Стас Иванов - Укротители велосипедов Страница 6

  – А что не так? – обиделся Артём. – У вас не команда, а одно название. Хотя нет, вру... у вас даже названия нет. Вместо тренировочной базы – склад. Вместо раздевалки – помойка. Вместо тренера – кладовщик. Капитан опустился до рекламы магазинов. Даже не по ящику, а на сайтах. А второй гонщик – очкастый упырь. И всё, больше никого нет. И почему это я не могу вступить в команду? Из-за того, что мне двадцать пять и нет спортивного разряда? Да кому этот разряд нужен, я и без него справляюсь. У меня восемнадцать побед в кросс-кантри и восемь на шоссе. Я уже два года каждый день езжу с утра до вечера. Я специально устроился работать курьером, чтобы тренироваться. И до этого три года каждый день километров по восемьдесят проезжал. Я немного позанимаюсь и спокойно обгоню этого Клясова.

  Опрокинув стул, директор вскочил и, уперев руки в стол, заорал:

  – Ты что несешь, придурок?! Да мне насрать, сколько у тебя побед в любителях и сколько ты проезжаешь за день! Хоть двести километров – с этим любой рахит справится, а вот проехать их не больше, чем за пять часов, дано только профессионалам! Ты даже не представляешь, насколько это сложно! Лошади от такой нагрузки дохнут! И ты уже слишком стар! На подготовку гонщика уходят годы! Если тебе так приспичило покататься – вали на Украину. Там есть две команды с континентальной лицензией, за них могут выступать даже любители! Может, тебя примут. У нас же всё будет по-взрослому. – Выговорившись, директор немного успокоился и продолжил более миролюбивым тоном: – Впрочем, нечего тебе делать на Украине. Вряд ли тебя возьмут. На постсоветском пространстве почти нет велокоманд, зато хватает более-менее сильных гонщиков. Тебе ничего не светит. Поэтому вместо спорта, лучше потрать своё время на образование.

  – Я уже получил образование, – буркнул Артём.

  – Я имел ввиду высшее.

  – У меня диплом Технологического института.

  – Тогда какого ж хрена ты работаешь курьером?!

  – Чтобы ездить и тренироваться. Я не могу сидеть в офисе и чертить за компом всякий шлак.

  – Ну ты даёшь... – Директор поднял стул и сел. – Ладно, я всё сказал. Давай, шагай отсюда. В мою команду я тебя не приму, в спорте тебе делать нечего. Возвращайся-ка ты лучше к работе по специальности, зарабатывай деньги – хотя бы штаны без дырок купить сможешь. Если любишь гоняться – участвуй в своих любительских гоночках, но до профессионала ты сможешь дорасти только годам к тридцати. При условии ежедневных тренировок. Но ни одна команда не подпишет нового гонщика в таком возрасте, а твой диплом потеряет свой вес. Подумай об этом, парень. От спорта ты ничего не приобретёшь, зато потеряешь возможность прожить нормальную, обеспеченную жизнь.

  Артём сжал кулаки.

  – Я не собираюсь жить обычной жизнью. Меня от неё тошнит! Я собираюсь гоняться в кросс-кантри и объехать весь мир! И мне нужно тренироваться рядом с сильными гонщиками. Только так я смогу стать лучше за короткий срок. А в этой стране нет гонщика сильнее Клясова. Пусть он шоссейник и выступает в другой дисциплине, мне это нисколько не повредит. Если достигну его уровня, мне не будет равных в кросс-кантри. Поэтому я буду тре-ни-ро-ва-ть-ся вместе с Клясовым! И ты, дед, меня не отговоришь! Я дождусь его здесь и сам поговорю с ним. И мне параллельно – возьмёшь ты меня в команду или нет. Я по-любому буду ездить рядом с Клясовым и учиться у него! К тому же не ты владелец команды и не тебе решать, кого принимать, а кого – нет.

  Вспыхнув, директор снова вскочил на ноги.

  – Ну ты и дебил! Ты хотя бы знаешь о структуре мышцы и мышечных волокнах? Между шоссейниками и маунтинбайкерами мало чего общего. Шоссе требует много медленных выносливых волокон, а маунтинбайк задействует много быстрых, отвечающих за силу и взрывное ускорение. Будешь много тренироваться на шоссе, твои мышцы рано или поздно изменят структуру, и ты начнёшь лажать в своём кросс-кантри. Да и техника езды...

  Дверь позади распахнулась, и в кабинет зашёл сборщик велосипедов. Вблизи он оказался выше Артёма на пол головы, и у него обнаружился довольно внушительный животик. При том, что сам мужчина был тощ до такой степени, что походил на жертву анорексии.

  – Товарищ Ежов, чего ты разорался с утра пораньше? – морщась, спросил сборщик. – Клясова же ещё нет, он только подъезжает. И обещает поделиться с нами радостной новостью.

  – Вот, – ткнул директор в сборщика, – пример того, о чём я тебе говорил, Артём. Вот так выглядит настоящий велосипедист-шоссейник. Посмотри, какие у него тонкие руки и плечи. Из-за тренировок с туловища ушла вся лишняя мышечная масса. А в маунтинбайке эти мышцы необходимы. Вот он – настоящий профессионал. И он, кстати, третий член нашей команды.

