконец! Он заревел еще громче.

— Заткнитесь, ради Бога, — приказала она, — или сюда сбежится весь университет. И постойте тихо, чтобы я надела на вас эту проклятую штуку!

Но А. Р. Уорсли ничего не хотел знать, кроме своего жгучего, всепоглощающего желания. Он просто не мог стоять тихо. Опутанный штанами, он продолжал подпрыгивать, размахивать руками и реветь, как бык. Перед Ясмин стояла нелегкая задача: все равно что пытаться вдеть нитку в иголку швейной машины во время ее работы.

В конце концов, она потеряла терпение, и я увидел, как ее правая рука, та, что держала «ручку теннисной ракетки», сделала едва заметный резкий рывок. Она словно нанесла удар с полулета, посылая крученый мяч. Хороший удар — мяч попал в цель, потому что жертва взвыла так, что зазвенели все пробирки в лаборатории. Он застыл на пять секунд, и этого времени ей хватило для того, чтобы нацепить на него резиновую штуковину и отскочить на безопасное расстояние.

— Может, мы теперь немного успокоимся? — попросила она. — Здесь ведь не коррида.

А он тем временем сбросил с себя ботинки и зашвырнул их в дальний конец комнаты. Когда же он сорвал с себя брюки и вновь обрел полную свободу движений, Ясмин, вероятно, поняла, что наступил момент истины.

И он действительно наступил. Но я не стану описывать последовавшую грубую схватку: без перерывов, пауз и антрактов. Моя двойная доза пузырчатого жука придала этому человеку сокрушающую силу. Он набросился на Ясмин и распластал ее, как каток, выравнивающий дорогу. Он обстрелял ее с ног до головы, без устали перезаряжая свою пушку и выстреливая вновь и вновь, хотя к этому моменту его орудие уже, должно быть, раскалилось добела. Говорят, древние бритты добывали огонь с помощью деревянной палочки. Они быстро вращали ее кончик на деревянном бруске. Ну, если от этого возгоралось пламя, то А. Р. Уорсли сейчас вполне способен устроить грандиозный пожар. Я бы ничуть не удивился, увидев дымок, поднимающийся от извивающихся на полу тел.

Пока они там кувыркались, я решил не терять времени даром и стал записывать в блокнот свои замечания на будущее. Первое: Ясмин всегда должна встречаться с объектом в комнате, где есть кушетка, кресло или, на крайний случай, ковер на полу. Она, безусловно, очень сильная и выносливая девушка, но заставлять ее работать на жестком деревянном полу в экстремально суровых условиях, как она это делает сейчас, было бы чрезмерно жестоким требованием.

Второе: никогда не давать мужчине двойную дозу! Передозировка порошка вызывает слишком большое вознуждение в жизненно важных органах, и у жертвы начинается что-то вроде пляски святого Витта. В таких условиях Ясмин чрезвычайно сложно надеть сборник спермы, не прибегая к нечестной игре. От передозировки жертва слишком громко кричит. Это не совсем удобно, если жена жертвы, королева Дании, к примеру, или миссис Бернард Шоу, сидит в соседней комнате и вышивает.

Третье: придумать способ, как помочь Ясмин выбраться из-под объекта и поскорее сбежать с драгоценной спермой сразу после того, как та окажется в сборнике. Приняв даже щадящую дозу адского порошка, девяностолетний гений способен больше двух часов совершать сексуальные подвиги. А ведь маленьких живчиков надо быстро доставить в морозильник, пока они свеженькие, не говоря уж о неудобствах, которые может испытывать Ясмин. Вы только посмотрите на старину Уорсли, который так усердно работает, хотя доставил товар уже по меньшей мере шесть раз подряд. Может быть, в будущем укол шляпной булавкой в ягодицы поможет остановить разбушевавшуюся жертву.

Но здесь, на полу лаборатории, у Ясмин не было шляпной булавки, и я по сей день не знаю, что именно она сделала. Но А. Р. Уорсли внезапно испустил еще один звериный рык и застыл на месте. Я и не хочу знать, потому что меня это совершенно не касается. Что бы это ни было, я уверен, что столь милая девушка не поступила бы подобным образом со столь милым мужчиной, будь у нее другой выход. В следующее мгновение Ясмин быстро вскочила на ноги и бросилась к двери с трофеем в руках. Я едва не выскочил из укрытия и не захлопал в ладоши, когда она победоносно уходила со сцены. Какой спектакль! Какой великолепный выход! Дверь с шумом захлопнулась, и она скрылась из вида.

В лаборатории наступила тишина. А. Р. Уорсли медленно поднялся с пола. Он стоял шатаясь, в полной растерянности, и вытянулся как человек, которого ударили по голове крикетной битой. Потом он дотащился до раковины и плеснул водой себе в лицо. А я тем временем осторожно выбрался из укрытия и на цыпочках выскользнул из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь.

Ясмин в коридоре не было. Я сказал, что буду ждать ее дома: вероятно, она уже едет ко мне. Я выбежал на улицу, вскочил в машину и погнал от лабораторного корпуса в колледж окольной дорогой, чтобы не встретиться с Ясмин в пути. Припарковав машину, я поднялся к себе и стал ждать.

Через несколько минут появилась Ясмин.

— Дай мне выпить, — попросила она и рухнула в кресло. Я обратил внимание, что она идет на полусогнутых ногах и несет себя осторожно, словно хрустальный сосуд.

Я налил ей щедрую порцию джина с лимонным соком.

— Ох, теперь лучше, — выдохнула она, сделав большой глоток.

— Как все прошло?

— Мы дали ему слишком много.

— Я так и подумал, — согласился я.