Михаил Акимов - Юмористические рассказы Страница 5

– Ну вот, всё. Подойдите, распишитесь!

Ага, думаю, сейчас! Нашла дурака! Но, с другой стороны, как-то неудобно показывать, что я её боюсь.

– Знаете, – говорю, – давайте-ка я вас чаем угощу! Я вижу, вы до сих пор дрожите, промокли сильно, наверное. Так что горячий чай вам не помешает. И не беспокойтесь: я вам его не здесь пить предлагаю, а на кухню пройти. Против кухни-то, надеюсь, вы ничего не имеете?

Она встала.

– Нет, – говорит, – ни против кухни, ни против чаю я ничего не имею. Хотя, знаете, некоторые и на кухне такие чудеса творят!

В общем, дальше у нас с ней всё просто замечательно пошло. Чай я заварил хороший, да и девушку угостить у меня нашлось чем. Я всё быстренько одной рукой накрыл и уселись мы за стол. Она, когда чай пила, совсем успокоилась. Смеяться начала, всякие истории из своей работы рассказывала. Я тоже расслабился, даже руку из кармана два раза вынимал.

Перед тем, как уходить, она меня, всё-таки, в акте расписаться заставила, а листок придерживать не стала. Тут я, было, опять заволновался: мне ж для этого обе руки понадобилось. Расписываюсь я, а сам краем глаза за ней наблюдаю. Но она ничего, стояла спокойно и за баллончик не хваталась. В общем, вполне приличная девушка оказалась. А расстались мы совсем по-дружески: она пообещала, что лично проконтролирует, чтобы мне весь необходимый ремонт сделали.

Всяких неисправностей у меня в квартире оказалось много. Так что она ещё не раз ко мне приходила. И, в конце концов, разделась. Но, правда, уже после того, как я с ней зарегистрировался.

День, когда перевернулся мир

С начала 149-й серии популярного телесериала прошло уже больше трёх минут, а ещё до сих пор никого не убили, не ограбили и не изнасиловали. Заинтригованный таким неожиданным ходом сюжета, Трофимов включил погромче звук и стал внимательно наблюдать за событиями.

А на экране происходило что-то непонятное: герои сериала, непомерно суетясь и стараясь опередить друг друга, совершали добрые поступки. Трофимов, совершенно сбитый с толку, пытался разглядеть в их действиях какой-то коварный умысел, но все его предположения не сбывались. Впрочем, ощущалось, что сбит с толку не он один: актёры тоже чувствовали себя весьма неуютно в столь непривычном амплуа и явно не знали, как себя вести. Так, актёр, игравший главного злодея, переводя старушку через улицу, то и дело срывался на крик, а его рука постоянно дёргалась за пистолетом. Когда же он перевёл её, так и не пристрелив и даже ни разу толком не ударив, старушка неумело принялась его благодарить, по привычке пересыпая слова благодарности отборным матом, из-за чего четырежды пришлось глушить их звуковым сигналом. А главная интриганка, из-за чьих злобных наветов в предыдущих сериях пострадало не менее полусотни человек, в течение двух минут безуспешно пыталась погладить по голове соседского ребёнка.

Не все, правда, актёры выглядели такими растерянными. Жена главного героя, не совершая над собой никаких видимых усилий, заботливым голосом осведомилась о здоровье свекрови, а сам герой, садясь в автобус, так легко и непринуждённо пропустил вперёд пожилую женщину, как будто и в реальной жизни ему уже доводилось такое проделывать.

Не менее странно вели себя и дети. Вместо того, чтобы делать что-то такое, что было бы можно снять на мобильный телефон и выставить в Интернет, они внимательно слушали объяснения учителя и прилежно записывали в тетрадь материал, время от времени задавая разные умные вопросы; а придя из школы домой, целовали родителей и тут же принимались помогать им по хозяйству.

После сорока минут такого просмотра Трофимов почувствовал, что нервы его на исходе, и ему просто необходимо переключиться на какую-нибудь новостную программу, чтобы снова глотнуть реальности и немного передохнуть.

Однако, то, о чём говорили в новостях, было ничуть не лучше. После сюжета об олигархе, который совершенно безвозмездно передал социальным службам города все наряды пяти своих бывших жён, одной настоящей и двух будущих, показали не менее странного типа. Он, будучи крупным муниципальным чиновником, уже сегодня с утра успел отвергнуть пять предложенных ему взяток, из которых только одна была операцией ФСБ, а все остальные – настоящими. Снимали его, правда, с чёрным прямоугольником на лице и с изменённым голосом, очевидно, для того, чтобы не опознала жена, которую вряд ли могли обрадовать такие незапланированные потери в семейном бюджете.

