Азиз Несин - Король футбола Страница 23

- Надень очки! Да побыстрей!… - сказала она и отвернулась.

Никто толком не понял, что произошло между невестой и женихом, только Дюндар Болтун-бей почувствовал перемену в атмосфере вечера. Быстро наполнив бокалы, он громко воскликнул:

- За счастье!

Саид уже еле ворочал языком - сегодня он выпил, пожалуй, больше, чем на собственной помолвке…

- Я вообще такой человек, - произнес он, с трудом выговаривая слова. - Я вообще ничего не хочу… Но уж если захочу, обязательно добьюсь… И футболистом буду!… Захотел стать математиком и стал!…

- Опять ты со своей арифметикой… Что ты с ней носишься как курица с яйцом? - перебила его Севим.

- Математика… Арифметика… - бормотал он. - Арифметика - наука всех наук… Я не позволю, чтоб при мне!…

- Замолчи, ради Аллаха, у меня голова распухла…

- Не буду, не буду… О любимая моя! Найдите, прошу, мне учителя по футболу, - опять стал умолять Саид, - я буду заниматься… Вот увидите…

- Да не бывает футбольных учителей. Но Саид твердил свое:

- Нет, вы знаете, Севим-ханым, знаете… Мне Аркан-бей говорил, что нашего Ахмеда именуют не иначе как «профессором футбола». Попросите, чтобы он меня учил. Он согласится. Я хорошо заплачу…

Севим повернулась к Ахмеду:

- Ради Аллаха, избавь меня от него, этот тип совсем задурил мне голову…

Она пересела к Ахмеду, а Дюндар Болтун-бей и Эрол, усадив Саида между собой, стали наперебой посвящать его в планы ПыС'а.

- Впереди у нас главная встреча с румынами, - говорил Болтун-бей. - В Бухаресте через два месяца Севим-ханым собирается поехать с нами. Она едет, чтобы поддержать моральный дух лучшей турецкой команды. Может, и вы составите нам компанию?

Слова Болтун-бея вдруг взволновали Саида - вот что значит выпить лишнего. Не зря в народе говорят, что спиртное лучше в бутылке держать!

- Это еще что за новости? - возмутился жених. - Севим моя невеста, а едет с ПыС'ом в Бухарест?

Сообразительный Аркан-бей поспешил налить бокалы и провозгласить тост:

- За счастье невесты и жениха! Но Саид уже не хотел пить…

На эстраду казино поднялся певец в красной рубашке и запел песню, которую Саид никогда не слышал.

Ты в моем сердце одна,

Нет мне покоя и сна,

Нет мне к любимой пути,

Значит, не любит она.

Стань моим солнцем в ночи.

Рану в груди залечи.

Дай до тебя добрести,

Участь мою облегчи!…

Песня словно пронзила сердце Саида, - это о его любви сложили песню. На эстраде давно уже звучали другие слова, а Саид все еще продолжал твердить:

- «Ты в моем сердце одна, нет мне покоя и сна…» - И перед его взором была любимая Севим!…

Жениха, кажется, развезло.

- «Стань моим солнцем в ночи, - шептали губы Саида. - Рану в груди залечи…» Вот увидите… - неожиданно громко сказал Саид. - Доктор мне сказал… Я буду футболистом!… Звездой!… Великим футболистом… Королем!…

И он опять запел:

- «Нет мне к любимой пути, значит, не любит она…»

Необычное поведение жениха поразило Севим. Она даже подумала: «Неужто у Аллаха не хватило времени сотворить его чуть привлекательней?…»

Из казино вся компания выбралась далеко за полночь. Дюндар Болтун-бей предложил отправиться на Босфор.

- Не будем набиваться в одну машину! Как селедки… Пусть наши, так сказать, молодые берут такси и едут за нами…

Так и сделали. Саид, сидя рядом с Севим, все еще бормотал слова песенки: «Ты в моем сердце одна, нет мне покоя и сна…» - и слезы текли по его щекам.

- Почему ты не купишь машину? - вдруг спросила Севим.

- Машину?… Не знаю… А кто будет ее водить? Мне нельзя.

- Я!

- А правда, почему бы не купить? Чего же ты раньше не просила, любимая моя?

Севим серьезно посмотрела на него.

- Ты обещаешь купить, Саид?

- Конечно, раз ты хочешь…

Севим стала гладить его по голове, как маленького… Саид опять всплакнул. Из-за чего? «Нет мне к любимой пути, значит, не любит она…» Севим поцеловала его.

- Когда?

Саид не понял.

- Что когда?

- Когда купишь?

- Сегодня!… «Дай до тебя добрести, участь мою облегчи!…»

Возвращаясь с Босфора домой, Севим сказала матери, что Саид покупает ей машину, и решительно произнесла:

- За такой подарок мы должны оставить его ночевать.

Родители начали дружно возражать, поминая без конца о нравственности, морали, приличии, но Севим твердила свое:

- Ну что в этом плохого? Как будто мои ребята никогда у нас не оставались?

