Александр Рафаилов - Полузащитники Отечества

Полузащитники Отечества

Александр Рафаилов

© Александр Рафаилов, 2017

ISBN 978-5-4485-2952-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Первая неудача в моей жизни

Нет, вначале-то всё шло почти неплохо. Целых девять месяцев я спокойно плескался в животе у матери и ни о чём не подозревал.

Но тут вдруг началось.

Сначала какая-то встряска. Дальше вообще что-то невообразимое (а воображение у меня тогда, действительно, было плохо развито). И затем я почувствовал, что мир вокруг меня изменился. И изменился, надо заметить, не в лучшую сторону.

А потом я ощутил лёгкий удар пониже спины – первый удар судьбы в моей жизни. И было это так неожиданно и так унизительно, что я непременно заревел.

Так вот всё и началось. Как сейчас помню.

Но жизнь подложила мне ещё одну свинью. Мало того, что я родился, так меня ещё угораздило родиться мальчиком. Ну и что тут такого, спрашиваете? Вам непонятно! Вот смотрите.

Говорят, каждый человек – должник от рождения и всю свою жизнь этот долг возвращает. К примеру, мужчине полагается построить дом, посадить дерево и воспроизвести свой дубликат. Ну а женщина вроде как поддерживает тыловое обеспечение в этих его благородных начинаниях. Ну и не только тыловое.

Но это всё так, общественное мнение, сформированное в ходе тысячелетий исторического процесса. Фигня, в общем. Ведь в придачу к этому сам человек тоже начинает для себя выдумывать жизненные цели. Захватить мир, там, или создать произведение искусства. А может – просто, прожить жизнь так, чтобы не было мучительно больно… Короче, вы поняли.

И всё же эти перечни действий носят скорее рекомендательный характер. Во всяком случае, если я не посажу дерево, меня вряд ли расстреляют. Но помимо этого есть и ещё один невыплаченный долг, причём выплачивают его, как правило, только мужчины.

Считается, что нашему государству наплевать на простых граждан. Вообще, страшно далеки от народа все эти публичные деятели. Но вы заблуждаетесь, друзья! В жизни каждой особи мужского пола наступает момент, когда родина даёт понять: она о тебе не забыла! Ты нужен ей!

Так вот, родившись мальчиком, я автоматически взял на себя дополнительные долговые обязательства. Кредитором выступала Российская Федерация. Тогда, правда, её ещё не существовало. Но это не являлось проблемой. Был бы должник, а уж кому отдать долг – найдётся.

Осколок социализма

Даже издалека районный военный комиссариат производит угнетающее впечатление. Особенно угнетающе он действует на подростка семнадцати лет без уверенности в завтрашнем дне.

Вообще, трудно поверить, что в двадцать первом веке ещё существуют такие вот типично советские конторы – с единообразными табличками красного цвета, огромными картотеками и архивными стопками, а также усатыми дядьками, увлечёнными охотой на потенциальных срочников. Не хватало только портретов вождей на стенах и обращения «товарищ» – впрочем, и с этим потом довелось столкнуться. В остальном – полная иллюзия того, что ты оказался году так в 1972-м.

Если государство выступает в качестве банка-кредитора, то военкомат – не что иное, как коллекторное агентство, работающее над поиском должников. А родина, как выяснилось, долгов не прощает. Как-то раз я, придя домой, решил заглянуть в почтовый ящик. А там уже лежит письмо с пометкой «воинская корреспонденция». Я обрадовался – письмо прислал мой друг, служивший в ту пору в Оленегорске в морской пехоте. Однако радость была недолгой – под письмом обнаружилась ещё одна бумажка. Она радостно приглашала составить компанию моему другу – вернее, сменить его на боевом посту. А для этого – явиться в понедельник по указанному адресу.

Через два дня медкомиссия признала меня полностью годным, а алкоголического вида мужик вручил вторую повестку с указанием даты контрольной явки. Настроение было испорчено – и надолго.

День X

Мосты были сожжены. Я уволился с работы, попрощался с друзьями, взял для писем адреса знакомых девушек и собрал вещи. В намеченный день я прибыл к воротам военкомата для отправки к месту прохождения службы.

