Сергей Кравченко - Кривая Империя Книга 1-4 Страница 4

— Дары? Дары давайте, — вяло согласился престарелый Олег.

— А ты куда смотрел, ты же ученый?! — полез я на Писца, — почему князя от греков не предостерег?

— Не расстраивайтесь, тезка, — вмешался Историк, — он хоть и грамотный, но сам грек! — Пришлось мне рассерженно замолчать.

Осенью 912 года, в грустную поэтическую погоду пошел Олег проведать своего покойного коня, кости которого валялись в поле. Ну, и дальше все вышло по Пушкину…

43 года прокняжил Олег, протомил Игоря Рюриковича…

Здесь Историк стал покашливать, елозить в кресле и как-то подозрительно поглядывать на Писца.

— Понимаете, — начал он, — тут в летописи содержится неувязка, которую отечественная история никак развязать не может. Записано, что Олег стал править сразу после Рюрика, то есть с 869 года, и правил 33(?!) года, Игоря женил на Ольге в 903 году. Убийство Аскольда и Дира Игорь наблюдал с рук — еще ходить не умел. Получается, что либо Олег правил с 879, а не с 869 года, либо правил 43, а не 33 года. Вот и Вы пишете — 43! Вы как изволили считать?

— Я изволил считать на калькуляторе CITIZEN-411. От 912 отнял 869. А Вы как изволили?

— А я не считал, я у него прочел, — кивнул Историк на притихшего под иконостасом Писца.

— А, ну с ним мы сейчас разберемся! — страшно обернулся я.

— Молви, брат Гусиное Перо, какой матери промыслом на этот раз ты нам исказил факты по делу?

— Не матери, не матери, — стал отпираться и заискивать Писец.

— Когда скончался от змия поганого батюшка Олег, был великий стон в Земле русской, на небесах ходили сполохи…

— Ты покороче давай, не задерживай следствие, писатель…

— Ну, в общем, по Олегу все цифры правильные. А как стали мы в 903 году матушку нашу святую честную деву Ольгу за Игоря сватать, то засумлевалась она, не стар ли Игорь. А было ему 36 годков. И тогда переписали мы еще раз сватью грамоту во Псков. «Пиши:… а молодцу-то нашему — 26-я весна!» — велел мне князь великий, светлый, сияющий аки диамант небесный и…

— Понятно, — успокоились мы с Историком, — втерли очки девке!

Игорь

Игорь воспитывался Олегом неправильно. Жестокостям всяким его обучили, а доблести и чести преподать не собрались. Во время похода на Царьград Олег Игоря оставил на хозяйстве с молодой женой Ольгой (четыре года как женаты).

— Оля эта, — раньше времени стал нашептывать Писец, — была не подарок!.

Но вот досталась Игорю Русь.

— Давайте объяснимся наперед, — предложил Историк, — Игорь мог бы ничего и не получить, если бы от Олега, Рюрика и даже Синеуса или Трувора остался хоть кто-нибудь старше Игоря.

Тогда, поначалу, Русь наследовал старший в роду, а не старший сын правящего князя. Поэтому и Олег заступил на княжество. И это правильно, — не пришлось дружине возиться с ползунками. Этот старый закон наследования происходил, видимо, от того, что бродячая жизнь варяжских шаек не очень-то располагала к законному размножению. Кто был чей сын, вспоминалось с трудом. Зато и правили всем родом. Каждому Рюриковичу старались хоть на время, хоть захудалый какой городок, а дать. С последующим возвратом в общий котел для новой дележки…

Засел Игорь в Киеве на 33 года. Правил дурно, с Писцом не ладил, значения ему не придавал, хоть и был за невесту должен. Поэтому и записали про Игоря в летописях только пять раз за треть века, да и то с незаметной тогда издевкой. Славяне стали от Игоря ховаться в ковыли, от налогов отлынивать. С подвигами тоже как-то не заладилось. Двинул было Игорь по проторенному пути на Царьград, да греки перехватили его малую шайку по доносу болгарских побратимов и попалили лодки прямо в море греческим же огнем — ракетами «корабль-корабль». Под конец бесславной карьеры Игорь набрал смешанное огромное войско из печенегов, славян, варягов, дополнительно приглашенных на грабеж, и «покрыл все море кораблями». Греки сосчитали все это и выслали Игорю встречное предложение: дань по-старому, Олеговы договора — в силе, миру — мир, дружба навек. Жадный, трусливый, неприятный Писцу, Игорь суетливо, не по-рыцарски согласился. Деньги взял тайно от дружины. Наемников отпустил грабить Болгарию, позволил им поживиться хоть за счет неверных другарей.

