Джанет Оак - Любовь растет, как дерево Страница 12

— Верно, — сказал Кларк и, не поднимая глаз, едва заметно кивнул.

— Но так она вся вывалится, — запнувшись, проговорила Марти. — Что же делать? Она начала злиться. Его невозмутимость выводила ее из себя. Он поднял глаза и медленно сказал:

— В субботу поеду в город. Привезу замазки. Эта какая-то странная. На вид вся такая белая и чистая, но в непогоду ей не выстоять, да и снаружи дом надо заделать. Как раз пора, пока зима не началась. На улице вроде держится покрепче, несмотря на сырость. В общем, не волнуйся об этом. Обещаю, что летучие мыши в наш дом залететь не успеют. Я мигом обработаю все щели. Он сдерживал улыбку, а она чувствовала, что с досады ударила бы его. Он поднялся, чтобы идти.

— Похоже, ты работала, не жалея сил. Мне кажется, не стоит так спешить. Не пытайся привести все в порядок за неделю. Времени у тебя предостаточно, а ты уже выглядишь усталой, — и, помедлив, добавил: — Если все же надумаешь заниматься уборкой, просто обмети стены сухой щеткой. Договорились? На прощание он поцеловал Мисси, велел ей слушаться маму и отправился помогать Джедду Ларсону убирать остатки зерна. Он сказал, что, вероятно, идет к нему в последний раз. Марти представила, что теперь он все время будет рядом, и содрогнулась от такой мысли, хотя, ясное дело, рано или поздно это должно было случиться. Она поставила греться воду, чтобы, пока не пришла зима, успеть выстирать домотканые половики, и нашла мягкую щетку для гостиной. Обмести стены оказалось куда быстрее, чем мыть их, при этом щетка неплохо справлялась с паутиной и пылью. Марти сама удивилась, как быстро все сделала, и занялась окнами и полом. Когда она услышала лай собаки, встречающей упряжку, свежевыстиранные шторы уже трепетали на ветру, а половики сушились на солнце. Выглянув из окна, она увидела миссис Грэхэм, и ее сердце радостно дрогнуло. Она вышла ей навстречу и поздоровалась. Матушка Грэхэм поставила свою повозку в тень и дала лошадям немного сена, чтобы они спокойно дожидались ее, после чего следом за Марти двинулась к дому. Пес лежал у дорожки и усердно глодал какой-то небольшой предмет, напоминающий кость. К ужасу Марти, это оказался один из ее хлебцев. Проклятая собака откопала их в саду. Лицо Марти залилось краской, и она постаралась, чтобы миссис Грэхэм миновала собаку как можно быстрее и не успела заметить, что она грызет. Когда женщины вошли в кухню, Марти растерялась. Она никогда не принимала гостей, не знала, как себя вести и что говорить, и у нее не было никакого угощения. Марти заметила, что матушка Грэхэм благоразумно отвела глаза от осыпающейся замазки, отметив вместо этого, как сверкает чистотой пол. Марти в смущении засуетилась, подкладывая дрова в печь и ставя кофе. Матушка непринужденно болтала о погоде, об очаровательной малышке Мисси, с которой так любят возиться ее дочери, и об урожайном годе. Но Марти по-прежнему чувствовала неловкость. Она была рада, что кофе закипел и можно разлить его в чашки. Марти усадила Мисси за стол, поставив перед ней стакан молока, и предложила сахар и сливки для матушки Грэхэм. С упавшим сердцем она поняла, что ей нечего подать к кофе — в доме не было даже корки хлеба. Что ж, раз есть только кофе, придется довольствоваться этим.

— Вижу, ты трудишься как пчелка, прибирая комнаты к зиме, — заметила матушка.

— Да, — ответила Марти.

— Приятно, когда кругом такая чистота. Зимой ведь приходится сидеть дома целыми днями. Сидишь себе, шьешь да вяжешь. Да, она полностью согласна.

— У вас хватает половиков и ковров? Да, она считает, что вполне достаточно.

— А стеганых одеял вам не нужно? Не замерзнете? Марти думает, что нет. Они не торопясь прихлебывали кофе. Матушка внимательно посмотрела на Марти теплыми карими глазами.

