Марта Кетро - Плохие кошки Страница 25

Как ни странно, указанный в объявлении телефон был настоящим, и на том конце провода подтвердили, что им действительно нужен такой специалист, все подробности при встрече. Наспех напечатав резюме, Геннадий кинулся ловить маршрутку до Москвы, сильно переживая, что фонарь под глазом еще не вполне сошел и его наличие может отрицательно сказаться на результатах собеседования. Прилично поплутав в кривых, богатых горками переулках Китай-города, Геннадий наконец увидел на невзрачном желтом здании табличку «НИИ восточных культурных традиций».

Добравшись до нужного кабинета на третьем этаже, Геннадий робко постучал в дверь и, подождав пару секунд, просочился внутрь. Его встретил странный человек в дорогом черном костюме и темных очках. Наличие на лице незнакомца последних немного удивило Геннадия — в помещении и так было не особенно светло, да и снаружи не сказать чтобы солнечно. Даже дождик периодически накрапывал. «Может, у местных начальников просто мода такая? — подумал Геннадий. — Стекла-то дорогие, Ray Ban, не хухры-мухры, вон даже наклеечка не снята для пущего пижонства».

И тут незнакомец неожиданно бросился к Геннадию, резко его скрутил, а потом примотал к стулу канцелярским скотчем. Нисколько при этом не запыхавшись, он наконец заговорил.

— Господин Однорогов, нам известно, что вы вступили в контакт с враждебным инопланетным разумом в целях преступного сговора и на данный момент укрываете у себя опасного пришельца.

— Да какой он опасный, в нем весу-то грамм восемьсот!

— То есть вы не отрицаете…

— Отрицаю! Какой, к черту, преступный сговор с инопланетным разумом?!

— Вопросы здесь задаю я!

— Нет уж, позвольте! Я всегда доверял нашим доблестным органам охраны правопорядка, а тут фиг знает что происходит! Заманили честного человека предложением о работе, газету подбросили, поместили в какие-то, с вашего позволения, застенки и пытают!

Неожиданно для себя Геннадий разошелся. Он в жизни никогда не ругался с официальными лицами, терпел даже хамство работников почтамта и кассирш в продуктовом магазине. Но тут он был так возмущен клеветой в свой адрес, что отстаивал свои права с яростью попавшего в западню тигра Геннадий сам не заметил, как встал, порвав дешевый китайский скотч, отодрал от себя стул, вручил его человеку в костюме и вышел, громко хлопнув дверью.

Через пару минут волна адреналина схлынула, и до Геннадия дошло, каких гор он наворотил. Боже мой, хамство в адрес сотрудника секретной правительственной службы, сопротивление при аресте и еще, кажется, порча государственного имущества — куда ни плюнь, сплошные отягчающие обстоятельства. Да его ж упекут в подвалы Лубянки до конца дней или… А вот интересно, в Сибирь еще ссылают? Прикинув перспективы и похолодев от ужаса, Геннадий опрометью кинулся прочь. И до самого дома ему мерещились в толпе люди в черном с новейшим секретным оружием наперевес.

Ввалившись в квартиру Степана, Геннадий сполз по двери в коридоре и минут двадцать слова вымолвить не мог. Обеспокоенный друг бегал вокруг него кругами, предлагая водки, валерьянки, воды, в конце концов. Геннадий выпил стакан воды, занюхал валерьянкой и поведал о своем приключении, нервно поглаживая присоединившегося к компании Десантника. И только друзья успели прийти к выводу, что дело пахнет керосином и пора подаваться в бега, раздался звонок в дверь. Геннадий подскочил, прижал к груди котенка, заорал: «Живым не сдамся!» и закрылся в туалете.

Из туалета его выковыривали долго. Геннадий упорно не верил, что Степана не загипнотизировали коварные спецслужбы и что в квартиру не проникло злобное подставное лицо, а просто его жена Тамара приехала мириться. Она, поостыв, решила разыскать блудного супруга, обзвонила знакомых и с третьей попытки нашла его тайное убежище.

Честное слово, после всех перипетий Геннадий был даже рад видеть свою вспыльчивую половину. Елки-палки, как же он не понимал раньше, насколько хороша была его жизнь! Никакой чертовщины, спецслужб, гуляющей мебели, зеленых котят, обычные семейные радости, телевизор, пикники по выходным… Даже теща в этот момент казалась не исчадием ада, а вполне себе милой женщиной, ну мало ли, сложный характер у человека, бывает.

