Джил Грегори - Холодная ночь, пылкий влюбленный Страница 12

Мора не потрудилась ответить на его выпад, она пошла на кухню за метелкой и совком, потом понеслась наверх, в 201-й номер. По пути взглянула на дверь с номером 203, где они с Куинном Лесситером… сотворили ребенка, который рос у нее внутри.

«Он имеет право знать».

Эта мысль засела у нее в голове. Она застыла на месте, сжимая метлу и совок во внезапно задрожавших пальцах.

«Ему на это наплевать, — произнес в ней тихий внутренний голос. — Он даже не вспомнит про тебя. С какой стати его беспокоить?»

«Потому что так будет правильно. Я должна ему сообщить. Мужчина имеет право знать, что его ребенок собирается явиться в этот мир».

Она может поехать в Хелену, подумала Мора, и в ее горле застрял комок. Узнать, там ли еще Куинн. Но что потом? А если он не захочет иметь с ней дела, точнее — с ними? Что, если ему все равно, будет ли у нее ребенок?

Тогда она могла бы поехать в Сан-Франциско. Найти работу, а всем говорить, что она вдова и одна растит ребенка.

Но это означало бы жить во лжи до конца жизни и навязать эту ложь ребенку.

Она почувствовала неуверенность, заставив себя поскорее отойти от 203-го номера и войти в тот, где пол усеян осколками кувшина. А что Куинн Лесситер ответил бы, скажи она ему, что по справедливости он должен на ней жениться? Если бы она настаивала на этом? А если бы она на самом деле вышла замуж за незнакомца, за человека, который и не думал жить с ней и не любил ее?

Ее сердце болезненно сжалось. Она знала, каково это — жить с теми, кто тебя не любит. Она жила так всю свою жизнь. Но Мора надеялась на лучшее, на то, что когда-нибудь выйдет замуж за кого-то, кто любил бы ее по-настоящему.

Подметая пол и собирая в совок осколки, Мора пришла к важному выводу: время раздумий о собственной жизни закончилось. Теперь ей надо думать о ребенке. Нужно поступить так, как лучше для младенца.

«Прежде всего, мне следует найти Куинна Лесситера, а потом уж волноваться о том, какой у нас выйдет с ним разговор, — решила она, торопливо спускаясь по лестнице. — Ребенку понадобится имя и дом. И безопасность. Понравится это или нет, но Мистер-удравший-на-рассвете, Куинн Лесситер, задолжал ей и ребенку, причем довольно серьезно.

По пути на кухню с метлой и совком, полным фаянсовых осколков, она увидела Джадда и Хоумера, которые в углу, составив свои стулья поближе друг к другу, что-то горячо обсуждали.

Они часто так себя вели после Большой игры в покер. Но всякий раз, когда она подходила, резко обрывали разговор.

Мора поняла, что они опять что-то натворили, и у нее возникло тягостное чувство, неприятные подозрения, поэтому она не сомневалась, что лучше ей ничего об этом не знать. Всю жизнь Джадд и Хоумер только и делали, что доставляли кучу неприятностей людям, но никто не смел с ними связываться.

Их городишко давно остался без шерифа, так что некому было сцепиться с братьями Дункан, встряхнуть их как следует, и они были вольны в своих действиях.

Но явно что-то серьезное и необычное занимало братьев с тех пор, как они вернулись из Хатчетта. Не просто желание постращать или напугать руководило ими, Мора знала это точно. Только она никак не могла себе представить, что бы это могло быть.

Впрочем, теперь это не важно, у нее нет времени думать и уж тем более беспокоиться о Джадде и Хоумере. Ей есть о ком подумать, о ком поволноваться. Ребенок — вот отныне предмет ее постоянного беспокойства. Надо как следует подумать и о том, чтобы выбраться из города без помех, сесть незаметно в дилижанс, который ходит до Хелены.

Джадд Дункан наклонился к брату почти вплотную и прошептал ему в ухо:

— Все решено. Завтра на рассвете едем в Грейт-Фоллс. По слухам, там есть один тип, который может захотеть купить то, что у нас есть.

— Ты про бриллианты? — Глаза Хоумера загорелись от волнения, его голос прозвучал громче, чем он рассчитывал.

Джадд схватил его за грязный воротник клетчатой рубахи и с силой тряхнул.

— Да потише ты, проклятый болван! Ты хочешь, чтобы весь город услышал? — Он понизил голос и шепотом проговорил: — Да, я про бриллианты.

— Ладно, а что за тип там нашелся?

— Богатый бизнесмен из Сан-Франциско. Он владеет двумя самыми большими борделями во всем городе, они битком набиты шикарными шлюхами — по крайней мере, так про него рассказывают. — Ухмылка исказила лицо Джадда, когда он дернул себя за кончик усов. — Они ходят расфуфыренные, в чудной одежде, пока их не разберут. — Он захихикал. — У него акции в горном деле у нас, в Монтане. Может, он даже откроет потрясающий бордель в Грейт-Фоллс, я так слышал.

— Он собирается купить бриллианты?

— Говорят, у него есть подружка с ба-альшими капризами.

— Ну вот и славно. Да, момент подходящий, — сказал Хоумер и умолк.

Мора подошла с двумя тарелками вишневого пирога и двумя кружками кофе на подносе, который едва держала. Хоумер, со слипшимися жирными волосами, упавшими на лицо, ждал, подавшись вперед, пока Мора уйдет.

— Я говорю, настал самый подходящий момент разделаться с чертовым ожерельем. Разве мы не можем продать эти камни и разбогатеть? Лучше взять его с собой и показать этому приятелю, верно?

— Ты спятил? Ты хочешь, чтобы нам во сне перерезали глотки? — Вилка Джадда стукнулась о тарелку, он презрительно взглянул на брата. — Я слишком умен для такой глупости, в отличие от тебя.

Хоумер покраснел.

— Так что мы тогда сделаем? — с обидой спросил он брата. — Разве он не захочет посмотреть камушки, перед тем как купить?

— Мы возьмем с собой только один. Один бриллиант. Довольно, чтобы взглянуть и убедиться, что товар — высший сорт. — Джадд запихнул в рот последний кусок пирога и продолжал: — Тот прощелыга Эллерс, я уверен, знает толк в камнях, как и в женщинах. Как жалко, что он потерял и то и другое, бедняга, — с явной издевкой сказал Джадд.

Хоумер захихикал.

— Ему не повезло, зато нам подфартило, — плутовато улыбаясь, сказал он. — Ну ладно, мы, значит, берем с собой один камушек, а остальные запираем здесь, крепко-накрепко запираем, да? — Он кивнул, отпивая большой глоток кофе. — Это чертовски хороший план, Джадд. Шикарный. Почти такой же шикарный, как моя идея — пойти следом за женщиной в ту ночь.

— Заткнись про ту ночь! — Злые, без ресниц, глаза Джадда угрожающе загорелись. — Если кто-то узнает о том, что случилось, особенно этот пройдоха Эллерс, мы с тобой покойники. Можешь распрощаться с тем небольшим состоянием, которое нам привалило, а заодно и с жизнью. Поэтому держи свой рот на замке и молчи про ту ночь, про бриллианты и вообще про все.