Андрей Константинов - Байки служивых людей Страница 26

Они сейчас в Эстонии очень крупные и уважаемые бизнесмены. Причем, что интересно, уже с эстонскими фамилиями. Как знать, может быть, в их эстонском бизнесе и до сих пор ментовский инстинкт помогает. Или, наоборот, мешает.

Пудреница

Был у нас в уголовном розыске один легендарный человек, по должности младший оперуполномоченный, а по званию старшина. Звали его Витя Андреев. И известен он был тем, что 34 года своей службы ловил карманных воров. Про воров-карманников он знал все. Вообще все. Он был самым настоящим фанатиком. Всю свою жизнь он спал в кабинете, пил водку до усрачки и ловил любого карманного вора. Он и сам был похож на карманника. Рост метр семьдесят, одет как гопник, тощий, спившийся, все время с бутылкой пива в руке, с четырьмя классами образования. Наверно, если бы он не стал опером, то был бы сам вором. Всех их он прекрасно знал, и они его прекрасно знали. Он вообще с ними жил одной жизнью. Он пил с ними в «Метрополе», в щели, где розлив для официантов. До работы и после работы. Они на свою работу идут, а Витя Андреев на свою. Относились они к нему как к неизбежному стихийному бедствию. При задержании он кричал не «Стоять, милиция!», а «Стоять, Андреев!». И все стояли. На совещаниях в главке, когда подводили итоги по подразделениям, у всех групп озвучивали цифры, а про группу Вити Андреева говорили так: «Как обычно».

«Как обычно» – это чтобы реальную цифру задержаний не называть. Поскольку она всегда была выше, чем сумма всех остальных групп вместе взятых. За эти его показатели ему очень многое прощалось. Витя знал, что он просто лучший в своем деле, и все. У него только в суд было более пятисот вызовов в качестве свидетеля, что означало более пятисот задержаний с поличным. В общем, был он самой настоящей легендой. А мне однажды довелось у него попрактиковаться.

Задачу нашу (мне и еще одному молодому оперу) он объяснял очень своеобразно:

– Ваше дело – чтобы мне бздей не дали. Поскольку вы ничего не умеете делать, то ради Бога, ничего не делайте. Руками ничего не трогать, задерживать, кого я покажу. Хватать за руки и не давать украденное скинуть.

Как он определял карманных воров, я понять до сих пор не могу. Наверное, он их чуял носом. Вот стоит он на улице спиной к автобусной остановке с бутылкой в руке и смотрит в стекло витрины. Отхлебывает пиво раз, отхлебывает пиво два, а потом говорит тихонечко:

– Так, сели.

И мы садимся в автобус и начинаем пасти воров, когда они к гражданам в карманы и в сумки полезут. Но однажды случился у Вити Андреева прямо на моих глазах удивительный прокол. Что лишний раз доказывает справедливость восточной поговорки насчет того, что даже обезьяна падает с дерева. Все было как обычно, сели мы в автобус, Витя глазами показал нам вора, тот полез в сумочку к гражданке, мы дали ему совершить злодейство, потом схватили за руки, гражданка в крик, мы, естественно, тащим всех в отделение. В отделении спрашиваем:

– Гражданочка, что у вас пропало?

При понятых, все как положено.

Гражданка лезет в сумочку и говорит, что пропала фирменная заграничная пудреница, очень дорогая и очень красивая. Начинаем обыскивать вора, а нет у него в карманах ничего. Витя аж в лице переменился, потому что ошибиться он не мог. Подходит он к задержанному и тихонько так говорит:

– Быстро, Хабарик, отвечай, где пудреница? Иначе я тебе нахаловку навяжу. Я – Витя Андреев, цельный старшина до сих пор, и потому слово мое – чугунное!

А жулик ухмыляется так гаденько и говорит:

– Не пойму, о чем речь. Вы бы, гражданин начальник, лучше на всякий случай у себя в карманах посмотрели, чем мои обшаривать.

Витя, обалдевший от такой наглости, машинально сует руку в карман и вытаскивает оттуда... пудреницу. Как говорится, немая сцена.

Потерпевшая понять ничего не может, а мы с напарником еле сдерживаемся, чтобы не заржать. Поняли, что когда из автобуса вылезали, этот жулик умудрился пудреницу Вите засунуть, приняв его за обычного пассажира. Первое правило – старайся паленое скинуть. Витя засопел и тихонечко так вору и говорит:

– Я тебя отпущу, если ты мне поклянешься никогда никому не рассказывать, что умудрился краденую пудреницу в карман самому Андрееву засунуть...

