Барбара Мецгер - Рождественское проклятие Страница 12

Сэр Дигби теперь стоял, смотрел в этом направлении и рычал уже по-настоящему.

– Стоффрад, это ты? Что-то случилось с дамами?

Стоффард не ответила. Когда ее глаза привыкли к темноте, Амелия смогла различить очертания двери с полоской света от масляной лампы, горевшей в коридоре. Полоска продолжала увеличиваться.

– Стоффард? – Амелия выбралась из кровати, одновременно пытаясь найти кремень и свои тапочки. Она уловила легкий запах вареного мяса, напомнивший ей фрикасе из цыпленка, которое они ели на ужин. – Миссис Солтер?

Амелия повернулась, чтобы зажечь свечу и когда она снова оказалась лицом к двери, то ей показалось, что она увидела силуэт мужчины в проеме открытой двери, высокого, темноволосого мужчины.

– Ник? Лорд Уорт? Это не смешно.

Сэр Дигби залаял.

Темная фигура в проеме пробормотала:

– Будь я проклят! Чума на тебя и твою надоедливую собачонку.

Амелия закричала. На самом деле она захныкала, потому что голос застыл у нее в горле. Что она должна делать: броситься за каминной кочергой или просто упасть в обморок? Нет, она сделана из более прочного материала. Амелия закричала громче. Сэр Дигби тоже залаял громче. Незваный гость выругался громче. А затем здесь оказался Ник, его руки легли ей на плечи.

– С тобой все в порядке?

– Призрак, – задохнулась она. – Я видела призрак.

– Ерунда. Ты просто переутомилась, вот и все. Твой усталый разум соорудил этот кошмар.

– Нет, кто-то был здесь у двери, клянусь. Сэр Дигби тоже видел это. – Сэр Дигби прятался под кроватью, вся его шерсть стояла дыбом.

– Если бы один из слуг пришел проверить камины или лампы в холле, то я встретился бы с ним в коридоре. И я никого не видел.

Но до сих пор никто не пришел. Ее крики даже не побеспокоили старых леди в комнате напротив, а Стоффард, должно быть, задремала над шитьем.

– Но я видела его. Призрака, – настаивала она.

– Слишком много мадеры, моя дорогая. Ты же знаешь, что таких вещей, как призраки, не существует.

Теперь, когда ее сердце вернулось к нормальному ритму, а дыхание успокоилось, Амелия была уверена в этом. Нет никаких призраков. Особенно таких, от которых пахнет фрикасе из цыпленка. Но если не призрак и не слуга, то кто это был? Если на то пошло, а теперь она могла рассуждать разумно, то почему ее хозяин так быстро пришел ей на помощь? На нем была только ночная рубашка, ноги босые, а волосы все еще аккуратно причесаны, словно он так и не ложился в постель… задумав пробраться в ее кровать.

– Ах ты, негодяй, так напугать меня. И прийти сюда! Теперь я понимаю, какого рода предложение ты хотел мне сделать. Я думала, что ты хочешь предложить мне должность, и я была права, только никогда не воображала, что ты имел в виду должность твоей любовницы. – Амелия отвела назад правую руку и со всей силы ударила барона по лицу. – Может быть, я и бедная родственница, но я никогда не буду настолько бедна! Милостыня моей тети и в самом деле служит мне слабым утешением, но, по крайней мере, у меня остается гордость и достоинство. И моя добродетель, конечно же. Я уезжаю этим утром, пока моя репутация еще остается честной.

Ник отшатнулся.

– Какого дьявола? – Неужели ему снится кошмар? Он проглядывал бумаги у себя в спальне, когда услышал, как залаяла собака Амелии. Решив вместо нее отвести собачонку в сад, он приблизился к открытой двери ее спальни. За то, что он пришел ей на помощь, его ударили изо всех сил. Слава Богу, что барон решил подождать с предложением до тех пор, пока миссис Мерриот покинет его дом, предполагая, что только негодяй поставит благородную леди в неудобное положение: отвечать отказом на предложение хозяина. Возможно, ему следует еще раз обдумать свое решение предлагать руку и сердце этой женщине, размышлял Ник, если она потеряла рассудок. – Я никогда не предлагал тебе carte blanche [9].

Она засопела.

– Нет, но ты собирался.

– Я собирался? – В его глазах миссис Мерриот не выглядела той, из которой получилась бы хорошая любовница, потому что ее светлые волосы были заплетены в девичью косу, а из-под подола наглухо застегнутой фланелевой ночной рубашки выглядывали пальчики босых ног. Однако она выглядела восхитительно, и ее грудь определенно вздымалась. Конечно, это происходило от праведного негодования, а не от пылкой страсти, но, дьявол, ему ведь уже дали пощечину за то, что он вел себя как негодяй. С таким же успехом он может и заслужить больную щеку. Так что Ник поцеловал ее. А Амелия, несмотря на свои сомнения и страх за будущее, поцеловала его в ответ.

6

– Ей это понравилось.

– Ты подсматривал? Ах ты обглоданный молью плут! – Подражая миссис Мерриот, леди Эдрит ударила сэра Олника по щеке, ее рука издала свистящий звук, когда проходила сквозь его лицо.

– Что, а ты не смотрела?

– Я повернулась спиной, конечно же. Я ведь леди.

– Леди, которая в свое время была довольно похотливой девицей. – Сэр Олник поиграл густыми бровями, глядя на жену.

Леди приподняла подбородок и сменила тему.

– Откуда ты знаешь, что миссис Мерриот понравился поцелуй Ника?

– Черт возьми, она ведь не дала ему еще одну пощечину, не так ли? Кроме того, она вся порозовела, и ее дыхание участилось.

– Фи, она просто была смущена. Пришла в замешательство и расстроилась из-за того, что он подобным образом распустил руки.

– Настолько смутилась, что обвила его руками, словно виноградная лоза? Так расстроилась, что поглаживала его по затылку? Пришла в такое замешательство, что шагнула ближе к нему, спрятав раскрасневшееся лицо у него на груди, сделав все для того, чтобы их тела соприкасались от головы до кончиков пальцев на ногах? Клянусь, можно было бы видеть, как между ними проскакивают искры, если бы там было хоть малейшее расстояние. – Сэр Олник сложил ладони вместе, словно чтобы показать, как близко стояли Ник и Амелия – или чтобы вознести благодарственную молитву.

Его леди нахмурилась.

– Полагаю, что наш наследник тоже получил удовольствие от поцелуя?

– Ха! Его меч почти выскочил из ножен к тому времени, когда он ушел.

– Это всего лишь похоть, старый ты козел. Николсоны всегда были страстными мужчинами.

– Нет, если бы это был всего лишь мужской голод, то он никогда не оставил бы девчонку. Миссис Мерриот была так ошеломлена, что он мог бы овладеть ею, стоило этому дурачку только попросить.

– Тогда почему он не остался? – захотела узнать леди Эдрит. – Прошу, скажи, почему он не попросил?

– Что, лишить чести будущую жену? Наш мальчик – шут гороховый, но при этом галантный, благородный простофиля.

Леди Эдрит вздохнула.

– Тогда, я полагаю, мы должны принять ее в семью. Если она не сбежит обратно в дом этого незаконнорожденного прямо сегодня утром, именно так, как она клялась поступить.