Эстер Паперная - Парнас дыбом Страница 6

А. С. Пушкин

Одна в глуши лесов сосновыхСтарушка дряхлая жила,И другом дней своих суровыхИмела серого козла.Козел, томим духовной жаждой,В дремучий лес ушел однажды;И растерзал его там волк.Козлиный глас навек умолк.Остались бабушке лишь ножкиУтехою минувших дней,И память о козле больней,Лишь поглядит на козьи рожки.Одна, одна в лесной глушиТоскует о козле в тиши.

Козьма Прутков

Некая старуха к серому козлику любовью воспылала и от оного козлова присутствия весьма большое удовольствие получала.

Реченный же козлик, по природе своей весьма легковетрен будучи и по младости лет к прыжкам на вольном воздухе склонность имея, в лес от старухиных прелестей умчался. А как известно, в лесу волки серые обитая и духу козьего не вынося, козлику тому внезапную смерть учинили. Старухе же ножки козлиные и рожки козлиные же в презент оставили.

Алексей К. Толстой

А уж кто бы нам песню-былину завел,Чтоб забыть и печаль и нелады.Как живали старуха и серый козел.Ой, ладо, ой, ладушко ладо!

Миловала старуха серого козла.Как свое ненаглядное чадо.Да любовью козла удержать не смогла.Ой, ладо, ой, ладушко ладо!

Захотелось козлу в темный бор на простор:«Мне без воли и жизни не надо».Да сулил, видно, козлику гибель тот бор.Ой, ладо, ой, ладушко ладо!

Волки рыщут в лесу, как нечистая рать,Разорвали старухи отраду,Удалось только рожки да ножки собрать.Ой, ладо, ой, ладушко ладо!

С. Я. Надсон

Над усталой землей пролетела весна,Разливая цветов аромат.Безутешна старушка, рыдает она.Так мучительно плачет лишь мать.

Счастья дни пролетели, как сон золотой,И тот козлик, что был так любим,Не вернется к душе ее скорбной, больной,Он в лесу уж лежит недвижим.

Как бушующий вал, серый волк налетел,И, как ветер цветок, смял козла.Только рожки да ножки он тронуть не смел.И рыдает от скорби земля.

К. Д. Бальмонт

В искрах лунного сияньясквозь лучей его мерцаньевижу смутно очертаньяя старушки и козла.Пьют любви до края чашувсе слияннее и краше,но козла в лесную чащузлая сила увлекла.

Волки мчат во мраке ночи,это искрятся их очи,в час глубокий полуночикозлик в жертву принесен.На траве белеют ножки,козьи ножки, козьи рожки,и старушка по дорожке......Старый, милый детский сон.

Семен Юшкевич

Старая Ита была очень бедная женщина, и козлик у ней был, ой так это же мармелад, антик марэ, что-то особенное, а не козлик! Ой, как Ита его любила! Как свое дитё она его любила. Но, как говорится, козла сколько ни люби, а он все в лес смотрит. Ну, так он убежал. В лес убежал. Гулять ему захотелось. А в лесу, думаете, что? Волки, уй, какие волки! Серые, страшные, с зубами. Разве они имеют жалость к еврейскому козленку? Ну, так они его таки да съели. Только рожки да ножки остались. Ой, как Ита плакала! Как малое дитё она плакала.

Сергей Городецкий

Стоны-звоны, перезвоны,дили-дон, колокола.Стены выбелены бело.Мать игуменья имеладлиннорогого, серого, тонконогого козла.Ах, леса мои родные,зелень-кудри купола,вы раскройтесь, вы впустите,спрячьте серого козла.Надоело бегать зряпо лугам монастыря.

Ой, хрипело, ой, хрустело,волка зелены глаза;повалили, раскрошили,словно дерево гроза,повалили, раскрошили,только ножки пощадили.Только ножки да рогамать игуменья собрала.Жарко свечка запылала,свечка чиста четверга.

Алексей Ремизов

Смрад от козла пошел.

Пахкий, жёглый смрад. Заегозила старуха: «Ух, хорошо. Люблю».

А козел бычится, копытом в брюхо: «Уйду я от тебя, наянила ты мне. В лесу шишки сосновые, дух зёмный, ярый».

Убег,

копытами зацыкал, аж искры пых, пых.

А в лесу волк сипит, хорхает, хрякает, жутко, жумно, инда сердце козлятье жахкает.