— У тебя все в порядке, Марти? Дело было не в словах, а в том, каким тоном они произнесены. Выражение глаз матушки говорило о том, что она по-настоящему беспокоится, и твердая решимость Марти держаться как ни в чем не бывало начала разваливаться, как мокрая замазка. Сбиваясь и путаясь в словах, она рассказала матушке все: о лепешках, о сцене, которую устроила ей Мисси, о закончившемся хлебе, об отвратительных хлебцах, об исчезновении Мисси, о замазке, о несъедобном вчерашнем ужине и, наконец, о том, как сильно она тоскует по мужу, которого потеряла. Матушка слушала молча со слезами на глазах. Внезапно она поднялась, и Марти испугалась, что своими излияниями надоела пожилой женщине.

— Сейчас, милая, — ласково сказала матушка, и по ее тону сразу стало ясно, что она ничуть не раздражена, — я дам тебе урок хлебопечения. Потом я сяду и напишу все рецепты, какие только сумею вспомнить. Мне очень жаль, что тебе пришлось столько пережить за эти дни, ведь ты еще такая юная и только что похоронила мужа… И если я не ошибаюсь, — она оценивающе обвела глазами фигуру Марти, — ведь ты тоже скоро станешь матерью. Верно, детка? Глотая слезы, Марти молча кивнула, а матушка взялась за дело, продолжая говорить, и мало-помалу у Марти исчезло ощущение того, что она ничего не стоит и никому не нужна, не оставлявшее ее с той минуты, как она потеряла Клема. Когда полный событий день подошел к концу, матушка уехала. После нее осталось множество рецептов, содержащих подробнейшие указания, свежеиспеченный хлеб, который наполнил своим ароматом всю кухню, и целая корзина домашних сластей. Кроме того, матушка Грэхэм помогла приготовить ужин. Сама Марти пребывала теперь в куда более приподнятом расположении духа. Она прошептала короткую молитву, прося Бога, если Он действительно существует, особо отметить эту замечательную женщину, к которой Марти так быстро привязалась.

Глава восьмая

ЖЕСТОКИЙ МИР

Субботнее утро было ясным и совсем прохладным. Марти на скорую руку приготовила на завтрак кашу и оладьи из кукурузной муки, чтобы Кларк мог уехать в город пораньше. Она вручила ему список, составленный накануне с помощью матушки Грэхэм.

— Не забывай, — сказала ей матушка, — зимой бывают такие вьюги, что в течение трех-четырех недель выбраться в город нет никакой возможности. Никогда не знаешь заранее, что будет в ближайшую субботу, поэтому лучше как следует запастись всем необходимым. Составленный с учетом этих соображений список получился обширным, поэтому Марти немного волновалась, но Кларк невозмутимо пробежал его глазами и одобрительно кивнул. Он наклонился поцеловать на прощание Мисси, пообещав, что привезет для нее подарок. Размышляя, чем заняться на этот раз, Марти с облегчением подумала, что и сегодня ей не придется терпеть общество Кларка. Он уже советовал не очень торопиться, да и матушка Грэхэм считала, что для женщины в ее положении она работает слишком усердно, но Марти знала, что только дело, которое требует полного напряжения сил, может немного отвлечь от горьких мыслей. Она огляделась, раздумывая, чему посвятить сегодняшний день, и решила закончить уборку. Марти поставила греться воду, намереваясь начать со стирки постельного белья. После этого она займется спальней, вымоет там пол и окно, вычистит стены, а если останется время, приведет в порядок веранду. Прибрать в пристройке, где жил Кларк, ей и в голову не приходило. Это территория Кларка, и вторгаться на нее она не собирается. Марти усадила Мисси, дав ей тряпичную куклу и кукольное одеяло, и принялась за дело, стараясь сосредоточиться на работе. Одна назойливая и тревожная мысль не давала ей покоя. Если сегодня она покончит с уборкой, что она будет делать завтра, и послезавтра, и через два дня? Об этом Марти старалась не думать. Будь что будет. Сейчас у нее нет настроения размышлять о том, что ее ждет. Если она представит те долгие недели и месяцы, которые обречена провести вместе с человеком, волею судьбы ставшим ее мужем, она просто не выдержит. Марти закончила все дела как раз вовремя. Пришла пора готовить ужин. Кларк сказал, что вернется домой к обычному часу вечерних работ на скотном дворе. Она пролистала рецепты, которые оставила ей матушка Грэхэм, и решила, что испечет хлебцы и приготовит тушеные овощи. Матушка привезла ей мясной бульон, в котором она и потушит овощи. Взявшись за дело, Марти обнаружила, что опять забыла подбросить дров и огонь в печи погас.