Кортни Милан - Разоблачение Страница 11

Он откинулся на спинку стула.

— Просто Марк. Будет большая путаница, если вы нас обоих будете называть «мистер Тернер».

Подобное можно счесть слишком вольным поведением, но, будучи служанкой, Маргарет не могла возражать. Она склонила голову в ожидании.

— Я пишу о целомудрии.

Она ждала, когда он рассмеется. Или, по крайней мере, хитро усмехнется, давая понять, что это очередная проказа озорного школьника.

Однако ничего подобного не произошло.

— О целомудрии? — осторожно переспросила она.

— Да, о целомудрии.

Он произнес это слово не так, как все ожидали услышать, — многозначительным благоговейным тоном. Оно было сказано с блеском в глазах, с воодушевлением, словно целомудрие — самое ценное в жизни. Маргарет была знакома со многими друзьями своих братьев. Такие взгляды не были распространенными в обществе молодых джентльменов. Совсем наоборот.

— Понимаете, — продолжал молодой человек, — в центре внимания всех трудов о целомудрии, написанных до настоящего времени, была скорее философская составляющая, и они не могли повлиять на моральный облик большой массы населения. Моя цель более практическая, и… — Он замолчал, ощутив, что собравшиеся не разделяют его увлеченность предметом. — Это чрезвычайно увлекательно.

— Не сомневаюсь.

Мистер Марк Тернер был ровесником Эдмунда, несколькими годами младше Ричарда. Маргарет и представить не могла, что ее братья — или кто-то из их друзей — станут авторами философской работы в защиту целомудрия.

Ее губы тронула улыбка, вызванная воспоминаниями.

— Целомудрие, — сказал старший Тернер, — не то, что я ждал бы от младшего брата.

За столом повисла тишина. Мужчины обменялись взглядами. Маргарет не смогла понять, что они могли означать.

— Не думаю, что это подходящая тема для разговора в обществе, где присутствуют и мужчины, и женщины, — вмешалась миссис Бенедикт.

Марк вздрогнул и отвел взгляд.

— Это правда. Тем более, моя работа нацелена на мужскую аудиторию. Если бы я писал для женщин, несомненно, использовал бы другие практические советы.

— О? — произнесла Маргарет.

— Не раззадоривайте его, — предупредил мистер Тернер. — Если у брата появился блеск в глазах, ничего хорошего из этого не выйдет.

Маргарет повернулась к Марку:

— Считайте, уже раззадорила.

За спиной раздался недовольный возглас мистера Тернера.

— Я задумывался о компедиуме. «Способы воздействия на мужчину с целью сохранить его добродетель».

— Что? — вмешался мистер Тернер. — Их существует несколько?

— Джентльмены, — взмолилась миссис Бенедикт, впрочем безрезультатно.

— Неужели, мисс Лоуэлл, леди могут интересовать подобные сборники? — Марк улыбнулся. — Эш рассказывал, у вас нет семьи. Означает ли это, что у вас не было братьев, которые научили бы вас защищать себя?

Когда ей исполнилось четырнадцать, Эдмунд отвел ее в сторону и посоветовал не раздвигать ноги и не открывать рот, тогда она сможет заполучить маркиза. На этом его советы и закончились. Маргарет покачала головой.

Выражение лица Марка стало сочувствующим.

— Тогда это сделаю я. — Он бросил на брата быстрый взгляд и опять улыбнулся — на этот раз озорно и хитро. — Я бы не возражал, выбери мой брат путь целомудрия. — Он взял вилку, решив отдать должное поданному блюду, словно в дальнейшем разговоре не было ровным счетом никакой необходимости.

По-видимому, он даже не предполагал, какой скрытый смысл содержится в его словах.

Судя по суровому взгляду мистера Тернера, сказанное ему совсем не понравилось.

Маргарет, в свою очередь, уловила оба значения прозвучавшей фразы: очевидное и скрытое.

Вот чего стоят громкие заявления мистера Тернера о том, что он никогда бы не посмел добиваться внимания одинокой женщины. Внезапно ей показалось, что она жует не турнепс, а кусок угля. Они уже обсуждали ее, как это имели обыкновение делать братья. За один день мистер Тернер принял решение соблазнить ее — решение такое твердое, что поделился планами с братом. Она слышала, как Эдмунд обсуждал с друзьями «эту вдову» или «ту жену», не подозревая, что их разговор могут подслушать.

Несомненно, мистер Тернер уверен, что она прыгнет к нему в постель. Возможно, раньше женщины так и делали. Его магнетизм ощущался, даже когда он не смотрел в ее сторону. Женщины с готовностью падают в объятия таких мужчин, как он, — мужчин, обладающих той грубой привлекательностью, от которой перехватывает дыхание, при этом достаточно веселых, чтобы впоследствии еще и посмеяться над произошедшим.

Несмотря на внешнюю легкость, он давно решил обратить на нее всю свою энергию.

Всего год назад она была украшением любого бала, брильянтом самой чистой воды, объектом поклонения всего города, невестой лорда. Она была почти принцесса, но все осталось в прошлом.

Потом в ее жизнь бесцеремонно вторгся Эш Тернер. Для него мысли о ней — лишь запоздалое увеселение. Кумир сгорел в огне насмешек, брильянт оказался лишь ледяным кристаллом, растаявшим без следа в потоке жарких сплетен.

Этот человек отобрал у нее имя, приданое, все. Если после всего этого мистер Тернер полагает, что сможет добиться от нее хоть толики внимания, он глубоко ошибается.

Эш Тернер испытывал необходимость поговорить с братом о внезапном отчуждении.

После ледяного взгляда, наполненного страхом и внезапным осознанием предательства, мисс Лоуэлл перестала смотреть в его сторону. Эш счел это дурным знаком. Подали пудинг — отличный повод прекратить разговор, — и она принялась ковырять ложечкой фрукты и крем. Губы ее были плотно сжаты, цвет лица из бело-розового стал сероватым.

Шею украшала золотая цепочка. Тяжелый медальон провалился в вырез платья. Эш испытал внезапную зависть к этому предмету и подумал о том, кто бы мог его подарить ей и что спрятано внутри.

Вне всякого сомнения, Маргарет обдумывала, как дать ему достойный бой. Эш почувствовал себя грязным развратником, заботящимся лишь о собственном удовольствии. Несмотря на то что редко бывал в приличном обществе, он понимал, что исправить положение будет сложно. Эш представил, как произносит: «Нет, мисс Лоуэлл, я никогда не позволю себе применить силу. Я намерен заняться с вами любовью, но лишь по вашей воле. Вот и все». Судя по ее хмурому выражению лица, за такие слова он неминуемо получил бы удар вилкой в бок.

Слава богу, ножи убрали еще после ростбифа.

Маргарет перестала размазывать крем по тарелке.