Когда он ушел на пенсию, его устроили лесничим в Токсово. На новой должности он сумел продержаться два месяца. После чего запил с тоски и сказал: «В гробу я это все видал». Вернулся пенсионер Андреев в свою коммуналку с раскладушкой и стал ездить по рынкам и творить натуральный беспредел, с точки зрения преступного мира. Он ловил воров за руку и заставлял отдавать украденное потерпевшему. Дело дошло до того, что ворье уже своим знакомым сотрудникам милиции жаловаться начало. Пришлось Витю устроить «резидентом», чтобы он натаскивал молодых. Так он и жил, поскольку больше ничего не умел да и не хотел. Если бы не было карманных воров, он бы, наверное, повесился. Потом он тихо умер. Сейчас в угрозыске мало кто помнит Витю Андреева. В его жизни не было громких перестрелок, громких награждений, и вообще ничего громкого в его жизни не было. Он и оружие-то с собой практически никогда не носил. И все же он был настоящей легендой питерского уголовного розыска.

БАНДИТСКИЕ БАЙКИ

Бывший сотрудник уголовного розыска, известный в Питере под псевдонимом Женя Кондрашов, рассказал нам несколько очень забавных историй из жизни представителей преступного мира – со многими из этих представителей он был хорошо знаком. Некоторые из этих поучительных историй просто обязаны получить более широкую аудиторию.

В Петербурге живет и здравствует один человек, который начинал как бандит, известный в определенных кругах под именем Сибиряк (имя это я взял с потолка, чтобы никому не было обидно). И вот с этим Сибиряком в его нелегкой бандитской жизни происходили самые разные, порой невероятные истории. Потом он сел в тюрьму. Теперь вышел и стал тяготеть к бизнесу. Несколько историй из жизни бывшего бандита, а ныне бизнесмена Сибиряка я и хочу вам рассказать.

История про скрипку Амати

На заре его бандитской жизни – году в 89-м или 90-м – случилась с Сибиряком такая вот история, которая многому его научила. Приходит однажды к нему человек из фарцовочно-спекулянтских кругов и говорит:

– У меня дома есть старинная скрипка, и я готов с ней расстаться. Конечно, я не очень в этом разбираюсь, но то, что скрипка старинная, – это точно. Потому что в семье у нас хранится фотография 1914 года, и там запечатлена моя семья с этой самой скрипкой.

Приносит он скрипку, приносит фотографию. И вот смотрит Сибиряк на скрипку, а на ней написано: «Амати». А этот Сибиряк хоть и был бандюгой, но о том, что были такие мастера, как Страдивари, Гварнери и Амати, слышал. У него дыхание и сперло. Понятно, что скрипка Амати может стоить миллионы. А в те времена и 100 долларов казались сумасшедшими деньгами.

Ну Сибиряк, конечно, не лох какой чилийский, пошел он к какому-то эксперту-музыканту. Тот увидел скрипку и чуть ли не на колени упал. Можно, говорит, я сниму размеры... Обмерил он всю скрипку. Ах, восклицает, Амати!

Забирает тогда Сибиряк эту скрипку у барыги-спекулянта, а тот куда-то уезжать собирается, по-моему, в Израиль. При этом Сибиряк скрипку у этого барыги как бы еще не покупает, а просто берет ее до окончательного вынесения приговора экспертами под залог. Но в залог он дает ему катастрофически огромную по тем временам сумму, чуть ли не все, что у него было, – 75 тысяч долларов. Сумасшедшие деньги. Это и сейчас немаленькая сумма, а тогда – просто гаси свет.

Скрипка у Сибиряка стоит. И вот он узнает, что есть в городе Москве в Московской консерватории какой-то профессор – эксперт по всяким древним инструментам. Посылает Сибиряк в Москву своих людей. Был у него такой помощник по имени Ричард Доброе Сердце – неоднократно судимый и с внешностью характерной. Кто его раз увидит, тот надолго запоминает. Так что к нему никто не заводился. У этого Ричарда Доброе Сердце была жуткая сила, но лицо —доброе.

Вот этот Ричард Доброе Сердце и получил приказ привести в Питер московского профессора. Профессора сдернули прямо с лекции, он был очень недоволен, но с ним культурно обращались. Профессор сказал, что его консультация стоит 500 долларов. Ему тут же выдали эти деньги, погрузили в самолет, и вот профессор прибыл в Петербург, тогда еще Ленинград. Заводят его в комнату, где на бархатной подушке лежит скрипка Амати. И профессор раздраженно произносит:

– Ну?

Ему:

– Вот! – и показывают на скрипку.

А профессор даже скрипку в руки не берет и заявляет:

– Вы бы мне еще горн пионерский показали!

– Как так? – удивляется Сибиряк.

Профессор смотрит на Сибиряка и говорит:

– Спичечная фабрика Циммермана. 1913 год. Шутить, молодой человек, научились не при Советской власти, а немного раньше.

Оказывается, спичечная фабрика Циммермана делала такие шуточные скрипки. И шлепали они на свои скрипки лейбл Амати, хотя на самом деле никакой это, естественно, не Амати, но до революции публике это почему-то нравилось. А питерский эксперт, который признал в скрипке Амати, никаким настоящим экспертом не был, а был просто музыкантом, ну и ошибся.