Владимир Надеин - Три карата в одни руки (сборник фельетонов) Страница 23

Народные контролеры выявили также приписки, перерасход зарплаты, «полевые» для сугубо городских командировок, солидные испарения спирта из герметически закрытых емкостей — но все это уже гарнир. А посредине главного научного блюда возлежит круглый, как три толстяка, нуль, слегка политый соусом наукообразной отчетности.

Но будем справедливы: не все так неудобоваримо в институте. Как на колпаке здешней раздатчицы, если присмотреться, можно обнаружить светлые пятна, так и сумрачное бытие знаменитого учреждения освещалось зайчиками от двух «люксов».

Эти комфортабельные палаты были оазисом предупредительности и покоя. Ни рядовых пациентов, ни даже членов приёмочной комиссии сюда не пускали — чтобы не расстраивались. Да и вообще «люксы» появились самопроизвольно, как прыщи без критериев чистоты. Распоряжался «люксами» исключительно заведующий клиникой — разумеется, с благословения директора. А избавлялись от ожирения здесь люди приметные: директор крупной автобазы, администратор московского магазина «Подарки», директор сочинского пансионата «Светлана», начальник Крымсовхозвинтреста.

И есть информация, что, точь-в-точь как у А. П. Чехова, попахивало нередко от особо чутких сотрудников хересом и флердоранжем.

А может, и не хересом. Если я не прав, пусть товарищи из народного контроля, обнаружившие хищения спирта, меня поправят.

Вынесем улыбку за скобки

Чуть пониже будут и отрицательные факты, без которых, сами понимаете, фельетон — не фельетон. Однако начать хочется с эпизода вдохновляющего, который лучом положительного опыта осветит назревшую проблему.

А начался вдохновляющий эпизод с грустной нотки. Именно: пребывая в деловой командировке в Магнитогорске, один товарищ весьма поиздержался. Нет, он не завтракал с шампанским, не заказывал в магнитогорских ресторанах свежие устрицы и вообще вел жизнь, далекую от растленной роскоши. Просто товарищ не учел, что жизнь снабженца богата превратностями, которые и сегодня заставляют свято блюсти старую мудрость: дорога на день — харчи на неделю.

Но наш герой этой мудростью пренебрег. И когда денег у него осталось на один скромный обед, он обедать не стал. Он перекусил булочкой, запил газировкой без сиропа, а на сэкономленное отстучал на родное предприятие, в Самарканд, телеграмму, краткость которой лишь подчеркивала безысходность: «Срочно сто».

И уже на следующее утро работница магнитогорского почтамта, ведавшая окошком «до востребования» протянула слегка отощавшему деловому человеку телеграфный перевод на указанную сумму. Сердце командированного радостно екнуло, но, как тут же выяснилось, — преждевременно. Потому что девушка из окошка сказала:

— Позвольте, но ведь вы по паспорту Георгиевич?

— Почему только по паспорту? Я и в жизни Георгиевич. Мой отец был Георгий, что ж тут странного?

— А то, что в переводе имя — фамилия ваши, а вот отчество чужое — Григорьевич. И выдать вам корреспонденцию я не имею права.

Тут командированный взмолился: город чужой, знакомых нет, в гостинице задолжал… Но девушка, упирая на инструкцию, оставалась непреклонной: раз нельзя, значит, нельзя.

— Тогда я пропал… — горестно вздохнул деловой человек.

— Ну зачем же так сразу пропадать? — душевно улыбнулась девушка. — Если не возражаете, мы отправим телеграфный запрос за ваш счет.

— Да у меня и денег-то нет!

— Заплатите позже, когда получите перевод. В общем, зайдите позже.

— Завтра с утра?

— Сегодня через полчаса.

И через полчаса самаркандец В. Г. Топор получил свои деньги. А еще несколько дней спустя, вернувшись домой, сообщил редакции свои радужные впечатления о дивной чуткости магнитогорских связистов.

Мы позвонили одному из руководящих работников Министерства связи и попросили пошире распространить очаровательный опыт магнитогорского почтамта, где, несмотря на инструкцию…

— Как это несмотря? — удивился работник. — Наоборот, смотря в нее. Наши инструкции предусматривают не только пунктуальность в выдаче корреспонденции, но и оказание такого рода услуг, как срочные запросы, уточнения и тому подобное.

— Выходит, особо благодарить девушку не за что?

— Особо — не за что. Она добросовестно выполнила свой служебный долг.

— Ясно. Ну а если бы она просто отказала в выдаче перевода? Если бы она не составила запроса, не проследила за его быстрым исполнением? Наказали бы ее?

Повисло молчание.

