Петр Романенко - Умора (сборник) Страница 5

– Это не рога, – огрызнулся Паркуян.

Для пущей убедительности она потребовала его раздеть, чтобы отыскать дополнительные улики. С Паркуяна содрали штаны.

– Вот видите, у него хвост! – злорадно закричала бабка, призывая сограждан засвидетельствовать этот факт.

– Это не хвост, – простонал Валера и стыдливо потупился.

– Это не хвост, – сказала появившаяся вдруг откуда-то Лариса.

Но ее не слушали, все кричали: «Костер! Костер!». Кричала «Костер!» и Лариса. Валеру начали толкать, заставляя идти на площадь, где разжигали костер. Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы Валера не проснулся. Сердце бешено колотилось. У кровати стояла Лариса, трясла Валеру за плечо и говорила по телефону про какой-то костер.

– Валера, ты в тайге потушил костер? Олег спрашивает. В тайге пожар, Олег боится, не оставили ли вы не загашенный костер.

– Обижаешь, костер я тщательно залил водой.

И действительно Валера, бывший егерь, ни за что не мог допустить такую оплошность.

Как мы уже отметили, Валера Паркуян был горячий, темпераментный, сексуально озабоченный мужчина. Природа наградила его уникальными физическими данными, не использовать их по назначению или допускать простой было не по-хозяйски. У них с Ларисой было уже трое детей, больше они не хотели и поэтому принимали соответствующие меры. Когда Валера приезжал из тайги после месяца охоты, Лариса брала отгул, детей отправляли к бабушке. Дверь запиралась на все замки, и через некоторое время в подъезде стоял запах паленой резины. Лариса часто повторяла народную мудрость: «Это не охота. Если мне охота и тебе охота – вот это охота».

Замаялась Даша от семейного счастья. На работе – допоздна, после работы надо забежать в магазин, купить продукты, приготовить еду, накормить мужа и детей, а затем еще стирка, уборка и т. д. Стала раздражительной, невнимательной, неопрятной.

– Съезди-ка ты в дом отдыха, – сказал однажды Олег, – отдохнешь от нас, расслабишься, развеешься. Есть горящая путевка.

Даше такая идея понравилась, но она задумалась, как оставить мужа, детей – кто за ними присмотрит? Но эти проблемы были разрешимы. Было решено детей отправить к бабушке, а Олег ест мало. Паркуяны отнеслись к этой новости неоднозначно.

– Олег, – говорил Валера, – как можно отпускать одну жену без присмотра? Мужики там живо найдут ей применение – загуляет.

– Не беда, если немного расслабится. У нас с ней доверительные отношения, если что и будет, она обязательно мне об этом сообщит, я первый узнаю.

– Дашка! – воскликнула Лариса. – Как я тебе завидую! Мой паразит никогда бы меня не отпустил одну.

– Ты что, никогда не была на курорте?

– Была один только раз. Валера меня отпустил только после большого скандала, чуть не до драки и угрозы развода, и то почти выгнал меня – не разрешил брать с собой никакие наряды, никакую мало-мальски приличную одежду, дал только кирзовые сапоги и фуфайку.

– И как же ты отдыхала в кирзовых сапогах и фуфайке?

– А так – все женщины в кино да на танцы, а я – в кусты да в кусты.

Уехала Даша отдыхать, вскоре прислала телеграмму: приехала, устроилась, все хорошо. После этого долго от нее никаких сведений не было. Олег уже начал беспокоиться. Но вот пришла телеграмма одно слово: «Пиво». Олег задумался, озадачился – что это означает? «Наверное, отдыхает, пьет пиво», – решил он. Все же взял телеграмму и пошел к Паркуянам.

– Даша телеграмму прислала, одно слово: «Пиво». Я думаю, что все нормально, отдыхает, пьет пиво.

– А я тебе скажу, что это означает, – сказала опытная Лариса, – хочешь, расшифрую?

– Расшифруй.

– Это значит: пришлось изменить, вынудили обстоятельства.

Все оказалось верно. Когда Даша вернулась, она покаялась Олегу: был небольшой роман.

Прошло много лет. Даша стала бабушкой, но покой не обрела. Пошли внуки, с ними еще больше хлопот, чем с детьми. Родители все время были заняты на работе, а Даша возилась с внуками – накормить, постирать, сводить к врачу, забрать из садика и т. д. Замаялась, устала.

– Даша, а не поехать ли тебе на курорт? – сказал однажды Олег. – Отдохнешь, расслабишься, развеешься.

– Да, неплохо бы.

На том и порешили. У Паркуянов теперь было единое мнение – надо ехать.

– Пятьдесят лет – можно смело отпускать одну, теперь не загуляет, – сказал Валера.

– Не скажи, она еще о-го-го! – возразил Олег.

