Максим Терин - Боги, люди и один полубог. 12 с половиной подвигов. Как все было на самом деле Страница 3

– Прекрасно знаешь, что с ней не очень-то и поспоришь!

– А что бы она тебе сделала? Убила бы, что ли? В лучшем случае, расцарапала бы физиономию. Так она и так нуждается в чистке. Паразитка, то, что ты путаешься с богами – ещё ничего, так теперь ты охмуряешь этого смертного из Малой Азии.

– Ах ты… – несколько слов были заглушены звуком бьющейся керамики, – Так вот, теперь он бессмертный.

– Что вы говорите! Только ты, дорогая моя, опять лопухнулась. Бессмертие ты для него выпросила? Хорошо, а вот вечную молодость, её попросить не догадалась? Так что будет у тебя любовничек просто высший класс – неумирающий старикашка.

– Специально прослежу, чтобы его потомство заселило эту страну.

– Да ради папы. Но предупреждаю, что если он, или его выродки поселятся здесь, то я устрою хорошенькое землетрясение, а того лучше извержение, тем более, что это как раз мой профиль. Нет, и ещё хватает наглости заявиться ко мне, и просить, чтобы я сделал доспехи для ухажёра собственной жены!

Тем временем, лестница закончилась, и Геракл увидел, что она ведет в обширный горн, в котором сейчас, по счастью, не горел огонь. Герой спрыгнул вниз, подняв небольшое облачко золы.

– Простите, я не помешал?

Горн расположился в углу громадной мастерской. В центре её на наковальню облокотился явно обозленный Гефест, а чуть подальше стояла раскрасневшаяся Афродита7, пол возле которой был покрыт слоем черепков.

– Вот как ни странно совершенно нет. Дорогая супруга, не оставила бы ты нас, ко мне пришли по делу.

Богиня любви резко развернулась и вышла вон. Бог-кузнец же, как только за его женой закрылась дверь, выпустил пар. Через некоторое время поток брани иссяк, и лицо Гефеста приняло более-менее нормальную расцветку.

– Представляешь, завела шашни с каким-то типом из Илиона, а теперь пришла ко мне выклянчивать для него неуязвимые доспехи! Стерва. Слушай, а чего это ты полез ко мне через трубу?

– А ты мне объяснил, как к тебе заходить? Приглашал, приглашал, а куда – непонятно.

– Гхм… Действительно, издержки общения с богами. Ладно, потом покажу, как сюда заходить.

На наковальне появилось вино. Братья молча выпили, помолчали.

– Что-то мне подсказывает, что ты пришел сюда не для того, чтобы меня повидать.

– Угадал. Но мое дело тебе должно понравиться. Ты слышал про город Немея?

– Немея… Это не там, где завелся не то тигр, не то слон?

– Вообще-то лев. Так вот, я побывал в его логове и нашёл там одну штуку, которой, по-моему, там не место.

– И где эта «штука»?

– Там, снаружи.

– Идем, глянем.

Братья прошли длинной чередой комнат, проходов и коридоров. Геракл немного замедлил движение в одном складе. Его внимание привлекли толстые чёрные цилиндры с длинным металлическим стержнем на конце.

– А это что такое?

– Это? Это сверхобкладочные конденсаторы. Понимаешь, запас энергии в конденсаторе зависит от площади обкладок и расстояния между ними. Так вот, я разработал два полимера. Один для обкладок, а второй – для изолятора. Молекулы первого имеют торчащие наружу проводящие хвосты… Хотя… Ты же не силен в физике и химии? Тогда вот тебе аналогия – две щётки, соединенные щетиной.

– Не пудри мне мозги. Просто скажи, зачем тебе это?

– Это не мне. Это папе. Попросту говоря – это его молнии.

– Так вот как они выглядят!

Дальнейшее движение проходило в молчании. Последняя дверь открылась в затемненное помещение. Геракл увидел тыльную сторону какой-то статуи. Спереди она оказалось изображением какого-то красивого молодого человека.

– Кто это?

– Я.

– Ты? Ты!?!

– Я. Это мой храм. Скажи на милость, кто будет молиться такой образине, как я? Ладно, проехали. Где там эта твоя штукенция?

***

Предмет стоял на обширном рабочем верстаке Гефеста, который расставлял вокруг предметы, из которых вырывались потоки света.

– Подарки Гелиоса8. Я ему восстановил колесницу после скандала с Фаэтоном9, а он подарил мне эти светильники. Всем хороши, только уж очень горячие.

Закончив подготовку, Гефест несколько раз обошёл вокруг верстака, хмыкнул и, не глядя, взял с лотка маленькое шило.

– А теперь небольшой фокус.

