Николь Берд - Скандальная леди Страница 12

– Благородной даме не подобает заниматься подобными сомнительными делами! – воскликнул викарий, не ожидавший, что ее примут в труппу, и ошеломленный стремительным развитием событий.

– Не беспокойтесь за меня, святой отец, – сказала Офелия, слизнув с пальца яблочное пюре. – Я уже придумала, как сделать так, чтобы зрители меня не узнали. Я немного изменю текст и буду играть в маске. Это внесет в пьесу дополнительную интригу, публика будет в восторге, уверяю вас.

– И управляющий театром согласился на это? – с сомнением спросил Рэнсом Шеффилд.

– Пока нет, но я сумею его убедить, – уверенно заявила Офелия и принялась рассказывать в подробностях о своих замыслах викарию.

Рэнсом Шеффилд наклонился к Корделии и прошептал:

– Мне думается, что я должен держать вашу сестру под контролем, чтобы она еще не наломала дров и не разозлила режиссера. Я сильно сомневаюсь, что, надев маску, она защитит свою репутацию. Да и норов управляющего очень суровый, он не позволит начинающей актрисе своевольничать.

– Тогда и я должна за ней приглядывать, – заявила Корделия.

– По-моему, она уже позаботилась о том, чтобы вы постоянно находились рядом с ней в театре, – сказал Рэнсом.

– Офелия! – обратилась Корделия к сестре. – Ты, случайно, не сказала управляющему, что я тоже мечтаю играть на сцене?

– Разумеется, нет. Ведь ты меня об этом не просила. Однако я все-таки уговорила его взять тебя в театр как костюмершу. Управляющий обещал платить тебе несколько шиллингов в неделю за твои услуги. Ну, ты рада?

– По-моему, больше всех радуешься сегодня ты, – сказала Корделия, уязвленная отведенной ей позорной ролью служанки.

Офелия мило улыбнулась, Корделия ответила ей паточной улыбочкой, сама же готова была задушить сестру, как только они останутся одни.

Желая скрыть свои подлинные чувства, она повернулась лицом к Рэнсому и, к своему удивлению, заметила, что его глаза потемнели от гнева. Что же могло так резко изменить его настроение всего за одну минуту? Корделия подумала, что ей не хотелось бы оказаться на месте человека, разозлившего кузена викария до такой степени, и притворилась, что ничего не заметила.

Глава 5

Вечером того же дня, плотно поужинав, все четверо перешли из столовой в гостиную, где гостеприимный хозяин дома после непродолжительной беседы с дамами на общие темы внезапно сказал:

– А почему бы вам не написать письма своим родным в Йоркшир? Они будут рады узнать, что у вас все в порядке. В моем кабинете тепло, там имеются все необходимые письменные принадлежности, воск и печать. Я же не стану вас стеснять своим присутствием и поговорю пока с кузеном.

– Вообще-то мы хотели пораньше лечь спать, – сказала Корделия.

– Ничего подобного! – заявила Офелия. – Мне хотелось бы поиграть в карты или шарады. Но коль скоро вы сделали нам такое любезное предложение, мы с удовольствием им воспользуемся. Не правда ли, Корделия?

– Да, разумеется, – покраснев, ответила та. – Наши родственники наверняка уже беспокоятся и обрадуются нашим письмам.

Викарий проводил девушек в свой уютный кабинет, снабдил всем необходимым и оставил их одних. Когда Джайлз Шеффилд плотно затворил за собой дверь, близнецы переглянулись.

– Похоже, что они даже ни о чем не догадываются! – воскликнула Офелия.

– Я в этом не уверена, – произнесла Корделия. – Не заблуждайся на их счет, они далеко не дураки. Им вполне могло каким-то образом стать известно, что нас разыскивают.

– Но ты ведь сказала Мэдлин, что мы намерены погостить у Лорин в поместье сквайра. А я заверила сквайра, что мы поедем домой. Так что причин для тревоги я не вижу.

– Тем не менее Лорин могла написать Мэдлин письмо, и наши родственники, сопоставив факты, могли сообразить, что близнецы Эпплгейт исчезли, – возразила Корделия сестре и с опаской посмотрела на дверь. Та выглядела массивной и толстой, и она немного успокоилась. Добросердечному викарию вовсе не обязательно знать, что его гостьи не только не имеют защитников в Лондоне, но и сбежали, не поставив в известность о своем отъезде родственников. Поведение же Офелии, бесстыдно заигрывавшей с симпатичным священником, вызывало у нее возмущение. Сестра зашла чересчур далеко.

Корделия выдержала паузу и заявила, глядя сестре в глаза:

– Офелия! Нас вполне могли уже хватиться. Мы должны написать в Йоркшир, что у нас все хорошо.

– А зачем ты сказала викарию, что у нас есть отец инвалид? Надо было сказать, что мы бедные сиротки, одни в целом мире…

– Лгать пастору грешно! Мы и так уже наплели массу небылиц. Так что прошу тебя прекратить фантазировать. Напиши нашему отцу покаянное письмо, сообщи ему, что мы сожалеем о своем поступке, что мы в безопасности и живем пока у одного лондонского викария, но скоро непременно вернемся домой.

– Дудки! – воскликнула Офелия. – Я не вернусь в Йоркшир до конца театрального сезона. Почему бы тебе самой не написать письмо отцу? Лично я ни о чем не сожалею и врать ему не хочу.

– Но ты же мастерица на всякие выдумки! – возразила Корделия. – Я лучше напишу нашему сводному брату лорду Гейбриелу Синклеру, чтобы он не забывал о моем существовании. Ведь мы с ним виделись всего один раз.

– Нет, отцу я писать не стану, – твердо сказала Офелия. – А уж лорду Синклеру тем более. Я произвела на него дурное впечатление на свадьбе Джулианы.

– Ну и что из того, что ты случайно пролила ему на брюки вино из бокала? Это со всяким может случиться. Он наверняка давно забыл об этом недоразумении.

– Видела бы ты, как он тогда на меня посмотрел! Я едва не сгорела от стыда под его укоризненным взглядом. Мне еще никогда не было так стыдно с тех пор, как я подвернула лодыжку на балу в Баттерфорде в Михайлов день и продемонстрировала всем прореху в своей нижней юбке. – Офелия содрогнулась от этих воспоминаний и закатила глаза к потолку. – Пожалуй, я лучше сочиню письмо отцу.

Сестры взяли в руки перья.

Корделия наморщила лоб, размышляя, что ей лучше сообщить добрейшему лорду Гейбриелу Синклеру. Он так радушно принял у себя в свое время их сестру Джулиану! И устроил для нее роскошную свадьбу. Напрасно они с Офелией не уведомили его заранее о своем намерении приехать в Лондон. Корделия вздохнула и аккуратно вывела на листе бумаги: «Дорогой лорд Синклер!» На большее у нее не хватало фантазии.

Как же, черт побери, ей лучше поставить своего дальнего родственника в известность об их с сестрой внезапном приезде в Лондон? И как объяснить ему цель их путешествия? Не дай Бог, он подумает, что они легкомысленные девицы, ищущие в Лондоне богатых покровителей. Но обрадует ли его известие о том, что Офелия будет играть на сцене театра? А вдруг он, узнав об этом безнравственном поступке, не захочет больше с ними общаться?