Мэриан Эдвардс - Год и один день Страница 11

— Лучше смерть! — воскликнула она.

Кэмпбелл улыбнулся, притянул ее к себе.

— Можешь умирать, дорогая моя, но потом. После того, что причитается мне по праву. Это произойдет здесь и сейчас.

Бриттани сопротивлялась изо всех сил. Это было настоящее сражение. Никогда в жизни она еще не испытывала такой ярости. Он легко уклонялся от ее ударов, а те, что достигали цели, не причиняли ему никакого вреда. Глядя прямо в ее обезумевшие глаза, он холодно произнес:

— Ты сделала большую ошибку, когда бросила вызов Кэмпбеллу.

Его губы прижались к ее рту. Этот поцелуй был грубым, варварским, оскорбительным требованием полной капитуляции. Бриттани отчаянно боролась, как боролась бы с любым посягательством на свою свободу. Он все сильнее прижимал ее к себе, словно собираясь расплющить, а она тщетно упиралась руками в его железную грудь. У нее болели плечи от напряжения, но ей не удавалось оттолкнуть его ни на мгновение.

Ладонями она ощущала, как перекатываются бугры мускулов у него на груди. Бриттани ненавидела его за его силу. Результатом всех ее стараний было лишь то, что она совсем обессилела и обмякла в его руках. Тогда она почувствовала, что его прикосновения стали менее жестокими и более страстными. Умелые чувственные губы медленно скользили по ее губам, словно пробуя их на вкус, надавливая, отпуская, пощипывая, пока не добились ответа.

Испуганная пробуждавшимися в ней ощущениями, она откинула голову и судорожно глотнула воздуха. В то же мгновение его язык проник в глубь ее рта, отчего по всему телу Бриттани разбежались горячие искорки, слившиеся в пламя, которое требовало новой пищи. А его руки скользили вверх и вниз по ее спине, все больше разжигая это пламя, пока она не почувствовала, что сейчас сгорит в нем.

Переполненная новыми, небывалыми впечатлениями, она даже не заметила, как оказалась совершенно обнаженной. Бриттани полностью утратила власть над собой и страстно ласкала тело, которое еще минуту назад вызывало в ней такую ненависть.

Не отрывая губ от ее рта, Алек взял ее на руки, пинком распахнул дверь настежь, а потом тем же способом закрыл изнутри. Бриттани прижималась к его груди, и ей казалось, что она плывет в какой-то неизведанный мир. Положив ее на кровать, он поцеловал ее в плечо, нежно покусывая кожу, и наконец его теплый рот прижался к ее груди.

У Бриттани расширились глаза. Он провел языком вокруг соска, и она снова закрыла глаза, почувствовала, что ее сосок набух, словно готовый распуститься бутон. Когда он взял его в рот и стал ласкать языком и губами, Бриттани застонала и выгнулась, словно пытаясь перелиться в него. Ей хотелось, чтобы это не кончалось никогда. Угадав ее желание, он легко приподнял ее тело. Его свободная рука скользнула по нежной, чувствительной коже талии выше и остановилась под ее другой грудью.

Он тоже застонал, вторя стонам Бриттани, когда упругая плоть заполнила его ладонь. Его пальцы сжали сосок, в то время как рот продолжал ласкать второй. Сладостные ощущения, которые волнами пробегали по всему телу Бриттани, теперь сосредоточились в одном месте — внизу живота. Она запустила пальцы в его черные волосы, притянула его голову к своему лицу.

Но Алек вдруг отпустил ее, и она вскрикнула в отчаянии. Он нежно прикоснулся к ее лицу и произнес фразу, смысла которой она не уловила. Она открыла глаза и наконец поняла, что он раздевается. Бриттани пожирала глазами его тело — тело могучего воина. Теперь его мощь казалась ей прекрасной.

Потом она устремила горящий взор на его лицо, медленно раскрыла объятия. И он пришел к ней, прижался лицом к ее груди. Его язык оставил горячий след на плоском животе. Она почувствовала, как он раздвинул ее ноги, как его ладонь легла на шелковистый холмик, и вот его пальцы ощутили ее жар и влагу. В этот миг страсть охватила ее, как пламя охватывает сухое дерево. Ее бедра приподнялись навстречу его руке, а ногти впились в гладкую кожу спины.

Алек нежно коснулся губами одного бедра, другого, потом его могучее тело нависло над ней. Он помедлил, мысленно требуя, чтобы она открыла глаза. Она повиновалась, и каждый увидел в глазах другого отражение собственного жгучего желания. Он накрыл ее губы своими, медленно вошел в нее, но, ощутив преграду, остановился и прошептал ей в ухо:

— В первый раз всегда бывает больно. Потерпи.

Ее затуманенный страстью рассудок не уловил смысла его слов, она лишь притянула к себе его лицо. Он закрыл ей рот страстным поцелуем, от которого у нее прервалось дыхание, и одним мощным движением проник в нее.

Крик застрял у нее в горле, она попыталась оттолкнуть его. Он крепче сжал ее в объятиях и лежал неподвижно, чтобы дать ей привыкнуть к новому ощущению. Когда ее тело наконец расслабилось, он начал двигаться, и боль прошла, сменившись наслаждением.

Ее тело непроизвольно вторило его движениям, стремясь к достижению желанной цели, ее губы страстно впивались в его губы, а ее низкие глухие стоны становились все громче и громче. Теперь уже она сама задавала ритм движения, а он следовал этому ритму, стиснув зубы, стараясь дать ей как можно больше.

Вдруг ее янтарные глаза изумленно раскрылись, а тело сотрясли судороги. С ликующим криком Алек присоединился к ней, чувствуя, что сама его жизнь вливается в ее тело.

Он долго лежал молча, сжимая ее в объятиях. Бриттани, все еще ошеломленная небывалыми ощущениями, гладила его спину, покрывала его плечи быстрыми поцелуями. Она никогда не представляла себе, что с ней может происходить что-либо подобное, и ей хотелось удержать, продлить это чувство всепоглощающего восторга. Она поцеловала мужа и почувствовала, что в ней снова просыпается желание.

Низкий, чувственный смешок Алека, казалось, пронзил ее насквозь. Он приподнялся на локте и небрежно провел пальцем по ее губам.

— Ну что ж, первую битву я выиграл, — сказал он. — Хотелось бы, чтобы и во всех прочих победа доставалась мне с той же легкостью.

От теплого чувства, переполнявшего ее душу, не осталось и следа.

— Что ты имеешь в виду, милорд?

— Ты потерпела поражение, женщина. Ты всего-навсего моя жена, и, когда придет время, я отошлю тебя прочь.

От этих слов у нее сжалось сердце. Она была воспитана в суровых условиях и была способна постоять за себя. Но об этой сфере жизни Бриттани ничего не знала, она оказалась совершенно беззащитной и уязвимой. После всего, что между ними произошло, его слова ранили, как отравленный кинжал.

Слезы выступили у нее на глазах.

— Так вот какое наказание ты избрал? Сначала заставить меня испытать то, что я испытала, а потом сказать, что я тебе не нужна?

— Это ты начала войну. Неужели ты думала, что я ее не продолжу?