Бог вставил шило в какое-то незаметное отверстие. В торцевой стенке образовалась щель, при более тщательном рассмотрении оказавшейся люком.

– Если делаешь что-то, что должно открываться только изнутри, всегда оставляешь кнопку, чтобы можно было всё же открыть и снаружи.

Гефест запустил руку внутрь, раздался щелчок и верхняя стенка медленно открылась.

– А теперь, братец, проваливай. Поешь, поспи, но меня не отвлекай. Я сам к тебе зайду.

***

Утром Геракла разбудили голоса. Вновь беседовали мужчина и женщина, но на сей раз разговор велся не на повышенных тонах. Рассудив, что если бы произошло что-то неладное, то его бы разбудили, герой отправился на поиски кухни. Кухня по размерам приближалась к мастерской и тоже была наполнена странными приспособлениями. Вдоль стены стояли шкафы, судя по всему, с продуктами. Над несколькими висели таблички: «Только для бессмертных!» Геракл подергал ручку без особого энтузиазма: мастерство Гефеста в изготовлении разнообразных запоров давно стало притчей во языцех. Как и следовало ожидать, дверца не подалась. Но и в других шкафах нашлось великое разнообразие снеди.

Алкид нарезал себе копченого мяса и пошел по направлению к мастерской. По мере приближения, голоса становились все отчетливее, и он обратил внимание, что женский голос принадлежит явно не Афродите.

– А вот и наш добытчик пришел.

И верно, компанию Гефесту на сей раз составляла Афина.

– Вся честная компания в сборе.

– Точно. Двигай сюда, покажу что-то интересное.

На верстаке стояло основание сундука, детали корпуса были разложены в творческом беспорядке. На основании же крепилась ячеистая конструкция, от которой трубочки вели к лежащим на верстаке емкостям. Рядом лежали два каких-то странных устройства.

– Любопытная вещица. Но едва ли не самое интересное я обнаружил, когда полностью снял лючок. Вот, посмотри на его ребро.

По гурту лючка шла малозаметная надпись. Приглядевшись, Геракл прочел: «Объединенные мастерские Тифона10».

– Это тот самый Тифон, который.

– Да, это тот самый Тифон, который.

– Так я думал, что папаша его кончил!

– Да это так, пропаганда. Жив он, хотя и пострадал. Папик его замуровал под Этной, а он в отместку периодически разражается вот такими изделиями. Я как шильдик обнаружил, сразу послал за Афиной.

– Видишь ли, эта огнедышащая сволочь очень хорошо разбирается в генетике и развлекается тем, что плодит монстров. А эта шкатулка – очень интересное устройство. Вот погляди внимательно на эти ячейки. Видишь, восемь свободны, а в ста девяносто двух – шарики. Каждый шарик – зародыш льва.

– Так их надо раздавить!

– Попробуй, – Гефест протянул Гераклу отвертку. Несмотря на все усилия героя, ему не удалось даже дотронуться до зародышей.

– Это было бы слишком просто. Эта штука заколдована. И она вполне работоспособна даже в таком виде.

– Лучше помоги нам думать, – опять вступила в разговор Афина, – мы знаем, как она работает, но не представляем, как её обезвредить.

– И как она работает?

– Вот этот прибор каким-то образом принимает информацию о том, как был убит лев, и так модифицирует генетический код всех зародышей, чтобы хищник оказался невосприимчив к этому способу убийства. А потом очередной зародыш выталкивается вот в эту ванночку, где и развивается во взрослого льва. Иначе говоря, тот, кто пытается льва убить, на самом деле делает его всё более неуязвимым.

– Минуточку, а как этот ваш «прибор» определяет, что льва убили?

– Теоретически, всякое живое существо издает некий сигнал, если его убивают.

– А если он сам умирает, сигнал такой же?

Гефест подтолкнул Афину локтем.

– Видишь, как полезно иметь в команде дилетанта. Конечно, сигнал совсем другой.

– Так что, может подождать…

– …пока эта тварь сама сдохнет? Почему бы и нет? Думаю, должно сработать.

***

Два бога сидели в храме Афины Паллады в Немее. Гефест пил вино, а Афина проверяла счета на ремонт храма. За этим занятием и застал их полубог.

– Зверюга сдохла. То, что он откинул копыта от голода и жажды, очень понравилось царю. Он, кстати, вам кланяется. Как дела здесь?

В стоящем на полу выпотрошенном инкубаторе никакого шевеления не наблюдалось.

– Видишь – никак.

Настроение у Афины было вполне благодушное, тем более, что жрец, против ожидания, оказался скрупулезно честным.

– Все равно подождем сутки.

– А с этим потом что делать будем.

– Соберем, а потом посвятишь это мне, пусть стоит здесь, я для верности буду присматривать.