Заскрыжил волк зубом; лязгавый скрып, как ржа на железе.

Хрякнул,

хрипнул,

мордой в брюхо козлятье вхлюпнулся, — кровь тошная, плевкая, липкая.

Гонит старуха, рыдом ревет, рожки да ножки козлятьи собирает,

тонкие, неуёмные...

Саша Черный

Убивалась старуха над козликом серым(Плачь, чтоб тебя разорвало!).Рожки целует (ну и манеры...).Тьфу, даже мне жалко стало.

И чего смотрела старая дура?Убежал ведь под самым носом.Ну, а в лесу, брат, волки не куры,Неприкосновенность личности у них под вопросом.

Любила, отдавала последнюю крошкуДа волкам козла и скормила.Оставили бабушке рожки да ножки.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .С волчьей стороны и это очень мило.

Виктор Гофман

Был старый дом, дом обветшалый,был старый дом меж темных лип,там, где река образоваласвой самый выпуклый изгиб.

Где старый дуб шептался глухои флиртовала с ним лоза.А в доме том жила старухаи с нею серая коза.

Коза казалась изваяньемиль отражением небес.Томима сладостным желаньем,она ушла однажды в лес.

Был серый волк меж лип старинных,жестокий волк среди дубов,и близость чьих-то длинных, длинныхкрасиво загнутых рогов.

Мерцали розовые ножкина свежей утренней траве,и жалобно висели рожкисредь окровавленных ветвей.

Анна Ахматова

Я у бога просила, старая:Сохрани мне козлика, господи!За здоровье его много слез подиПролила я ночами, старая.

Но ушел от меня мой серенький,Не взглянул даже, как я плакала.Лишь цепочка на шейке звякала,Когда в лес убегал мой серенький.

А ведь чуяло сердце вещее,Что печаль мне от бога завещана —Видеть рожки его ветвистыеДа копытца, когда-то быстрые.

Игорь Северянин

У старушки колдуньи,крючконосой горбуньи,козлик был дымно-серый, молодой, как весна.

И колдуньино сердцев тихо грезовом скерцотрепетало любовью, как от ветра струна.

На газоне ажурномзлатополднем пурпурнымтак скучающе-томно козлик смотрит на лес.

Как мечтать хорошо там,сюпризерным пилотомотдаваясь стихийно тишине его месс.

Ах, у волка быть в лапахи вдыхать его запах —есть ли в жизни экстазней, чем смертельности миг.

И старушке колдунье,крючконосой горбунье,подарить импозантно лишь рогов своих шик.

Владимир Маяковский

Скрипела старуха,телега словно,кха,кхо,кхе,кхи.Великолепно мною уловленыстарухины все грехи.Дрянной старухинойхаты возлеразрушенныйбылхлев.Маленький, миленький серенький козликвалялся там на земле.Вздумалось козлику в лес погуляти —какое же дело мне.Но я, старуха,аккумуляторзагубленных козьих дней.А мне, козлы, те, кого обидели,всего роднее и ближе.Видели,как собака бьющую руку лижет?Напали на козлика серые волки,душу кровью облив.Встала дыбомиспуганным, колкимседая щетина земли.Остались бабушке рожки да ножки.Теперь ей козе какой?В алтареальтамизвезды крошкисо свя-ты-ми у-по-кой!

А. Н. Вертинский

Куда же вы ушли, мой серенький, мой козлик,с бубенчиком на лбу и с лентой на рогах?Грустит ваш сад. Наннет-старушка плачет возлеоб умершей любви, о майских прошлых днях.

В последний страшный час я видел вас так близко,в далекий темный лес вас мчал кабриолет.Под тяжестью волка потом вы пали низко,лишь ножки и рога оставив для Наннет.

Сергей Есенин

Рязанские лощины,коломенская грусть.Одна теперь в долинеживу я и томлюсь.

Козел мой златорогийгулять умчался в лес.И свечкой четверговойгорел окрай небес.

Рычали гневно тучи,мотали головой,уступы тьмы дремучейглотали тучий вой.

Я проклинаю Китежи тьму его дорог,восстал бездонный вытяж,разорван козий бог.

Стучали волчьи зубыв тарелки языков.Опять распят, погубленкозлиный Саваоф.

О, лебедь гнутых рожеки ножек серый гусь.Рязанские дорожки,коломенская грусть.

Марина Цветаева