Андрей Колесников - Фарс‑мажор 2 Страница 7

— Но она же не будет, как на сцене.

— Не будет? — расстроился он.

— Обстановка в области стабильная и рабочая! Спасибо, Владимир Владимирович! — воскликнул губернатор Кемеровской области Аман Тулеев, не дожидаясь наводящих вопросов. — Доходная часть бюджета области превышена в полтора раза! Еще раз спасибо от всей области!

Мимо прошел новый директор Службы внешней разведки Михаил Фрадков — весь такой загадочный.

На трибуну поднялся генеральный прокурор Российской Федерации Владимир Устинов. С каждым годом слушать его становится все интереснее. Владимиру Устинову до всего есть дело.

— Прокуратура, — заявил Владимир Устинов, — едва ли не единственный государственный орган, куда простой человек может обратиться со своими горестями и житейскими проблемами.

— Сидеть‑то лучше, чем стоять, — сказал уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин обращаясь к председателю Совета по содействию институтам гражданского общества и правам человека при президенте РФ Элле Памфиловой. — В хорошем смысле этого слова, — продолжил господин Лукин.

— Квартиры будете дарить балеринам? — спросил Михаила Швыдкого управляющий делами президента Владимир Кожин.

— Квартиры вы дарите, — ответил господин Швыдкой.

— А за культуру вы отвечаете, — не согласился господин Кожин.

— Как у нас ситуация с социально‑экономическим положением? — спросил президента Башкирии господин Путин.

— Я думаю, — ответил Муртаза Рахимов так быстро, что подумать, по моим прикидкам, все‑таки не успел, — общественно‑политическая обстановка нормальная, а раз так, то социально‑экономическое положение тоже неплохое.

Господин Шварценеггер не мог не стать губернатором. В конце концов, если Роман Абрамович стал губернатором Чукотки, то почему Арнольд Шварценеггер не может стать губернатором Калифорнии?

При этом господин Абрамович стал губернатором Чукотки, ни разу не улыбнувшись, да и вообще не показавшись на экране. Возможно, если бы он сделал это, то и не стал бы губернатором.

— В Министерстве по природным ресурсам одни зверей охраняют, другие — сосну, третьи еще куда‑то пошли… Всю жизнь был один человек, и с ним всегда можно было договориться! — с досадой воскликнул губернатор Орловской области Егор Строев.

Он казался расстроенным, что тех времен уже не вернуть.

В зал, застенчиво улыбаясь, вошел губернатор Чукотки Роман Абрамович. Журналисты, давно разбившиеся с губернаторами на мелкие кружки по интересам, при виде господина Абрамовича побросали своих собеседников (те от изумления и вспыхнувшей ревности застыли на полуслове) и побежали к чукотскому губернатору. Это впечатляло. Десятки людей с камерами и штативами наперевес неслись, стараясь обогнать друг друга, к входу в Георгиевский зал, мертвой хваткой беря в кольцо Романа Абрамовича. В поисках спасения он двинулся было к столу с едой, интуитивно предположив, видимо, что человека, который принимает пищу, журналисты, если они воспитанные люди, должны оставить в покое.

Но ему не дали даже приблизиться к столу.

К этому моменту он, поняв, что должен двигаться (движение — жизнь, остановка — смерть), уперся в стену Георгиевского зала и, не задумываясь, повернул назад.

Увидев спасительный выход, он искренне рванулся к нему. Вдогонку еще сыпались вопросы о судьбе Александра Волошина, но господин Абрамович был для них уже недосягаем.

После встречи Владимира Путина с депутатами Госдумы я спросил у вице‑премьера Дмитрия Козака, правда ли, что, как сказал Владимир Жириновский, пока выступали депутаты, в правительственной ложе смеялись над ними.

— Да нет, он в переносном смысле имел в виду! — рассмеялся Дмитрий Козак. — Мы не смеялись в ложе!

В переносном‑то, конечно, смеялись.

Вице‑премьер Сергей Иванов, курирующий как космическую отрасль, так и науку, отойдя куда‑то на минутку, вернулся на свое место искренне взволнованным и обратился к Эльвире Набиуллиной:

— Ну вот! Каракульча (особо ценный мех, простите, ради бога, зародыша ягненка. — А.К.) с нанопокрытием! Уже в салонах показывают! А все говорят: нет ничего, все это выдумки с нанотехнологиями!

