Лаура Паркер - Тень луны Страница 13

— Мистер Колеман, — хрипло сказала Джулианна, — вы не…

— Миледи! Я человек маркиза…

— Тогда тем более необходимо, чтобы этот человек был найден. Быть может, он спас шахту от разрушения. Если это так, то мы обязаны защитить его. Если же он мертв, то у нас будет доказательство против агитаторов.

Джед в первый раз с того момента, когда услышал, что маркиз не приедет в Блад Холл, широко улыбнулся:

— Мне нравится ход ваших мыслей, миледи. У вас на плечах мужская голова, если мне позволено сказать такое.

— Благодарю вас, мистер Колеман. — Хотя этот комплимент не относился к тем, которые любят выслушивать дамы, Джулианна была польщена. — Я надеюсь услышать от вас о положении дел, скажем… через неделю.

Когда он ушел, мысли Джулианны продолжали крутиться вокруг того, что сообщил ей Джед. Она только однажды побывала в шахте, и влажная холодная темнота показалась ей страшнее любых изображений ада. Мысль о том, что человек может быть ранен и лежит там, умирая, казалась ей слишком ужасной. Если этот человек жив, его необходимо найти. Если же он мертв, они должны об этом узнать.

Она встала и подошла к окну. Из него открывался вид на серый зимний пейзаж, безжизненный и неподвижный. Через несколько дней сквозь бурую траву пробьются первые дикие желтые нарциссы и крокусы, побегут ручьи. Дикие пони, обитающие в зарослях вереска, начнут носиться по молодой траве. Но все это впереди. Пока земля как будто затаила дыхание и лежит безжизненная, но полная надежд.

"Как и моя жизнь", — подумала Джулианна с внезапной болью. Все утро в ее мыслях возникал сон, который все более беспокоил ее, ибо был таким живым. Поцелуй. Рука на голом бедре. Жаркое объятие. Ее собственная атласная кожа испытывает прикосновение волос мужской груди. Могучее вторжение в ее лоно. Откуда возникают такие скандальные мысли?

Неожиданно уголком глаза она заметила движение и обернулась. Перед альковом в глубине комнаты пылинки танцевали в золотом луче солнца. Они кружились в ритме некоей мелодии.

Она услышала музыку! Она узнала ее тут же, эту мелодию, памятную с детства, хотя не могла сказать исполняет ли ее арфа или лютня. Просто эта музыка была. Музыка вызывала воспоминания об этом доме и о той любви, которой она всегда была окружена здесь, и Джулианна вдруг подумала о том единственном месте, где даже в разгар зимы, казалось, царила весна, — о розарии.

4

Она быстро преодолела ступеньки главной лестницы. Потребность оказаться там, где все живо и трепещет, была слишком сильной, чтобы сопротивляться ей. Порыв зимнего ветра заставил ее слегка задохнуться, когда она выскочила за дверь.

Пока она торопливо пересекала вымощенную камнем дорожку, ведущую в сад, руки под шерстяным халатом покрылись пупырышками. Она не обращала внимания на холодный ветер, проникавший под ее чепец. Садовая калитка была на засове, но он легко открылся, и она проскользнула внутрь, в тишину и неожиданное тепло.

Девушка глубоко вдохнула жгучий аромат вскопанной земли, гниющих растений и резкий запах удобрений. Кто-то хорошо потрудился в саду.

Неожиданно Джулианна почувствовала, что она здесь не одна. В затемненном углу сада стоял мужчина и наблюдал за ней. В руках он держал лопату. Она тут же сообразила, что это должен быть новый садовник, о котором упоминала Мид.

Рассерженная тем, что показалась в неприбранном виде при посторонних, она сорвала очки и спрятала этот символ своей близорукости в карман халата. Смахнув волосы со лба, она шагнула вперед:

— Ты, должно быть, новый садовник. А я леди Джулианна Кингсблад, внучка маркиза Ильфракомбе.

К ее удивлению, он продолжал стоять, опираясь на рукоятку лопаты и молча уставившись на нее.

— Миссис Мид сказала мне, что ты новый работник. Судя по тому, что я вижу, ты знаешь свое дело.

Джулианна без очков не могла как следует рассмотреть его, даже определить, сколько ему лет. "Вероятно, — решила она после некоторого размышления, — он простоват. Те, кто хорошо управляется с животными и работает на земле, бывают немножко чудаковаты. Простодушный человек может испугаться меня".

Улыбаясь, как бывает, когда хотят успокоить ребенка, она двинулась к нему со словами:

— Тебе нечего бояться меня. Я пришла не для того, чтобы уволить тебя.

— А я должен быть благодарен, конечно.

Его сильный акцент делал его речь неразборчивой, заносчивость была несомненной.

Джулианна покраснела, почувствовав себя уже совсем неловко.

— Мне очень жаль, что я напугала тебя, — начала она, полагая, что если у него есть какой-то ум, то он поймет, что она ищет оправдание его грубости. — Я раньше жила в Блад Холле, и розарий был одним из моих любимых мест.

— Срезать вам розу? — спросил он, напрягшись, когда она сделала шаг в его направлении.

— Нет, я просто хотела найти место, где… — Она замолкла прежде чем сказать: "где есть жизнь", поскольку это было слишком личным, чтобы сообщать чужаку.

— Вы дружите с розами? — удивился он.

— Конечно, — ответила она. — Все леди любят розы. — Джулианна подошла к ближнему кусту и прикоснулась ладонью к расцветшей красной розе. — Это просто чудо, что такое может быть в феврале.

Он оказался рядом с ней так быстро и неожиданно, что она даже не заметила его движения. Еще мгновение назад он стоял в нескольких ярдах от нее — и вот он уже рядом и отталкивает ее руку от розы.

— Когда будет осень, тогда сможете свободно трогать их, — презрительно произнес он. — А сейчас человеческая рука может убить их.

Слово "убить" вызвало у нее дрожь. Девушка чуть отстранилась, и тем не менее садовник оставался так близко, что она успела кое-что заметить. Он был на несколько дюймов выше ее, старомодная широкополая шляпа прикрывала глаза, но в плотно сжатых губах она увидела презрение. Кожа на лице желтоватая и натянутая, как у человека, перенесшего тяжелую болезнь. Штаны в нескольких местах заштопаны. Куртка, похоже, никогда не подвергалась чистке с тех пор, как ее впервые надели. От него несло навозом и потом.

Уголки его рта вздернулись вверх, один уголок чуть выше другого. Она знала, что он хочет испугать ее и понимает, что ему это удалось.

— Как тебя зовут? — спросила Джулианна, чтобы он не думал, что обратил ее в бегство.

— Джош. — Он переждал немного и добавил: — Тревелин.

— Хорошо, Джош Тревелин, тебе лучше заняться своей работой. В углах сорная трава, а около калитки вывалилось несколько каменных плиток. Я похвалила тебя за работу, так как считаю, что людей, которые служат у нас, надо поощрять. Но я не потерплю лености или небрежности от слуги, который не знает своего места.