Военный комиссариат в тот момент, казалось, был самым густонаселённым местом в городе. Его окружали толпы подвыпивших пареньков, орущих прощальные лозунги. Рядом бродили смазливые девочки с заплаканными мордочками и лепетали нечто аналогичное. А в сторонке стояли гордые отцы и матери с тревогой на лицах. Они, в сущности, повторяли сказанное молодёжью, только более осмысленным и литературным языком. И неожиданно в этой толпе иногда обнаруживались сами новобранцы. Их несложно было узнать по полному безразличию к происходящему. Весь их вид выражал спокойную обречённость перед лицом неизбежности.

В каждом военкомате есть свой усатый дядька. Где-то это сам военком, где-то председатель медкомиссии, ну а в нашем РВК дядька был ближе всех к народу. Должность его осталась для меня загадкой, но я полагаю, что её название так и звучало – «усатый дядька». Потому что в военкомате он был всем – и делопроизводителем, и справочным бюро, и психологом, и замполитом, и юрисконсультом – словом, он был лицом военкомата. Поэтому, когда этот усатый фронтмен вышел из дверей здания к публике, я думал, что грянут аплодисменты.

Аплодисментов не последовало – всё же он был по другую сторону баррикад, – но народ встрепенулся. А дядька тем временем, купаясь в лучах славы, принялся выкрикивать фамилии призывников.

Через пару минут будущие солдаты выстроились в две шеренги перед воротами военкомата. Усатый фронтмен прошёлся вдоль строя, оглядел бойцов, прокашлялся и начал речь.

– Финляндия, – изрёк он.

Все переглянулись.

– Так вот: Финляндия, – пояснил он.

Все вновь переглянулись.

– Вы все здесь собрались для того, чтобы Россия была сильной! – внезапно переключился оратор.

На этот раз никто не стал переглядываться.

– А какая-то Финляндия вытирает о нас ноги! Вы ведь смотрите новости, знаете про это дело?

Тут до меня стало доходить. В ту пору внимание прессы было приковано к одному не очень приятному инциденту – бытовому, но пахнущему международным скандалом. Одна наша соотечественница вышла замуж за гражданина Финляндии, переехала к нему, затем к ней присоединилась и её престарелая мать. По причине отсутствия у неё финского гражданства власти горели желанием депортировать мать обратно в немытую Россию. А она тем временем болела за финский счёт, и переезд мог повлечь летальный исход. Словом, конфликт закона и гуманности.

Дядька склонен был решать проблемы по-военному.

– У нас современная техника, ядерный щит, а какая-то там Финляндия, которая и размером-то с нашу область, нас ни во что не ставит! Надо просто вывести танки на границы, оружием ядерным пригрозить, и тут же все с нами считаться будут!

Да, как женщина делает причёску, салат и скандал, так военный может развязать войну, мелькнуло у меня в голове.

– Служите достойно, мальчики, – переключился тем временем оратор, – и тогда никакие враги нам не будут страшны!

Тем временем к военкомату подкатило два автобуса, и мы начали загрузку. А вскоре уже неслись в направлении набережной реки Фонтанки, в областной военный комиссариат.

Хабиби и порнография

Он был первым солдатом нашей части, с которым я познакомился. И его сложно было не заметить. Рядовой Насиф Хабиби, прямо скажем, выделялся из толпы. И внешностью, и произношением, и фамилией, и манерой поведения. Чтобы понять, что он говорит, требовалась немалая тренировка. Притом, что он, кажется, понимал всех прекрасно. Тренировка была необходима и чтобы привыкнуть к его поведению. Общался он со всеми так, словно они его лучшие друзья. Он мог без спроса съесть всю твою еду, но при этом и сам готов был поделиться последней рубашкой. В областном военкомате Хабиби сразу же со всеми сдружился и получил закономерное прозвище «русский».

Поскольку нас было много, а спальных мест – мало, спать решили по полночи, как дневальные. Нам выпало ложиться вторыми. А ожидание сна нам позволили провести в кинозале, где поставили какой-то непонятный фильм с простуженным переводом. Вскоре все заскучали. Некоторые подошли к видеотеке и стали рыться в записях. Хабиби, конечно, не мог остаться в стороне. Остальная публика принялась делать заказы.

– Врубай порнуху, Хабиби! – выкрикнуло несколько голосов.

Хабиби хитро улыбнулся и достал чёрную кассету без надписей. Минутой позже мы уже имели удовольствие наблюдать, как на экране имеет удовольствие какая-то милая девушка, по странному совпадению оставшаяся без одежды. В толпе раздались радостные выкрики, а авторитет Хабиби резко подскочил.

В зал заглянул усатый дядька. Его лицо стало суровым. Но секундой позже расплылось в улыбке.