  Артём окинул мужчину ироничным взглядом.

  – Да ну? Профессионал, член команды? А ему на пенсию не пора?

  – Мне всего тридцать девять, – насупился мужчина. – Шоссейник считается взрослым с двадцати пяти и может спокойно выступать и показывать результаты до тридцати семи- тридцати восьми лет.

  Не слушая его, Артём продолжил пикировку с Ежовым:

  – И почему ты мне гонишь, дед, что я не подхожу команде? Если этот дядька профессиональный спортсмен, то я – жираф. Ты только посмотри на него, он же самый натуральный инопланетянин. Как вообще можно быть таким худым и иметь такое пузо? Беременный скелет, честное слово. Я похожих на него только на фотках видел, называются – «голодные дети Африки». Это те, у которых живот вздувается...

Тур

  BMW M3, рядом с водителем которой в деловом костюме сидел причёсанный и побрившийся Клясов, подъезжала к территории склада-гаража.

  – Вот не мог ты вылететь из своей испанской команды хотя бы полгода назад, – в сотый раз выговаривал ему водитель машины – дородный, румяный мужчина лет пятидесяти, – являвшийся менеджером новой команды Клясова и владельцем сети велосипедных магазинов Urbanvelostore. – Почему тебе обязательно надо было кидаться на функционера UCI в самом начале гонок сезона WorldTour, после оглашения списков команд, получивших лицензии UCI? И почему ты не мог по-человечески перед ним извиниться? Зачем надо было бить ему лицо во второй раз?

  – А чем ты недоволен, Олег? – иронично спросил Клясов. – Если бы тот хрен из UCI не оказался таким редкостным гондоном, ты бы ещё долго мечтал о своей команде и об участии в ВорлдТуре. Как бы ты сумел подписать гонщика моего уровня, если бы менеджерам команд неофициально не намекнули, что в этом году меня не хотят видеть на гонках ВорлдТура? С твоей готовностью вкладываться в команду к тебе не придёт ни один серьёзный спортсмен. Пристроить к себе на склад закончившего выступать Кокорина и нанять юниора- слишком мало для того, чтобы начать команду. А если бы вместе с тобой не работал мой бывший тренер, Ежов, я бы не стал заморачиваться и просто отсидел этот год без соревновательной деятельности. Катался бы сейчас у себя рядом с домиком в Испании и прикидывал, с какой командой лучше подписать контракт на следующий сезон.

  – Команда не создаётся за день-два, – проворчал Олег Нефёдов. – Мы с Ежовым ничего не планировали на этот год. А Кокорин вообще должен был занять должность техника и массажиста. Какие гонки в его-то возрасте и с его формой? Создание команды должно было проходить поступательно, в этот год мы собирались найти молодых спортсменов, подать заявку на получение сначала Континентальной лицензии, откатать с ней следующий сезон в полупрофессиональных гонках, а уже потом, после того как я договорился бы со спонсорами, думать о Профессиональной континентальной лицензии UCI. Но нет, свалилась тут на мою голову одна «звезда», и Федерация велоспорта России очень хочет, понимаете ли, видеть её в в участниках первого Тура России. И им неважно, что у этой «звезды», чтоб её, нет действующей команды. – Нефёдов принялся похлопывать по рулю. – Ну что за геморрой? Где мне за месяц найти ещё шестерых гонщиков, если вся перспективная молодёжь уже с контрактами на этот сезон? Не любителей же набирать? Если из команды в девять человек до финиша смогут доехать только трое, все люди, с которыми я почти год договаривался о спонсорской поддержке, мгновенно забудут о своих обещаниях. Мы же конкретно опозоримся, если согласимся участвовать в Туре России.

  – Зато если я выиграю, тебя, Олежка, быстренько оккупируют с предложениями стать спонсорами команды.

  – Если ты выиграешь, – поправил Нефёдов. – В гонках ВорлдТура не участвуют дилетанты. Приедут очень сильные команды.

  *( Тут автор должен провести краткий ликбез, пока читатель не запутался окончательно. Всего под эгидой UCI по всему миру проводится более четырёхсот велосипедных гонок на шоссе, называемые Континентальными соревнованиями UCI. Среди них выделяют двадцать шесть наиболее значимых гонок, включённых в Мировой Тур UCI ( UCI WorldTour), в рамках которого проходят три трёхнедельных супермногодневки – Giro d'italia, Tour de France and Vuelta a Espana. Естественно, участие в гонках серии WorldTour считается престижным, так как эти соревнования получают большое освещение в прессе, до них допускаются только «избранные» команды, а по их результатам начисляются очки, по которым определяется рейтинг команды в целом и спортсмена в частности. Тур России, о котором ведут беседу герои этой главы, также якобы включён в серию WorldTour'а. Хоть у нас в стране и проводятся гонки Континентальных соревнований, но ни одна из них не включена в Мировой Тур, ни одна из них не котируется среди профессиональных команд, и все они обычно игнорируются.