Мария Кострова - Незаурядная Маша Иванова Страница 5

«А вот этого мне как раз не надо. Мне бы месяцок поработать, получить деньги и…» – Валька даже боялся подумать о том счастье, которое будет ждать его через месяц – вдруг даже мыслями его можно спугнуть, сглазить…

– Не знаю, Вань, Валька вроде нормальный пацан. Немного излишне романтичный….

– Дим, пойми, девчонкам такие и нравятся.

– Ну да…

После школы Корольков и Богданов встретились в общем для их соседних домов дворе. Домой идти не хотелось, к тому же они оба давно поняли, что им есть о чем поговорить.

– Думаешь, такие, как Валька, нравятся девчонкам? – Димка стукнул сам себя по губе – чтоб не грыз.

– Ну, типа им нравится интеллект… – Ванька посмотрел на свой бицепс, и сам себя зауважал – пожалуй, ему есть что противопоставить Валькиному интеллекту.

– Думаешь, Валька нравится Маше? – Димка решил конкретизировать вопрос.

– По крайней мере, он ей не противен. Она слушает его песенки. Разговаривает с ним.

– Ну, это не показатель. С нами она тоже разговаривает.

– Но мы не сочиняем ей стихи!

– Вот. Зришь в корень. Надо что-то делать! – Димка таки укусил себя за губу – проклятая привычка!

– Что, прямо вдвоем будем что-то делать? Или как-нибудь разделимся – каждый сам за себя?

– По идее, надо разделиться. Но, с другой стороны, тогда мы станем заниматься тем, что будем следить друг за другом – как бы кто кого не обскакал, а в это время Валька уведет ее у нас по-тихому.

– Ты прав, брат, – Ванька положил свою увесистую руку на плечо товарища по любовному несчастью. – Будем действовать сообща. Цель – обскакать Вальку. А там уж пусть она сама выбирает – я или ты. И без обид.

– Договорились, – Димка протянул руку, Ваня ее уверенно пожал.

X

– Ну, как твоя «Потогония»? – спрашивает Никита, лихо тормозя возле Машиного подъезда. – Приехали.

– Не прокатила. Назвали «Старт».

– Полный финиш!

– Вот-вот. И вообще, ты знаешь, я в творческом кризисе. Вчера придумала назвать симфонический оркестр «54 мэтра». Улавливаешь ассоциацию?

– Ну… Если…

– Если оркестр говняно играет, то может и правильная ассоциация? Ты это хотел сказать?

– Ну, да, я просто хотел как-то смягчить фразу. Но смысл тот же, – смеется Никита.

– Тебе смешно! А мне работать… – Маша тянется к дверце.

– А может… тебе просто нужно эмоционально встряхнуться? – Никита перехватывает Машину руку и разворачивает девушку к себе. – Может, тебе просто нужно влюбиться?

– Может, – Машка легкомысленно пожимает плечами и выходит из машины. «Затягивать нельзя. Спроситься у Люськи и срочно – целовать его», – думает Маша по дороге к подъезду.

– Маша! – Горячий воздух обдает Машкино ухо, сильные руки разворачивают ее к себе, одновременно прижимая спиной к стене дома. – Машка, я больше не могу. Я должен тебе это сказать. – Никита шепчет почти скороговоркой, Машка чувствует, как дрожат его пальцы, обнимающие ее за талию. – Я влюбился. Безумно. Как сумасшедший.

– Это одно и то же. «Безумно» и «как сумасшедший».

– Ну да… Маша, я же серьезно.

– И я серьезно. Я знаю, что ты влюблен.

– Правда? И что ты об этом думаешь? – Никита продолжает прижимать Машу к стене, его дыхание щекочет ей нос.

– Думаю, что ей очень повезло.

– Да?! – Маша никогда не видела у него такой широкой улыбки. – Кому? – вдруг доходит до Никиты.

– Люське, конечно! Ты встречаешься с Люськой, безумно в нее влюблен, и вы собираетесь пожениться. Ей очень повезло. Вы – замечательная пара. – Маша высвобождается из Никитиных объятий и скользит в только что открытую соседом сверху дверь подъезда.

XI

Учиться и работать – это очень трудно. А учиться, работать и любить – просто невозможно. Вчера в голову пришла отличная рифма, он ее ухватил, начал раскручивать, досочинял до куплета и… пересолил картошку – увлекся, с кем не бывает! Но Гингема не поняла, сделала замечание и даже в какую-то книгу записала. Ребята сказали, что еще пару замечаний – и штраф.

– Эй, опять мечтаешь? – Гоша дернул Валю за рукав. – Не мечтать надо, а готовиться!

