Константин Мелихан - Театр травмы Страница 3

За сценой слышен шум падающего тела Фишки или телевизора.

ДЯДЯ ВАСЯ (задумчиво). Фишка заснул.

Выходит Фишка с испуганной ряшкой.

ФИШКА. Гол!

НИНА ИВАНОВНА. Кто гол?

ДЯДЯ ВАСЯ. Чехов... чехов нам не обыграть.

Занавес.

Маклохий и Альмивия Опера опер

Краткое содержание

Картина первая.

Вонтамбург конца стонадцатого века. Задворк центринца де Надвсяма. Центриц празднует день яркания своей своячери центрицессы Альмивии. Альмивия пивакает о том, что этот день - самый бриль°зный день в ее движности. Вместе с ней гудянет весь сбормот. Не гудянет только ст°ртая трюха центрицессы Альмивии - заглохая Шлямба. "Почему ты не гудянешь вместе со всем честнявым сбормотом?" - вуткает ее центринц. "Потому что ты допустякал спотычку, - отвуткает ему заглохая Шлямба. - Ты не притямкал в свой задворк злопукого барбуна Кривчака". Но центринц ее уже не чучухает.

Картина вторая.

Вдруг растрескается жваткий бамс!

Это прикандычил злопукий барбун Кривчак. Своими мергапанными кочерягами он хапециет центрицессу Альмивию и ушваркивает ее в свое подпадунье. Все ошумлены.

Картина третья.

Жмачное подпадунье Кривчака. Он пытается облюлить Альмивию. Припаргует ей развисюльные дарцупаги и разутряпистые махамотки. Но Альмивия не охотит промухлять свою люлюку на все эти блеснующие звяки. Начинаются кривчаковские тряски.

Картина четвертая.

Задворк центринца де Надвсяма. Кто шмаргн°т от Кривчака Альмивию, тот станет ее парн°хом! Но никто не бумкает, как шмаргнуть пресосную центрицессу от злопукой кобяки. Тут из толпы масявок выхляпывает замхатый Маклохий.

"Я шмаргну Альмивию!" - вуткает он на весь задворк. Но масявки над ним бубулькают: "Как же ты, долбуха, шмаргнешь пресосную Альмивию, если у тебя даже чекрыжа нет?" "Вот мой чекрыж!" - отвуткает Маклохий и вынякивает из шидрюких ножнин мощнявый трампас. Все ошумлены.

Картина пятая.

Хабура Маклохия. Он точит свой верный трампас и пивакает о том, как ухайдукает Кривчака.

Картина шестая.

Жмачное подпадунье Кривчака. Он чучухает, что Маклохий цуцокает к нему верхом на коберуле. Вдруг растрескается жваткий бамс! Это Маклохий сцуцокался вниз со своей коберули и разблиндал себе весь нюхамыльник. "Эй, ты, Кривчак, так тебя растопчак! - вуткает Маклохий на все подпадунье. Выхляпывай на каючный драй!" "Ладно, выхляпну, - отвуткает ему Кривчак. - Только не урякай так в мое чучухо!"

Картина седьмая.

Драй Маклохия с Кривчаком. Сначала Кривчак тютюкнул Маклохия. Потом Маклохий тютюкнул Кривчака. Оба трюп трюпа тютюкают и, если еще могут, пивакают. Но вот Маклохий смизыкал все, чему его учили в шалаге, и одним тютюком отбаркасил Кривчаку чердачину. Кривчак ошумл°н. Без чердачины он уже не злопукий Кривчак, а добрюхий Кравчук.

Картина последняя.

Задворк центринца де Надвсяма. Маклохий и Альмивия всех притямкали на свою жевадьбу. "Я ухайдукал Кривчака! Я, я, я!" - пивакает Маклохий. "Ты, ты, ты!" - подпивакают ему масявки. Маклохий и Альмивия сюсямкаются. Все пивакают и закусякают.

Я ищу себе жену Очерк-мечта

Я ищу себе жену.

Какой она должна быть?

Я не требую от нее интересной внешности. Пусть у нее будет только стройная фигура и красивое лицо. Она должна быть веселой, когда я шучу. И шутить, когда я прихожу домой навеселе.

Меня не интересует ее жилплощадь. Главное - чтобы она была большая.

Не интересует меня и ее зарплата. Лишь бы она была не меньше моей.

А вот расходы на свадьбу - поровну: одну половину внесет она, а другую - ее родители.

Я уверен: когда мы женимся, у нас появятся общие интересы. Если, например, она не захочет идти со мной на футбол, мы останемся дома и будем смотреть по телевизору хоккей.

Я буду заботиться об ее здоровье. Чтобы к ней не попадало сладкое, спиртное, табачное и вредное, я буду все это уничтожать сам.

Она будет у меня одеваться как богиня: просто и недорого.

Я возьму на себя часть ее работы, если, конечно, она возьмет на себя всю мою.

Мне неважно, как она будет готовить. Лишь бы это было вкусно. И не обязательно, чтобы это была только русская кухня. Здесь у нее полная свобода: сегодня кухня грузинская, а завтра - венгерская утром и китайская вечером.

Я не буду требовать, чтобы она стирала и гладила. Но белье каждый день должно быть свежее.

Я не буду заставлять ее убирать квартиру. Если она хорошая хозяйка, то сделает это сама. А если - плохая, то пусть убирает ее мама.