Я вернулся с завода в Филях все‑таки обнадеженным. Если даже все остальные проекты ГКНПЦ имени Хруничева вдруг рухнут (не в том смысле), каракульча с нано‑покрытием уцелеет.

Лишь попав в Туркмению, начинаешь удивляться, почему в России золотят купола только храмов, а не правительственных учреждений.

Когда одно из соглашений было предложено подписать министру железнодорожного транспорта, шаг вперед твердо сделал глава ОАО РЖД Владимир Якунин. Но дальше переводчик употребил китайскую фамилию, даже отдаленно не напоминающую фамилию главы ОАО РЖД, и господин Якунин, тяжело вздохнув, остался на месте. В другой раз, когда переводчик назвал именно его фамилию, господин Якунин помедлил, словно решив удостовериться, что и в самом деле наконец‑то пришла его очередь, и только потом подошел к столу. Его место, впрочем, было уже занято, и он сел на свободный стул. Тогда выяснилось, что перед ним папка с чужими документами, которые он сгоряча чуть не подмахнул.

— Ты как поедешь? — спрашивал один бывший губернатор будущего. — Пробки такие!

— Да не проблема, — отвечал тот. — У меня машина с мигалкой. А ты?

— Да тоже не проблема. Я на метро.

— Они меня в третий раз спрашивают про Каспарова! — жаловался на журналистов и представителей неполитических организаций Европы глава ЦИКа Владимир Чуров. — Опять интересуются, почему преследуется кандидат в депутаты. А я им уже говорил, что он же отказался от участия в избирательной кампании. То есть он не кандидат. И тут уж я не выдержал: «Ну чем гражданин Гарри Каспаров отличается от гражданки Пэрис Хилтон?!» Они примолкли. «А тем, что одну за нарушение общественного порядка задержали на месяц, а другого — на пять дней».

Я спросил, как это главе оргкомитета по подготовке сочинской Олимпиады Дмитрию Чернышенко удалось в очередной раз расположить к себе членов МОК вчера в Сочи.

— Как обычно — обаяли, — легко рассказал он.

— Рано или поздно предъявить все‑таки что‑то придется.

— Надо будет — предъявим, — беззаботно сказал Дмитрий Чернышенко.

Лидер ЛДПР Владимир Жириновский говорил министру здравоохранения и социального развития Михаилу Зурабову, что есть какая‑то область, где никаких проблем с лекарствами нет, и вот надо распространить опыт этой области на всю Россию. Судя по выражению лица господина Зурабова, он категорически не верил в возможность существования такой области.

В первый вечер в Эвиане организаторы саммита «Большой восьмерки» давали торжественный прием в честь членов делегаций и журналистов. Столы накрыли прямо на травке, на берегу Женевского озера. Закат, горы, у самых ног плещется водичка. Столы со всем, на что способна французская кухня, растянулись метров на сто. Лучше, очень может быть, и не бывает. Я иду с гроздью винограда на тарелке. И вдруг слышу, как мне напряженно по‑русски кто‑то говорит откуда‑то справа: — Молодой человек, а вы этот виноград помыли?

Оборачиваюсь. И вижу главного санитарного врача России господина Онищенко. И в глазах у него искренняя озабоченность моим ближайшим будущим. Вот это и есть контроль над ситуацией. Нигде человек не может позволить себе расслабиться хотя бы на минуту.

Префект Северо‑Западного округа столицы Виктор Козлов рассказывал, что в Куркине есть магазины шаговой доступности, пожарное депо, химчистка и, главное, первое в городе предприятие, «которое… ну… оказывает ритуальные услуги для животных».

— Человек привозит сюда своего домашнего любимца — ну и все… — рассказал префект и сделал драматичную паузу, до боли похожую на минуту молчания.

— Водитель, который садится за руль, уже преступник, — сказала Галина Плотникова, начальник отдела ГИБДД. — Только не хочет этого понимать.

За спину президента России сел один из сотрудников правительства Мурманской области, который в числе прочих занимался организацией президентского визита. Он попытался придать своему лицу думающее выражение. При этом он искоса глядел на местного фотокорреспондента, успевая свирепо вращать глазами в его сторону, что, видимо, означало: «Снимай быстрее!». Фотокорреспондент честно пытался захватить в один кадр чиновника и президента, но ему очень мешал столб посреди кают‑компании. И все‑таки, судя по тому, что в какой‑то момент на лице фотокорреспондента я заметил некоторое облегчение, стало понятно, что чиновнику будет чем обрадовать жену и расстроить коллег.