Пока он так бесславно гулял, наши в ковылях совсем разболтались, уже и забыли, как дань платить. Пришлось Игорю с дружиной лично заниматься грязным делом. Пошел он к древлянам сразу после войны, в 946 году. Собрал дань. И тут дружинники, не солоно похлебавшие черноморской водички, напомнили князю, что с дружиной принято делиться чуть ли не поровну! Ох, как не хотелось Игорю делиться, а пришлось — лес кругом! Тут Чувство и вскипело. Пошел Игорь назад к древлянам нашим почти в одиночку, с несколькими совсем уж приближенными шестерками по новой дань собирать. Наши древляне были люди, конечно, забитые. Но все-таки до нас им было еще 1 000 лет унижаться, и они Игоря убили. Не со зла, а по справедливости.

— Здесь, братие, — темна записана весть, — молвил Писец…

— Ну что опять такое? — насторожились мы с Историком.

— Уж вы сочли, что Игорь явился на свет Божий лета… э… 867-го, с трудом перевел наш архивариус привычное исчисление от сотворения мира на дату от Рождества.

— Считайте, сударь, — косясь на калькулятор, понял Историк.

— 946–867 = 79!

— Верно, верно! Стар был батюшка. На коня всходил по отрокам — по спинам, плечам, головам. Потому и доли требовать посмели. Потому и почил от малой древлянской грубости.

— Потому и Ольга при таком муже бешеная была, — заключил я.

Святая Ольга

И вот осталась, значит, Ольга вдовой, что-то около 58 лет от роду.

По идее, ей никакой власти не светило. Но был у нее от Игоря сын Святослав, а других никаких Рюриковичей от походов да пиров не сохранилось. По закону, Святослав должен был подрасти и вырезать побольше древлян. Закон кровной мести успешно действовал тогда не только среди справедливых горских народов. Но у Ольги и своего Чувства было предостаточно: подсунули не нового мужика, скотину, жадину, сквалыгу и труса, и теперь — вдоветь? Ольга решила действовать сама, то есть мстить. А тут и древляне напросились. Они посовещались и приняли наглое решение. Предложили Ольге в мужья своего лесного князя Мала, чтобы Святослава потом по-тихому от власти оттереть. Приодели 20 своих видных ответственных товарищей и в лодке послали в Киев. Те приплыли и послали сказать о себе Ольге. Не икалось же им у Аскольдовой пристани!

Ольга сообразила мгновенно: а оставайтесь-ка, братья-славяне, в своем корабле, а завтра с утра мои дружинники вас с честью внесут прямо на мой двор. Круто! Почетно! Олег на Царьград катился в лодках под горку и по ветру, а мы пойдем по рукам и на гору! Будет о чем рассказать в ковылях! Утром пришли красивые, приодетые, безоружные ребята. У всех хлебосольные улыбки, чистые руки, холодные головы, маузеров не видать. Взяли лодку с 20 пассажирами (значит, было носильщиков человек 50–60!), понесли потихоньку, с перекурами и осмотром киевских достопримечательностей:

— Ну, Аскольдову могилу, гости дорогие, вы уже видели!. Это главная наша улица — Боричев Взвоз (ныне Алексеевский спуск — С. К.). С этой вот площадки открывается прекрасный вид на Подол…

Принесли гостей на княжий двор. А тут все в цветах, столы с заморской посудой, еда — названий не знаем! Коврами невиданными устлана вся земля! Бережно опустили лодку с послами на ковры! И тут, — ах! Все посольство вместе с лодкой проваливается в прорву! Оказывается, коварная и злопамятная Ольга, пока гостям морочили головы музейными редкостями, велела вырыть во дворе волчью яму и прикрыть ее коврами. Могла она их, конечно, и просто порешить на пристани, но ей, уже вкусившей византийской тонкости, хотелось красиво поиздеваться. При этом она не забывала внимательно следить, чтобы наш ненадежный друг Писец все записывал правильно и красочно. И он, испуганный кровожадностью своей хозяйки, строчил — не успевали гусей ощипывать! Он помнил свой грех! — а ну, как Ольга узнает, что он так и не сумел, в конце концов, скрыть из ее возраста десятку?!.

Тем временем, казнь византийская продолжалась. «Довольны ли вы честью, сваты дорогие?» — ласково аукнула Ольга в яму. «Ох, хуже нам Игоревой смерти!» — честно отвечали те, кто еще мог говорить. Ольга удовлетворилась ответом и милосердно велела засыпать сватов живьем.

Ольге развлечение понравилось. Вот затейница! Было в ней много новых оттенков Чувства, которые она по-матерински прививала славянам. Послала она послов к древлянам: ну все, мужики, квиты! Шлите теперь настоящих сватов. Но только самых высших ваших начальников! Древляне насторожились было, но выпили медку и поверили. А и как тут было не поверить будущей святой? Послали сватами весь цвет древлянской знати. Хоть и славянских, но как бы князей. Истопила им Ольга баньку по-белому. Сваты не обиделись на намек, а приняли даже за честь. С тех пор на Руси попариться в гостях в бане считается уместно и шикарно!.