– К чему? – Вале Гоша нравился – и своей непосредственностью, и тем, как ловко он обращается с гамбургерами, и как умеет общаться с Гингемой. Вчера, например, она сделала ему замечание по поводу обуви – Гоша был в «гриндерах». Она ему: «Георгий, у Вас что, очень маленькая зарплата? Мне кажется, недавно у нас было серьезное повышение». А Гоша ответил: «Ну да, нормальная зарплата». А она: «А что же Вы себе нормальные ботинки купить не можете?». А Гоша: «А я на басуху коплю! Ради мечты я и эти смогу поносить!». Гингема даже не нашлась, что ответить – против мечты ведь не попрешь!

– Как к чему? Скоро девятое мая! Улавливаешь?

– Нет…

– Эх, ты, стажер! Работы будет – вагон! В прошлом году мы делали 450 заказов в час!

– А…. – Вале про работу говорить не нравилось, карьерой в этом «ресторане» он не интересовался.

– Следующий такой день только двадцать пятого будет, – Гоша проигнорировал явное отсутствие Валиного интереса к рабочим темам.

– А что будет двадцать пятого?

– Ну ты вообще! Последний звонок будет! Куча школьничков подвалит!

– А мы что, работать будем двадцать пятого?

– Не, работать не будем! Мы будем вкалывать! – Гоша неприятно хохотнул и удалился с кухни.

Работать двадцать пятого! Это в Валины планы совершенно не входило – ведь именно в священный праздник последнего звонка он планировал совершить свой романтический марш-бросок.

– Так, значит, завтра ты ведешь ее в кино. Я билеты достал, – на переменке Дима протянул Ване два скомканных билетика.

– А че они мятые такие? Откуда ты их достал?

– Откуда ты и подумал – из зад… него кармана!

– А чё сам не пойдешь? – недоверчиво спросил Ваня.

– Не могу, – вздохнул Дима. – Предкам обещал на дачу поехать. Грядки копать. Бабуля там что-то опять сажает, как одержимая – мы уж забыли, как ее лицо выглядит – она весь день на грядках к нам другим местом повернута!

– Ясно… А вернешься когда?

– В воскресенье вечером. Можешь что-нибудь предложить?

– У матери абонемент в филармонию вроде есть, могу спросить…

– Нет уж, спасибо! Тебе значит, в темноте сидеть с Машкой, фильм интересный смотреть, а мне при свете хрустальной люстры в полпотолка нудятину слушать! И не пошевелиться, и не поцеловаться – нифига!

– Кстати, о поцелуях. Мы как договоримся – идем на абордаж при удобном моменте или нет? Но только честно – если нет, то и не ты, и не я.

– Тогда…

– Нет, – быстро закончил за приятеля Богданов.

– Я тоже так думаю. Не целуем, – твердо изрек Димка. – А ты, друг, подумай, пожалуйста, куда мы с Машей в воскресенье пойдем. Филармония не катит!

– Какая разница? – Все равно ж не целуем!

– Я, когда зеваю, страшно некрасивый! А в филармонии, боюсь, не смогу сдержаться. Ладно, идем на физику. – Димка спрыгнул с подоконника и зашагал к кабинету. Сзади раздался внушительный грохот. Это Ваня тоже спрыгнул с подоконника.

XII

– Ну что, все? Можно Никиту целовать? – спрашивает Маша.

Зареванная Люська с красными щелками вместо глаз в скорбной позе лежит на ковре своей квартиры прямо под диваном, на котором удобно сложилась Маша.

– Не знааааююююю… – Люська, по Машкиному наблюдению, растерла об ковер годовой запас соплей.

– Ну, а какие еще варианты? Бегать от него, мучать и его, и тебя? Или поцеловать разочек – и все, вы – с чистой совестью в ЗАГС, а я – просто с чистой совестью, а? По-моему, второй вариант намного симпатичнее…

– А я ууужеее не знаюююю, хочу ли я с ним в ЗАААААААААГС….. – Люська снова утыкается в длинный ворс дорогущего ковра.

– Ну, думай тогда, Люсь. Как надумаешь, звони. – Маша поднимается с дивана и, глотнув из бокала нетронутый Люськой «Мартини» с соком, направляется в сторону входной двери. – Только на рабочий мобильник звони, личный я пока отключила – чтобы Никита не мог дозвониться, а то трезвонит каждую минуту и нудит…

– Аааааа!!!! – новый залп Люськиных рыданий Маша слышит, уже закрывая дверь подружкиной квартиры.

XIII

– А почему ты решил вдруг пригласить меня в кино? – Маша наслаждалась весенним, повернувшим на закат солнышком, бликами на мелких лужицах узкой тропинки Тверского бульвара и суетливым щебетом воробьев. Рядом шагал и громко сопел одноклассник Богданов.

– Друг не смог пойти, вот отдал билеты, – Ваня пытался, но все никак не мог справиться с дыханием – оно было частым и громким. То же самое Ваня мог сказать и о биении своего сердца.

– А что, ты обычно в кино с другом ходишь? – съехидничала Маша. С одной стороны, ей льстило Ванино приглашение, с другой – в конце следующей недели ожидался последний звонок, а потом – экзамены. Так что с праздными выходными пора было заканчивать.