Помолчим и мы. Помолчим, подумаем, вспомним…

Инструкций у нас множество, допускаю даже, что значительно больше, чем нужно. Всех их я, разумеется, не читал, да это, наверное, одному человеку и не под силу. И тем не менее я категорически утверждаю, что нет у нас ни одной инструкции, в которой предусматривались бы неуважение к человеку, тупая чиновничья придирчивость, ничего общего не имеющая с порядком и дисциплиной.

Но смотрите, как, прикрываясь инструкцией, можно испортить, пусть ненадолго, людям жизнь и отравить настроение.

…Некая семья, проживающая в кооперативном доме на пятом этаже, просится на первый. Основание веское: лифта в доме нет, а в семье 92-летняя женщина, инвалид второй группы. И когда внизу освобождается за выездом подходящее жилье, собрание кооператива единогласно решает: удовлетворить.

Дело за малым: утвердить решение ЖСК в кооперативном секторе райисполкома. А там тянут, а там не утверждают. Там категорически требуют, чтобы 92-летнюю женщину отвезли на ВКК (врачебно-контрольная комиссия облздравотдела) и получили свежую справку об инвалидности. Так, мол, велит инструкция.

Отбросим первые эмоции, разберемся спокойно. Предусматривает ли инструкция справку об инвалидности? Да. Но ладно, даже будь женщина идеально здорова, все равно ведь не 29 лет ей — 92! И уже одного этого вполне достаточно для решения. Абсолютно достаточно! И не вопреки инструкции, а в соответствии с ней!

…Полгода донецкий учитель Шаталин не получает зарплаты, хотя исправно ведет уроки. В школе этой он работает по совместительству, все его документы оформлены согласно инструкции, но в бухгалтерии требуют трудовую книжку. Зачем? «Мы хотим подержать ее в руках». А в отделе кадров по месту основной работы не считают такое любопытство законным и книжку, в точном соответствии с инструкцией, не выдают. Обе стороны тверды в своих намерениях, и зарплата учителя из желаний закономерности превращается в каприз фортуны.

Нет, не о лишних справках, сколь ни надоели они нам, пишу я этот фельетон. Он о молчании. О том молчании, которое, боюсь, последует на такой вопрос: скажите, дорогой читатель, а вам известен ли хоть один случай, когда бы того или иного канцеляриста наказали за никому не нужную справку, за извращенное толкование инструкций, за никчемные попытки представить свои лень и безрукость эдакими высшими соображениями, которые нам, простым смертным, и постичь не дано?..

Допускаю, что милую магнитогорскую девушку из окошка «до востребования» и не надо объявлять автором почина. В самом деле, телеграфный сигнал летит по проводам примерно со скоростью света, от Магнитогорска до Самарканда это 0,00001 секунды. Еще минута на чтение телеграммы, четверть часа на уточнения. 0,00001 секунды на обратный путь в Магнитогорск. В общем, полчаса не такой уж рекорд. И хотя я лично для такой девушки ни благодарностей, ни премий не пожалел бы, но допускаю: давайте ограничимся констатацией добросовестно выполненного долга.

Но если так, то какие кары следовало бы — и не из мести, а по инструкции! — обрушить на головы связистов Махачкалинского почтамта, которым двух недель не хватило, чтобы доставить за два квартала ценное письмо в местный пединститут? А в письме том были документы молодой колхозницы. А письмо опоздало в институт на три дня. А прием на подготовительные курсы уже закончился, а вот уже на год, на целый год отдаляется исполнение мечты девушки, вступающей в жизнь.

А кто за это ответит? Если судить по реакции Дагуправления связи — никто. Правда, там предлагают в виде компенсации уволить какого-нибудь почтальона, но предупреждают, что тут же возьмут его обратно, потому что почтальонов не хватает.

Как это мило — предложить пассажирам, чтобы они сами сводили счеты со стрелочниками! Как это заманчиво — возложить контроль за соблюдением инструкций на тех, кто из-за несоблюдения их страдает! Как дальновидно — сообщить о наказании, от которого никому не холодно и не жарко! Неясно лишь одно: если во всем виноваты стрелочники, то зачем начальник дороги?

Есть объективные свидетельства тому, что в последние годы класс обслуживании населения повысился, ассортимент всяческих услуг и приятностей расширился, а улыбок в расчете на душу населения стало больше.

Это прекрасно. И все же, для стремления мысли, я прошу временно вывести улыбку за скобки. Скажем прямо: доблесть работающего не в побочных любезностях, а в точном исполнении служебного долга. Грубо говоря, правила надо выполнять. Но не выборочно, не к своей выгоде, и не по своему «ндраву», а целиком и полностью. В конце концов инструкция — не рояль, где одни играют на белых костяшках, другие — на черных, а третьи выдавливают одним пальцем «чижик-пыжик», потому что ничего больше не умеют.