- Ребята - дело одно, жених - совсем другое… Даже Ахмед был на ее стороне. И конечно, вышло

так, как хотела Севим… Ахмед с Эролом волоком втащили Саида по лестнице и уложили на диван… Супруги Ферфейерверки просили, чтобы Ахмед на всякий случай остался. Но Ахмед был на этот раз неумолим.

Саид проснулся рано. Все еще спали. Он сел на диване, не в состоянии сообразить, где находится. Без очков он ничего не видел, долго шарил вокруг себя, наконец нащупал очки на полу и, обретя зрение, встал, оделся и тихонько, чтобы никого не разбудить, открыл дверь и вышел на улицу.

Когда через некоторое время Саид предстал перед тетушкой, он все еще еле держался на ногах. Пораженная Беррин-ханым, увидев пьяного племянника, громко вскрикнула и чуть было не лишилась чувств.

ПЕРВЫЕ ПЛОДЫ ЛЕЧЕНИЯ

Отныне Севим, Ахмед и Саид стали частенько появляться вместе - их даже окрестили «святой троицей», благо был «отец», был «дух» и кому-то досталась роль «сына», - обо всем этом пресса не замедлила сообщить в разделе светской хроники. Следует добавить, что большую часть времени Севим посвящала Ахмеду, но не забывала и Саида, если надо было идти куда-то, где надлежало платить деньги.

В доме Ферфейерверков в последнее время возникли разногласия между дочерью и матерью, даже нечто вроде ссоры, ибо Севим упрекала Мехджуре-ханым зато, что та будто бы намеренно оттягивает день свадьбы. Саид буквально лезет из кожи вон, чтобы ускорить свадьбу, полагая, видимо, что после этого Севим будет принадлежать только ему одному. (Ахмед в расчет не идет, все-таки ближайший родственник.) Она же, Севим, спешит совсем по другой причине: как только они переберутся в свой новый дом, она наконец-то станет свободной женщиной и, самое главное, избавится, слава Аллаху, от родительского ока - шагу не дают ступить, от такой опеки кто угодно потеряет душевное равновесие. Севим топала ногами и кричала матери:

- Хочу, чтобы свадьба была немедленно! Что ты морочишь голову моему типу (дома она всегда называла Саида «тип»). Просила его купить дом, он купил; тебе не понравилась улица, он купил дом на другой улице; ты заявила, что дом мал, он купил побольше; когда ты сказала, что дом велик, он купил поменьше… Он купил мебель, обставил все комнаты, и теперь, когда все готово, ты талдычишь свое: то гарнитур в столовой слишком светел, то клеенка в кухне, наоборот, слишком темна… Кончится это когда-нибудь или нет?

Мать не оставалась в долгу:

- Ты что, совсем рехнулась? Уж не влюблена ли ты в этого растяпу? Успеешь замуж, не лопнешь!

- Уже лопнула! Вы кого угодно угробите! Я больше так жить не желаю! Хочу замуж!… Ко мне в дом никого не пускают, меня из дома не выпускают! Подумать только: не могу сходить на стадион своих мальчиков посмотреть. Для этого, видите ли, надо сначала замуж выйти… Вот и отдайте меня замуж!…

- Ты, дочь моя, никак, спятила! - кричала мама. - Хочешь опозорить уважаемую семью Ферфейерверков? Могу ли я, Мехджуре-ханым, вот так, за здорово живешь, отпустить свою единственную доченьку неизвестно куда?… Не волнуйся, он в конце концов купит такой дом, какой захочу я, и обставит его такой мебелью, какая нравится мне!… А ты, радость моя, столько времени терпела, что можешь и еще потерпеть…

Как раз в тот момент, когда Севим завизжала: «Не жела-а-аю!» - раздался звонок, - пришел Ахмед. Перепалка продолжалась.

- Коли так, пусть мой тип не приходит ко мне! Не желаю его видеть! Раз никто не может ко мне приходить, пусть и его ноги здесь не будет! Как увижу его рожу, у меня сердцебиение сразу начинается…

Горничная открыла дверь в гостиную. Увидев на пороге Ахмеда, Севим бросилась к нему, ища спасения.

- Ахмед, миленький, ну, скажи ты ей… Ахмед прервал ее:

- Ты так визжишь, что на улице слышно. Севим залилась слезами и стала оправдываться:

- Я прошу поскорее устроить свадьбу, а мама каждый день придумывает что-нибудь новое. Мой тип однажды уже оклеил весь дом, так маме, видишь ли, не понравились цветы на обоях. Можно подумать, что она всю жизнь только и жила в доме с обоями. Что сделал мой тип? Содрал и оклеил новыми. Ну, скажи, Ахмед, разве я не права?… Мой тип обещал к свадьбе купить машину. Так чего же мы ждем?

- Так бы и сказала, что тебе не терпится получить машину!

Мехджуре-ханым упорно стояла на своем, руководствуясь собственными убеждениями - пусть Рыжисыны поймут, что Ферфейерверков не проведешь и задешево не купишь…