Азиз Несин - Король футбола Страница 24

В самый разгар семейной баталии явился жених с коробкой засахаренных каштанов. «Святая троица» оказалась в сборе, однако не успевшая еще остыть после перепалки Севим встретила жениха холоднее, чем обычно.

Подали кофе. Саид, учтиво осведомившись о здоровье, сообщил, что меблировка нового дома окончена, и пригласил Мехджуре-ханым осмотреть новое гнездышко. Та с безразличным видом кивнула головой.

- Хорошо, как-нибудь постараюсь заглянуть. Севим побледнела от гнева. Испуганная мамаша,

боясь новой ссоры, поспешила покинуть гостиную.

Ахмед поудобнее устроился в кресле и стал рассказывать про клубные новости:

- Наш новый тренер Томпсон прямо ненормальный. Только и слышим: «Помните о дыхании!… Помните о дыхании…» Гонял нас полдня по полю, будто собак дрессированных, мы то прыгали, то скакали, то стометровку бегали. И после этого еще двустороннюю игру затеял… Ну, не мерзавец ли! Кто же такое выдержит? Ей-богу, у меня ноги отваливаются.

- Даруй Аллах силу твоим ножкам, дорогой!

- Спасибо, дорогая.

Сочтя свое долгое молчание невежливым, Саид поспешил вступить в разговор и вполне невинно задал вопрос, о последствии которого даже не подозревал, иначе, наверное, смолчал бы.

- Ахмед-бей, а какая у вас основная профессия? Знаменитый защитник ПыС'а ужасно возмутился,

Саиду показалось, что у Ахмеда даже дернулась левая нога.

- Что? Профессия? И еще основная? Ты что, не знаешь, что я в основном составе играю? Я футболист. Звезда! Понял?!

Наивный математик, не знавший, что такое труд, никогда не думал, что можно заработать на жизнь, бегая с мячом по полю.

- Извините… Не имел понятия… Но только… Вы разве только все время играете?… И больше ничего?.»

Подобное непонимание вывело Ахмеда из себя.

- По-твоему, этого мало? Аллах, Аллах! Послушай, братец, ты что, с луны свалился? Я тебе однажды подробно объяснял, кто я такой и что обо мне в газетах пишут. Ну и ну!… Вот уж достался нам друг-приятель! Довел меня до белого каления…

- Что же, футбол, по-твоему, не профессия? Спроси на улице первого встречного, кто такой Ахмед Стена! - возмутилась Севим.

- Я… Я совсем не то хотел спросить… - залепетал перепуганный Саид.

- Тысячу человек о нем спроси, - продолжала Севим, - и все, как один, расскажут тебе о его жизни в мельчайших подробностях. А потом спроси про какого-нибудь министра, и все тебе будет понятно!

- Ну, что на это скажешь, братец? - осведомился довольный столь энергичной поддержкой Ахмед.

Из беды выручила жениха Мехджуре-ханым, которая пригласила спорящих к обеду. Саид извинился, что не может отобедать в приятном обществе, и отправился на прием к Рефику.

После всестороннего, затянувшегося на целую неделю медицинского обследования доктор Рефик и его друг профессор пришли к заключению, что у пациента неблагополучно с железами внутренней секреции Да. нелады и с поджелудочной. Отсюда все беды Саида: и неправильное развитие, и физическая слабость, и плохое зрение, нездоровый цвет кожи, отсутствие растительности на лице. Установив диагноз, профессор любезно согласился лечить Саида…

Болезни наследника рода Рыжисынов проистекали от неправильного кормления, в первую очередь от однообразия пищи. Саид сроду не ел мяса и яиц. Сразу после рождения младенца отняли от материнской груди, а у кормилицы не могло быть молока просто потому, что она никогда не рожала, - в дом Шафран-заде под видом кормилицы проникла какая-то кумушка, которой очень хотелось убедиться в правдивости многочисленных слухов, ходивших по Стамбулу, о вельможном семействе. Кончилось тем, что Саиду так и не удалось узнать вкуса материнского молока. Одним словом, если бы не тетушка Беррин-ханымэфенди, Саид приказал бы долго жить. Вместо того, чтобы разводить кошек, как это принято у богатых незамужних дам, тетушка посвятила свою жизнь племяннику, выкормила его обыкновенным коровьим молоком, выходила его, спасая от бесконечных болезней.

