Барбара Картленд - Поцелуй в Риме Страница 13

Поскольку узенькие улицы были заполнены людьми, то потребовалось некоторое время, прежде чем они добрались до фонтана. Алина увидела, что подъехать прямо к нему невозможно. Коляска остановилась на улице, от которой шла пешеходная дорожка к фонтану. Алина подумала, что назад она сумеет добраться одна, поэтому расплатилась с извозчиком, сдачу положила себе в сумочку.

С волнением она приближалась к фонтану. Людей на каменных ступенях, ведущих к фонтану, было немного. Они сидели, глядя на прозрачную, мягко струящуюся воду, и любовалась мощной статуей Нептуна. Некоторое время Алина созерцала величественный ансамбль. Солнечные лучи скользя по воде, высвечивали монетки, лежащие на дне бассейна. Она вспомнила, что должна загадать желание, и посмотрела в сумочку. Помимо итальянских банкнот у нее еще оставалось три фунта стерлингов — два соверена и две монеты по полсоверена. Бросать такие деньги в фонтан было бы по меньшей мере экстравагантно. Но в конце концов что может быть важнее, чем задумать желание?

Она вспомнила, что вначале люди обычно желают еще раз вернуться в Рим. Но для нее это было так нереально, что Алина решила не тратить зря деньги.

«Первое мое желание, чтобы Дениза была счастлива с герцогом, — решила она. — А второе будет касаться меня».

Она достала два полсоверена, зачарованно посмотрела на фонтан, потом отвернулась и закрыла глаза. Держа монету в правой руке, Алина всем сердцем молилась, чтобы Дениза была счастлива. Окончив молитву, она бросила монету через плечо, затем взяла вторую. Закрыв глаза, она знала, о чем будет просить — послать ей такую же любовь, какую нашли Дениза и Генри, такое же счастье, какое светилось на их лицах, когда они смотрели друг на друга.

«Даруй мне любовь, — молила она, — настоящую любовь. Ведь я так одинока и это все, что я хочу найти в жизни».

Она бросила монету и в это же мгновение почувствовала, как кто-то дернул ее сумку. Вначале она не поняла, что случилось. Но когда открыла глаза, то увидела мальчишку. Босой, в лохмотьях, он убегал по каменным ступенькам вприпрыжку, как молодой олененок. Затем выбежал на дорогу, по которой она шла сюда. «Стой!» — закричала она по-английски, а затем повторила это по-итальянски.

Алина бросилась за ним вдогонку, но мальчишка исчез из виду, растворился в толпе. Поняв, что воришка ускользнул от нее, она остановилась, словно сраженная тем, что произошло. Пытаясь сообразить, что ей делать, она вдруг услышала рядом знакомый голос, лениво произносивший слова:

— Ну-с, леди Лэнгли! Что ввергло вас в такую задумчивость?

Это, конечно, был лорд Тевертон. Не поворачивав голоду Длина ответила:

— Моя сумочка!.. Ее украли… и все деньги… тоже!

— Это, безусловно, неприятная история, — сказал Тевертон медленно. — Вы имеете в виду все деньги, которые сегодня взяли из дома?

Вначале Алина, погруженная в собственные переживания, не поняла, о чем он ее спрашивает. Затем, после короткой паузы, она ответила:

— Д-да, да, конечно… именно это я имею в виду. Как я могла оказаться такой… глупой и… закрыть глаза?

— Вы задумывали желания у фонтана? — спросил Тевертон. — Но так и положено по ритуалу. Вам не в чем себя винить за то, что этот бесстыжий цыганенок украл у вас сумку.

— Но она у меня… единственная, — пробормотала Алина.

— Что ж, восполним потерю. Я сейчас отвезу вас в один магазин поблизости. Там лучший выбор сумок во всем Риме.

Внезапно до Алины дошло, о чем он говорит. У нее нет денег, чтобы покупать новую сумку или чтобы положить их в нее.

— Нет, нет… спасибо. Думаю, Дениза… одолжит мне свою.

Мой фаэтон стоит рядом, — настаивал Тевертон, — и мне не составит никакого труда свозить вас в магазин, тем более что это по пути домой.

— Нет, нет… лучше я вернусь домой. — Она лихорадочно искала какой-нибудь предлог, чтобы отказаться от посеще ния магазина, затем вспомнила: — Я думаю, Дениза уже вернулась домой, а я поехала к фонтану под влиянием… внезапного порыва.

— Дома мне сообщили, что вы отправились на обед с Уэскоттом. Думаю, Дениза все еще с ним. Уверен, они прекрасно обходятся без вас. Кстати, почему вы одна?

— Дениза и герцог поехали в собор Святого Петра.

— В собор святого Петра? — удивленно переспросил Тевертон. — Зачем?

— Ах, я забыла, что вы не знаете. Все произошло так неожиданно, но сегодня утром после завтрака герцог посетил Денизу и сделал ей предложение.

— Вот это сюрприз, — сказал Тевертон. Он задумался на мгновение: — Теперь я понимаю, почему она так стремилась в Рим.

Алина подумала, что он излишне проницателен.

— Они очень счастливы, и я поехала к фонтану пожелать, чтобы их счастье было вечным.

— Очень похвально и бескорыстно с вашей стороны, — произнес Тевертон насмешливо. — Но наверняка вы и для себя что-нибудь пожелали?

«Он уж слишком проницателен», — вновь подумала Алина. Он так пристально посмотрел на нее, что девушка пришла в замешательство и почувствовала, что краснеет. Онаувидела неподалеку фаэтон, в котором он, должно быть, приехал.

— Будьте любезны, отвезите меня домой, — сказала она быстро. — Вдруг я нужна там.

— Конечно.

Он помог ей сесть, а сам сел на место извозчика. Грум, который держал двух лошадей, вскочил на небольшую скамеечку сзади. Тевертон умело правил фаэтоном, искусно маневрируя среди других экипажей, которые буквально запрудили все подступы к фонтану. Когда они выехали на более широкую улицу, он спросил:

— Итак, вы обедали с Уэскоттом? Где?

— У его бабушки, графини Дауджер.

— Помню ее, — заметил Тевертон. — Обворожительная женщина, полагаю, была очень красива в свое время.

— И я так думаю.

— Не буду пророком, — продолжал он, — если скажу, что вы тоже сохраните красоту на долгие годы. Пройдет много времени, прежде чем старость коснется вас, и это будет происходить очень постепенно. — Алина взглянула на него с удивлением: — Вам хорошо известно, что вы выглядите очень молодо. Вы ведь не скажете мне, сколько вам лет?

— Конечно, нет, — поспешно ответила Алина. — Мне всегда казалось, что невежливо спрашивать у дам о их возрасте.

— Но не тогда, когда они выглядят так молодо, как вы, леди Лэнгли! А между тем Дениза говорила мне, что вы много лет прожили в счастливом замужестве.

Алина решила, что беседа приобретает все более неудобный характер, и после паузы произнесла:

— Как прекрасен Рим! Каждый дом на улице — сам по себе картина. А фонтан оказался намного красивее, чем я ожидала.

— Вы меняете тему разговора, — с осуждением произнес Тевертон. — Я знаю, что все женщины любят говорить о себе.

— Тогда я — исключение. У меня нет ни малейшего желания говорить о себе. Я хочу говорить о Риме.