Не на шутку встревоженный Трофимов нервно защёлкал пультом дистанционного управления, лихорадочно переключая каналы в поисках чего-нибудь родного, привычного: хотя бы малюсенькой, пусть даже не очень кровавой, катастрофы или, на худой конец, просто бытовой драки. Минут через двадцать ему стало совершенно ясно, что между руководством всех телевизионных каналов имеет место быть масштабный сговор, цели которого были Трофимову непонятны и поэтому пугали своими непредсказуемыми последствиями. Всё оставшееся до сна время ему пришлось любоваться на опрятно одетых юношей, которые дарили своим подружкам цветы, читали им стихи и вместо общепринятого «тёлка» говорили: «Любимая»; на предупредительных пассажиров, которые только тем и занимались, что уступали друг другу место в городском транспорте; на честных продавцов, которые категорически отказывались обсчитывать покупателей, несмотря на все их просьбы об этом, и прочее.

Только в одном из сериалов мелькнуло что-то знакомое: банда вооружённых террористов захватила в заложники всех обитателей дома престарелых. Они продержали их в плену целый месяц и всё это время вкусно кормили и заботливо за ними ухаживали, а на предложения сдаться выдвигали суровое требование: немедленно заменить весь персонал дома, который воровал у стариков продукты и плохо о них заботился. В конце концов власти города вынуждены были пойти на уступки. Террористы немедленно сдались, и их тут же отвезли прямо в здание суда, где за пять минут оправдали, освободили из-под стражи и даже не стали отнимать оружие, а пожелали дальнейших успехов.

Всё это совершенно выбило Трофимова из привычной колеи, и поэтому вместо того, чтобы, как всегда, незаметно уснуть под негромкий звук телевизора, он неожиданно для себя поднялся с дивана, пошёл на кухню и стал помогать жене мыть посуду, а потом сам погладил свою рубашку.

И тут до него дошло, что сделал он это не по собственной воле, а под влиянием телевизионных программ и ощутил в спине неприятный холодок. «Вот она, четвёртая власть! – испуганно подумал он. – Зомбируют, гады»!

Утром он с надеждой включил телевизор, но вчерашний беспредел продолжался, и он, не желая, чтобы телевизионщики вертели им, как марионеткой, поспешно отправился на кухню. Но оказалось, что те времени не теряли и за один только вчерашний день сумели полностью взять под контроль его жену: вместо того, чтобы молча показать пальцем на приготовленный завтрак, она нежно поцеловала Трофимова и очень мило пролепетала: «С добрым утром, дорогой»! После этого он в отместку просто был вынужден сказать, что сегодня она выглядит ещё очаровательнее, чем всегда.

Однако всю глубину проведённого зомбирования он осознал в подъезде, когда соседская собака его не облаяла, а начала приветливо вилять хвостом. «Даже животных не пожалели! – ужаснулся он. – Уж хоть бы их-то не трогали»!

По дороге на работу он со страхом думал: а как, в свете произошедших в сознании людей изменений, сложится сегодня там? Работал Трофимов линейным механиком в автобазе и привык, что на него орут все: и начальство, и шофера, а последние иногда доходили и до рукоприкладства. А вдруг сегодня они начнут разговаривать с ним вежливо и предупредительно? Как ему себя в таком случае вести?

Опасения Трофимова превратились в уверенность, когда он услышал, как живший в соседнем подъезде криминальный авторитет, стоя у машины, отчитывал своего громилу-подручного. «Что же это Вы, друг мой, – мягко журил он, – за весь вчерашний день не смогли получить деньги ни с одного должника»? Громила виновато ссылался на плохую память: мол, забыл, что в таких случаях отрезают – нос или ухо; раньше-то с этим проблемы не было, по телевизору каждый день что-нибудь подходящее показывали, а вчера…». Он тяжело вздохнул. «Э-эх, батенька, – укоризненно покачал головой авторитет, – а Вам не приходило в голову, что можно просто обратиться к совести человека: как же, мол, так, уважаемый? Взяли денежки – извольте вернуть! О процентах не думайте: шеф вчера счётчик обнулил и больше включать не собирается, но уж сколько положено, будьте любезны, отдайте»!

Начальство и точно, повело себя более чем деликатно: «Николай Ильич, милый Вы наш, что-то Вы сегодня маленько опоздали! Ну, ничего, ничего, со всяким бывает! Не расстраивайтесь, идите – и спокойно работайте»! К счастью для Трофимова, ни один из шоферов вчера телевизор не смотрел, поэтому рабочий день прошёл, в целом, неплохо. Уже через пять минут после его начала Трофимов полностью оправился и уверенно материл всех без различия пола и возраста.