Размышления Геннадия прервал телефонный звонок, он даже подскочил от неожиданности. К счастью, это был не злобный агент Икс, а бывший начальник. Извинялся, что вспылил, сетовал на цейтнот, дедлайн и двойку по математике у старшего сына-оболтуса. Звал назад с повышением оклада. Счастью Геннадия не было предела. Он уже даже засобирался в магазин (надо же все это отметить), окончательно забыв про шпионские страсти, как в дверь позвонили.

Это был тот самый агент в черном костюме, только на этот раз он улыбался.

— Геннадий Петрович, извините за утреннее шоу. Мы должны были убедиться, что приглашаем на работу надежного человека.

— Н-н-на работу?

— Да. Вы сумели найти язык с представителем внеземной цивилизации, это в Москве первый серьезный контакт, проверка была необходима.

— Знаете, я, пожалуй, откажусь от вашего предложения. Регулярные контакты с пришельцами дело нервное, а у меня семья…

— Понимаю. Но вы все-таки подумайте.

И, улыбнувшись еще разок на прощание, сотрудник спецслужбы ушел Геннадий полез под кровать:

— Все, Десантник, можешь вылезать. Мы не сдали твою зеленую инопланетную задницу страшным людям Десантник? Кис-кис-кис! Куда он опять телепортировался, подлец?

А кот тем временем был уже далеко. Миссия была выполнена, можно было махнуть до родного суши-бара на Китай-городе. Разумеется, никакой он был не инопланетный пришелец, а обычное мелкое древнеяпонское божество по имени Тогадость-Тозасада, бог потерь, невзгод и свободы выбора. Завезли его в Москву случайно в девяностые вместе с мебелью для первого в стране суши-бара Так он там и прижился. А Геннадий его позвал, сам того не подозревая. Ну и получил свою карму полным черпаком. Такие вот дела.

Ната Немчинова, Ира Форд

ТЕРРИТОРИЯ КОШЕК

Проспект живет своей жизнью: сверкают огнями витрины, переливаются молочные бока лимузинов. Дорогие женщины прогуливаются под ручку с обеспеченными мужчинами.

«Это все не для меня», — саркастически думает она. Ее одеяние — черное китайское: куртка джинсы, мужская шапочка дешевые ботинки. Идеальная экипировка для бродяги.

Ей двадцать три. Последние шесть лет она мотается по разным крупным и средним городам В маленьких останавливаться нельзя — быстро заметят.

Она ни от кого не бежит. Ею не совершены никакие преступления. Ей было некомфортно в родительском доме, она ушла.

С того времени она сменила много домов, все стремилась найти свой. На улице ей не нравится: она не любит непременные уличные атрибуты — холод, сырость, грубых прохожих, толпу, постоянное чувство голода. К тому же, пока нет своего дома, приходится работать. Вот это ей совсем не по душе.

В работе есть смысл, пока ты не нашла пристанище — красивое и комфортабельное. С этого момента всякая деятельность моментально сворачивается, кроме основы основ: ухода за собой, неги и многочасового сна.

У нее осталось еще одно письмо.

Каменный фасад в классическом стиле. Фигурные окна от пола до потолка. Богатый дом.

В таких домах только один недостаток — консьержки. Обитательницы террариума, вынужденные сутками держать улыбку на физиономиях. Этих натянутых, завитых дамочек неопределенного возраста терзают близость богатства и его недоступность. Случайно оказавшиеся на территории денег люди — курьеры, няни, репетиторы — подвергаются ими всевозможным тонким унижениям. Однако до консьержки было еще далеко, сначала надо пройти первый рубикон: входную дверь.

Та-ак… Похоже, доступ на территорию только для своих: квартиры не обозначены номерами. Как же пробраться?

Невысокий мужчина в элегантной дубленке, обтягивающей внушительный живот, подходит к витиеватой решетке. Чугунное кружево летит в сторону. Толстяк расплывается в улыбке: сейчас он похож на веселое желе из рекламы быстрорастворимого киселя.

Девица смотрит сосредоточенно и мимо него: рассчитывает движение двери. В тот момент, когда обитатель дома сделает шаг к своей машине и автоматически толкнет дверь назад, у нее будет полторы секунды, чтобы прошмыгнуть внутрь. Она умеет входить в разные двери.

Любят денежные люди такие дворы — суперсовременные, позапрошлого века: фигурная плиточка, скамейки на изогнутых ножках, фонарики. В центре — пустая до весны фонтанная чаша.

Надменного стража покоя местных обитателей нигде нет. Пять дверей, на каждой обозначен номер — единственный. Одна квартира на весь подъезд?

Звонок по адресу остается без ответа. Придется ждать. В конторе сказали — отдать. Хоть через окно влезай.