Ширл Хенке - Любовь к мятежнику Страница 12

— Мой друг предлагает нам гостеприимство своего лагеря, где достаточно пищи и имеется возможность помочь раненому лейтенанту. Уже почти стемнело, а ездить ночью небезопасно. Сегодня луны не будет.

Карузерс, казалось, раздумывал, изучая одежду Девона, сшитую из оленьих шкур, и дивясь его явно приятельскому обращению с криками, которые окружили его. Без сомнения, это один из колониальных помесных ублюдков, подумал он, считая лишь счастливым обстоятельством го, что эти дикари настроены дружелюбно.

— Весьма благодарен за приглашение, мистер…

— Позвольте представить моего кузена, Девона Блэкхорна, — сказал Квинтин со странной вспышкой веселья в глазах.

Мадлен наблюдала за ними, позабыв свой гнев за высокомерное отношение к ней Квинтина. Что-то происходило между английским офицером и обоими Блэкхорнами. Она разглядывала Девона, ища какие-нибудь черты семейного сходства, но ничего не нашла, кроме их исключительного роста.

— Крики прекрасно позаботились о моем раненом кучере, — сказала она, интригующе улыбаясь кузену Квинтина. — Пожалуйста, простите дурные манеры Квинтина. Я Мадлен Дево, мистер Блэкхорн.

— Ну, конечно же, прекрасная леди, очень рад познакомиться с вами, — сказал тот, подмигнув Квинтину. Он поклонился и пылко поцеловал ей руку, в то время как Квинтин сердито нахмурился — Что скажешь, кузен? Воспользуемся гостеприимством мускогов? Твоя невеста хвалит их и потерпит еще один день — Он намеренно игнорировал британского майора.

Квинтин сдержанно кивнул.

— Мы останемся на ночь Конфедерация криков всегда рада приветствовать солдат его величества. Если эти джентльмены согласны воспользоваться гостеприимством криков, я уверен, им будут рады.

— Совершенно верно.

Карузерс приветствовал Бешеного Индюка, затем отдал краткие распоряжения своим людям. Лейтенант Гудли, поддерживаемый двумя солдатами, последовал за пестрой толпой, направляющейся к лагерю мускогов.

— Еще чаю, госпожа Дево? — Лейтенант Гудли стоял рядом с чайником в руке.

Мадлен взглянула на него и одарила ослепительной улыбкой. Бедняга, он не мог сидеть после неудачного «знакомства» с Гулливером.

— Да, еще одна чашечка не помешает, спасибо.

Майор Карузерс наблюдал за Мадлен проницательными голубыми глазами, когда она сидела в окружении его офицеров среди дикого лагеря крикских индейцев, словно королева, устраивающая прием.

— Позвольте мне сказать, госпожа Дево, что вы выглядите восхитительно этим утром. Зеленый цвет вашего платья великолепно сочетается с цветом волос и глаз. В Лондоне вы бы пользовались сногсшибательным успехом.

Мадлен засмеялась, аккуратно расправила юбки и протянула руку, чтобы ласково потрепать Гулливера, которого Гладкий Камень кормил кусками оленины.

— Ох, майор, вы балуете меня, как этот парень балует мою собаку. Я всего лишь распаковала один из своих сундуков и достала первое легкое платье, которое смогла найти. Было просто ужасно ехать в дорожном костюме в эту убийственную жару верхом на лошади, но здесь в лагере так намного удобнее.

— Уверяю вас, это выглядит, безусловно, более чем просто удобно.

Мадлен исподволь наблюдала за ним, когда он и еще двое его старших офицеров вели с ней легкую, непринужденную беседу. Майор был образчиком английского джентльмена, с бледным улыбающимся лицом, обрамленным светло-каштановыми волосами, с манерами, такими же безупречными, как и его униформа. Она легко могла представить его в одной из чарлстонских гостиных, с напудренными волосами, оде! ого в атласный жилет и бархатные бриджи. И все же ее вероломное воображение было захвачено мечтами о Квинтине, чьи волосы были слишком черны, чтобы быть напудренными, чье лицо было жестким и неулыбчивым, чья кожа была опалена солнцем.

— О чем вы задумались, госпожа?

Мадлен вспыхнула и снова сосредоточила внимание на кучке офицеров, стоявших здесь же.

— Я просто подумала о том, как нам повезло, что мы были спасены — не один раз, а дважды — криками и галантными солдатами его величества.

— Я по-прежнему считаю, что вам следует вернуться с нами в Чарлстон. Небезопасно путешествовать в глубь страны в эти неспокойные времена. Вы могли бы дождаться каботажного судна в Саванну и добраться туда всего за несколько дней.

Мадлен покачала головой.

— Нет, это совершенно невозможно. Отец будет взбешен. С тех пор как он чуть не утонул во время шторма, разразившегося вдоль всего побережья, он никому из семьи не позволяет путешествовать морем.

Квинтин провел ужасную ночь из-за Мадлен Дево. Острая на язык бойкая девчонка с этими чудными волосами и поразительными глазами не имела ничего общего с той кроткой овечкой, которую он встретил в Южной Каролине. Но даже вчерашний шок не подготовил его к той картине, которую представила она, одетая в легкое муслиновое платье, сидя в окружении услужливых британских офицеров, словно была хозяйкой лондонского салона. Он прорычал проклятие и гневно зашагал к группе мужчин, скрывающих его нареченную из поля зрения.

— Спокойно, приятель, спокойно, — сказал Девон, сдерживающе положив руку на твердое плечо Квинта. Они оба наблюдали, как франтовато выглядящий майор Карузерс поцеловал ей руку.

Квинт сбросил руку Дева и продолжал приближаться к собравшимся, когда Мадлен опустилась на корточки и обняла собаку.

— Гулливер стал настоящим героем у криков, поскольку спас жизнь Гладкому Камню, — сказала она, поднимаясь с помощью майора Карузерса.

— Они сделают из него тотем, если вы скоро не уедете, — сказал капитан.

Другой офицер добавил:

— Возможно, было бы намного интереснее увидеть тотем с беднягой Гудли, с голым задом и всем остальным, прошу прощения у леди.

Гудли покраснел, как свекла, и поперхнулся чаем, когда все мужчины разразились громким хохотом. Только Мадлен сдержалась, позволив лишь легкой улыбке тронуть губы, когда защищала своего незадачливого спасителя.

— Ну-ну, капитан, вы и ваши парни слишком уж безжалостны к лейтенанту. Я уверена, любой, кто подоспел бы первым, мог допустить эту же ошибку и лишиться своих бриджей!

— Похоже, госпожа, жизнь среди индейцев и солдат вам больше по душе. Ваше столкновение с опасностью весьма преобразило вашу внешность.

Мадлен резко повернулась на резкий, холодный голос.

— Я вижу, ваши манеры остаются неизменными, даже если меняется моя внешность, — ответила она намеренно любезно, делая легкий реверанс.

Когда она присела передним, Квинт быстро пересмотрел свое мнение о ее фигуре. Она была маленькой, но прекрасно сложенной. Мягкая ткань облегала изящную грудь и тоненькую талию, прежде чем перейти в пышные волны вздымающихся нижних юбок, задрапированных верхней юбкой бледно-зеленого цвета.