Все началось однажды летом, когда младенец Саид заболел дизентерией. Его с трудом спасли, но остановиться он уже не мог и переболел всеми детскими болезнями, которые перечислены в медицинских справочниках. Отечественная наука до сих пор не раскрыла этот медицинский феномен! Как он умудрился выжить и даже вырасти до ста восьмидесяти четырех сантиметров?…

Родовой особняк Рыжисынов был настоящим караван-сараем, проходным двором, Содомом и Гоморрой. Невозможно было понять, кто в нем живет, кто пришел просто в гости, кто с кем состоит в родстве и каком именно. Саид рос избалованным, капризным ребенком, и кормление младенца стало излюбленным развлечением взрослых представителей рода Шафран-заде - Рыжисынов. Весь дом начинал ходить ходуном: дипломаты в отставке прыгали на одной ноге, старики кукарекали, женщины исполняли танец живота, все хлопали в ладоши и хором приговаривали: «Ешь, птенчик наш, кушай, Саид-паша!» Можно было подумать, что все эти игры и пляски устраивались не для того, чтобы заставить Саида есть, а для собственного удовольствия и увеселения.

С раннего детства Саид жил в вечном страхе, боялся всех, кроме тетушки Беррин-ханым. Полугодовалого ребенка насмерть испугала нянька; подойдя к его постели и увидев гримаску на лице крошечного Саида, она вдруг закричала, словно зарезанная: «А-а-а! Слава Аллаху, наш паша засмеялся! Идите сюда, наш Саид-паша улыбается!» Сбежались все обитатели дома, окружили кроватку и так истошно загалдели, что младенец в тот же день серьезно заболел. После этого он начинал кричать благим матом, как только к нему приближался кто-нибудь, кроме тетушки.

Подробности детских лет Саида, рассказанные тетушкой Беррин-ханым, помогли профессору и Рефику определить характер заболевания и назначить соответствующий курс лечения. Профессор считал, что после первого курса лечения Саиду следует поехать в Америку в институт, где лечат новейшими методами. Уговорить Саида поехать в Америку без Севим было невозможно - это доктор Рефик понимал и, начав свой курс гипноза, стал внушать больному жениху, что тот станет известным футболистом, что ему надо лечиться и для этого следует отправиться в Америку без невесты, иначе проку от лечения не будет…

Каждый раз, входя в кабинет Рефика, Саид чувствовал, как у него сразу тяжелеют веки, слипаются глаза, он с трудом добирался до дивана, не забывая при этом с вызовом сказать: «Я не верю, что можно заснуть от простого внушения», - и тут же засыпал мертвецким сном. На Саида магически действовали любые цифры, - ведь больных усыпляют с помощью счета, - так он заснул однажды, когда Рефик спрашивал у жены номер телефона кого-то из знакомых.

Верный друг Рефик беседовал со спящим Саидом о прошлом, говорил ему о будущем. После каждого сеанса Саид уходил бодрый, веселый, словно сбросив с себя тяжкий груз.

Как-то раз, перед визитом к Рефику, Саид уселся за обеденный стол и ждал, когда мадам Анжела подаст ему обед. Тетушки не было дома. Прошло пять минут, десять, потом и все полчаса, а мадам Анжела все не появлялась. Боясь опоздать к Рефику, Саид отправился на кухню: мадам Анжела, нацепив на нос очки, с увлечением читала газету.

- Что случилось, мадам Анжела? Я жду уже бог весть сколько времени!

- Сейчас иду, мой паша… Обед подоггевается… Вот только дочитаю… Пго Ахмед-бея пишут, котогый к нам пгиходил… Очень интересно, мой паша… Никак не могут гешить, бгать его в Румынию или не бгать… Ведь его лишили пгава участия на две иггы…

Дочитав статью про Ахмеда, мадам Анжела подала обед. Когда пришла тетушка, Саид просматривал первую страницу газеты.

«Смена в правительстве», - прочел он огромный заголовок.

- Что ты говоришь, сын мой? - отозвалась Беррин-ханым.

- Говорю, смена в правительстве. Министр просвещения теперь будет министром юстиции, а министр юстиции - министром просвещения.

- А кто сейчас министр юстиции и министр просвещения? - спросила тетушка.

Саиду вспомнились слова Севим о том, что любой на улице запросто расскажет жизнь Ахмеда, но не назовет фамилии ни одного министра… Да, Севим, пожалуй, права. Ни мадам Анжела, ни его тетушка не знают имен министров в правительстве, зато прекрасно осведомлены, кто такой Ахмед Стена и чем знаменита его левая.

Мадам Анжела живо пересказала Беррии-ханым, что утренняя пресса писала об Ахмеде. Женщины заспорили о справедливости дисциплинарных санкций в отношении защитника ПыС'а.

- Аллах, Аллах, тетушка, неужели и вы интересуетесь Ахмедом? В вашем-то возрасте, - удивился племянник.

- Что значит, в моем возрасте? Я всем интересуюсь, сын мой1 Ты занялся своей математикой и света из-за нее не видишь. Как же можно быть турком и не знать Ахмеда Стену? А Осман Перец знаешь кто?

- Вы хоть раз были на стадионе? - спросил племянник.

- Была или не была, какая разница! Я не могу не знать того, что знают все!…