Уехала Даша, а вскоре Олег получает телеграмму: «Пиво». Вот это дела, – удивился он, – Даша решила вспомнить молодость – развлекается. Пошел к Паркуянам.

– Ну что я говорил, – воскликнул он, – «пиво!»

– Какое пиво? – спросил Валера.

– Даша прислала телеграмму: «Пиво».

– Ух, ты! В загул пошла, кому-то она еще сгодилась.

Но вот закончился срок, Даша вернулась домой.

– Ну что, как отдохнула? – спросил ее Олег. – Седина в волосы – бес в ребро? С кем на этот раз ты развлекалась?

– Ни с кем, лечилась, отдыхала.

– А почему ты писала «пиво»?

– И что, даже Лариса не расшифровала? Это очень просто: пыталась изменить – все отказываются.

Баба Вера

Баба Вера жила в деревне недалеко от города. Несмотря на свои преклонные годы, была еще крепкой и подвижной, имела хозяйство – кур, свиней и другую живность, без которой жизнь в деревне бессмысленна. Перемены 90-х годов отразились не только на нравственном климате общества, но и задели ее хозяйство. Вообще, баба Вера считала эти перемены фатальными, не зависящими ни от кого. Просто страна вступила в период, который обязательно должен был наступить. Она считала эти перемены глобальными, коснувшимися всего. Она заметила это по своему подворью.

Дисциплина среди животных ухудшилась. Стали меняться вековые устои и животные инстинкты. Петух стал просыпать и кукарекал не вовремя, приходил к себе на насест под утро, а иногда и вовсе не приходил. Днем он по-хозяйски расхаживал по двору, гонялся за курами и однажды даже пытался обесчестить соседскую утку. По ошибке. За это баба Вера его сильно критиковала – хворостиной, обещала в следующий раз отрубить голову этому извращенцу. Вообще-то петух был воспитан в лучших куриных традициях, с хорошими петушиными манерами. Найдя в конском навозе зерно, он громко звал хохлаток – угощал. Но ничего не изменилось в курятнике. Куры, которые сидели на насестах выше и гадили на головы низшим, остались на своих местах, и выгнать их оттуда было невозможно. В общем, все как у людей. И только один кабан по кличке Борис не пустился во все тяжкие грехи. Борис был еще молодой. Подсвинок – так часто называют таких свиней. Подростковый возраст – трудный возраст и для людей, и для животных. Подсвинок Борис по-прежнему ел, спал, валялся в грязи, чесался об угол сарая.

Однажды петух нашел заросли дикой конопли и повел туда кур. После этого у кур крыша совсем поехала, они стали нестись где попало – в огороде, под забором, даже на крыше бани. Конечно – мозги куриные, да еще под кайфом. Баба Вера каждый день собирала яйца, обходя все известные ей места. В этот раз, как обычно, она приставила лестницу и залезла на крышу бани. Подсвинок Борис ходил неподалеку, не зная, чем заняться. Почесавшись об угол бани и не получив удовлетворения, он начал чесаться о лестницу. Лестница немного покачалась и свалилась на землю. Баба Вера испугалась – как она теперь слезет, – но скоро успокоилась; не в лесу все-таки, кто-нибудь появится и вызволит ее, а пока баба с яйцами стояла на крыше и глядела в даль, как Петр I на берегу пустынных волн. Появился Валера.

– Баба Вера, что ты там делаешь? Никак аиста ждешь, смотришь, откуда прилетит? А тут и смотреть нечего, вон он через дом живет и зовут его Олег.

– Да уже прилетел, принесла Нинка байстрюка в подоле. Бесстыжая.

Валера родился и вырос в деревне, здесь же и пристрастился к спиртному. Был он какой-то неправильный. В трезвом состоянии был грубый, наглый, хамоватый, в пьяном же – ласковый, кроткий и вежливый. По пьяни и женился.

А дело было так. Поехал он однажды в город к другу на день рождения. Ну, напился, как полагается, связался с какой-то компанией, там еще добавил; проснулся утром в постели с какой-то женщиной. Открыв глаза, он некоторое время лежал неподвижно, пытаясь вспомнить хоть что-нибудь; голова трещала, на ум ничего не приходило. Женщина лежала молча. Увидев, что Валера проснулся, она произнесла.

– Ты что наделал?

– Что? Ты кто такая?

– Ничего себе, кто ты такая! Ты совсем ничего не помнишь? Вчера затащил меня в постель, обесчестил, обещал жениться, а сейчас – «кто ты такая»!

– Я тебя вижу в первый раз.

– В первый раз? А как вчера весь вечер пытался меня совратить, изнасиловать хотел, не помнишь?

– Неправда.

– Да у меня свидетели есть.

И, как по команде, в комнату вошли два чернявых молодца, как потом оказалось, ее родственники.

– Мы тебе сейчас напомним, – сказали они.

За сим последовал удар в челюсть.