Когда она устанет убирать квартиру, я разрешу ей немного помыть посуду.

А ходить в магазин мы будем вместе: я несу сумки туда, а она - обратно.

Я буду прислушиваться к ее мнению, если оно будет совпадать с моим.

Конечно, я буду дорожить ее жизнью и, чтобы ее не ограбили на улице, ни за что не выпущу из дома больше с деньгами.

Я не буду требовать от нее никакого подчинения. Пусть только выполняет мои пожелания.

Я ищу себе жену.

Я готов отдать ей полжизни, если она отдаст мне свою целиком.

Если ее не будут удовлетворять мои требования, пусть ищет себе другого мужа.

Вот уже много лет я ищу себе жену.

Сальери и Моцарт Маленькая комедия

Сцена I

(Комната.)

Сальери

(сидит за шахматным столиком один).

Один я здесь. Один на этой сцене.

А Моцарт там. Его пока здесь нет.

Он отравил мне жизнь своей музыкой.

И я ему готовлю кое-что.

(Входит М о ц а р т. Садится напротив С а л ь е р и.)

Сыграй мне, Моцарт.

Моцарт.

Что?

Сальери.

Играй, что хочешь.

Но только громко.

Моцарт.

Почему, Сальери?

Сальери.

А чтоб не слышно было, друг мой, Моцарт...

О чем с тобою будем говорить.

Моцарт.

Изволь.

Сальери

(старается незаметно бросить яд в бокал М о ц а р т а,

но М о ц а р т это замечает).

Но только выпей прежде, Моцарт.

Моцарт.

Что это? Яд?

Сальери.

Как мог подумать ты

Такое, Моцарт?! Хочешь, сам я выпью?

Но только не из этого бокала.

(С а л ь е р и быстро делает рокировку бокалов и пьет из одного.)

Вот видишь, Моцарт! Пей теперь и ты.

(М о ц а р т пьет.)

Сальери

(засекает время на часах).

Спокойной ночи!

Моцарт.

Разве ночь, Сальери?

Сальери.

Ночь иногда приходит к одному.

(М о ц а р т садится за фортепиано. Играет. С а л ь е р и снимает с него мерку сантиметром. Потом снимает мерку с фортепиано. Уходит. Через некоторое время С а л ь е р и возвращается, медленно, опустив голову и плача. На рукаве его траурная повязка. Ставит на фортепиано портрет М о ц а р т а в траурной рамке. С удивлением замечает, что М о ц а р т жив. Наливает еще бокал. Ставит его на фортепиано. Бросает в бокал яд.)

Вот твой бокал. Смотри не перепутай.

Моцарт.

А это что?

Сальери.

Лекарство.

Моцарт.

От чего?

Сальери.

А от всего.

Моцарт.

Как - от всего?

Сальери.

А так.

Лишь выпьешь ты его - и вмиг не будет

Всего. Всего, что было у тебя.

(М о ц а р т выпивает яд. С а л ь е р и засекает на часах время и уходит. За сценой слышны звуки рубанка и пилы. Это С а л ь е р и сколачивает гроб. Через некоторое время С а л ь е р и входит траурным шагом, неся перед собой траурный венок, на ленте которого начертано "Моцарту от Сальери". С удивлением замечает, что М о ц а р т жив.)

Ты хочешь пить?

Моцарт.

Нет, не хочу, Сальери.

Сальери

(наливает в бокал М о ц а р т а вино и бросает туда яд.)

Нет, хочешь. Знаю я. Так пей же, Моцарт!

Моцарт.

Ну, что ж, Сальери, - за твое здоровье!

(М о ц а р т пьет.)

Сальери.

Ну, как?

Моцарт.

Что - как?

Сальери.

Как чувствуешь себя ты?

Моцарт.

Прекрасно!

Сальери.

Странно! Может, ты не выпил?

Моцарт.

Нет, выпил я.

Сальери.

Но, может быть, не все?

До дна ли осушил ты чашу смерти?

Моцарт.

До дна, мой друг. На дне тебя я видел.

Сальери.

Так, значит, чувствуешь себя ты плохо!

Моцарт.

Нет, превосходно!

Сальери.

Ты обманщик, Моцарт!

Меня коварно хочешь обмануть!

Так пей за это ты теперь штрафную!

(М о ц а р т пьет.)

Не эту! Стой! О, боже, что ты сделал?!

Моцарт.

Что?

Сальери.

Выпил мой бокал!

Моцарт.

А что там было?

Сальери.

Да то-то и оно, что - ничего!

За то, что ты бокал мой выпил, Моцарт,

Ты выпьешь свой!

Моцарт.

Я больше не хочу.

Сальери.

Так, может, съешь чего-нибудь?

Моцарт.

Чего?

Сальери.

Ну, остренького... Чтобы вызвать жажду.

Моцарт.

Что - нож?

Сальери.

Все надо мной смеешься, Моцарт?

Тебе я шутку эту не прощу!

Сейчас последний приготовлю ужин.

Отдать врагу велят его врачи.

(Садится за стол в углу, где у него колбы, реторты, спиртовка. Сквозь дым и пламя видны горящие мщением глаза С а л ь е р и. Снова подходит к М о ц а р т у.)

А вот и ужин. Пей его, мой Моцарт!