Кэтрин Кингсли - Ярчайшая мечта Страница 14

На пятый день эти двое наконец-то уехали. Али вздохнула с облегчением, когда ранним утром они умчались, распугивая по пути верблюдов и коров – как и во время приезда. Когда же всадники скрылись в клубах пыли, Андре заявил, что нужно отметить это событие.

– Приведи овцу, Али! – крикнул он с усмешкой. – Мы свободны наконец-то! Господи, что за кошмарная была неделя!

Джозеф-Жан кивнул и сказал:

– Ты продемонстрировал потрясающую выдержку, мой друг. Несколько раз мне казалось: еще немного – и ты устроишь ему головомойку. Но ты сдерживался.

– Так и было, – кивнул Андре. – Только какой в этом смысл?..

– Никакого, конечно же. И я не стал бы винить тебя, если бы ты не сдержался. У этого человека прямо-таки запредельная самоуверенность! Ведь он намекал на то, что Британский музей ценит его работу выше, чем твою!

Андре вздохнул и пригладил волосы.

– Ах, забудь о нем. Ведь он наконец-то уехал и забрал отсюда этого отвратительного сирийца. Ты чего стоишь столбом, Али? Беги быстрее за мясом!

С радостью отметив, что улыбка снова вернулась к хозяину, Али вскочила на осла и отправилась в деревню. Если хозяину хочется праздника, праздник обязательно будет!

– Умар, быстрее сюда! – крикнула она, въехав в деревню. – Чужестранцы уехали! Нам нужна овца! У нас будет праздник!

– Праздник? – Глаза Умара загорелись. – О, замечательно! У нас не было праздников с тех пор, как наши уехали в горы, на пастбище. – Мальчик вдруг нахмурился. – Но в деревне почти никого не осталось. Только отец, мой брат и…

– И еще – Музаффер с Хатидже и пятеро их детей! – радостно воскликнула Али. – Кроме того, мы с тобой и двое эфенди. Людей вполне достаточно, чтобы устроить праздник. И мы будем петь, и танцевать, и… просто веселиться!

– Веселиться? – переспросил Умар. – Что ж, тогда пора приниматься за дело. Надо торопиться. Чтобы приготовить баранину, потребуется несколько часов.

Когда день склонился к вечеру, все было готово. Али помогла намолоть пшеницы, а из полученной муки Хатидже замесила тесто для лепешек. С помощью Умара они наготовили салатов, сдобрив их ароматными специями, которые Али купила для Хатидже, когда последний раз ездила на базар.

Над деревней носились чудесные запахи жареной ягнятины, только что испеченных лепешек, разных приправ и тулума – острого сыра, который готовили в специальном бурдюке из козлиной шкуры.

Оставшиеся в деревне жители собрались в центре поляны, куда вынесли ковры и подушки для ожидавшихся гостей. Убедившись, что все устроено, как полагается, Али вскочила на своего ослика и помчалась обратно в лагерь.

– Бог ты мой! – воскликнул Андре, когда они добрались до деревни. – Ты, оказывается, устроил настоящий праздник, Али.

– Конечно! – весело откликнулась она. – Неужели вы подумали, что я могу ослушаться своего хозяина?

Андре посмотрел на нее с усмешкой.

– Мне кажется, ты делаешь только то, что сам хочешь, но при этом пытаешься убедить меня, что все это – мое желание.

Али радостно улыбнулась.

– Если ваши желания осуществились, то какая разница, как это получилось? – Она бросила повод и соскользнула с ослика. – Пойдемте быстрее. – Али потянула хозяина за рукав. – Для вас и Жожана оставлены самые почетные места.

Они ели, весело болтали и смеялись. А вокруг них расстилались просторные пастбища и вздымались горы. Вдали же виднелись развалины Ксанфа – уже едва различимые в это время дня.

То и дело улыбаясь, Андре посматривал по сторонам. Али подносил одно блюдо за другим, и всем вокруг него было очень весело. «У нашего Али – прямо-таки дар веселить людей», – подумал Андре, перехватив озорную улыбку своего слуги. Огромные глаза мальчишки сияли, живое личико выражало десятки разных эмоций, а сам он, стройный и грациозный, с воодушевлением носился по ковру.

Андре снова улыбнулся. Этот ребенок все больше ему нравился. И в самом деле, ему уже было трудно представить свою жизнь без жизнерадостного и веселого Али.

Он вдруг сообразил, что за три года их странствий они еще никогда не были так близки с местными жителями. Их с Жо-Жаном считали чудаками, с уважением смотрели на них снизу вверх, но никогда не относились к ним как к своим. И только благодаря Али эти люди приняли их в свой круг.

Андре невольно вздрогнул, пораженный совершенно неожиданным открытием. Ведь он наконец пришел в себя! Да-да, мысли о Женевьеве, о предательстве отца и о соучастии матери уже какое-то время перестали посещать его. И в самом деле, он не мог припомнить, когда последний раз провел бессонную ночь, ворочаясь с бока на бок…

Он помотал головой, словно отгоняя наваждение. Даже не верилось, что такое могло случиться. Прежде ему казалось, что придется всю жизнь прожить в непрерывных мучениях. Но как-то так получилось, что вот он сидит здесь… и наслаждается праздничным весельем.

Но что же это означало? Что он должен был чувствовать теперь, когда ужасные страдания, так долго державшие его в своих острых когтях, превратились в какую-то глухую боль, вернее – в тягостные воспоминания? И как же это произошло? Когда? И почему? Неужели Господь Бог…

Андре нахмурился, тотчас же отбросив эту мысль. Нет-нет, просто время лечит, вот и все. И действительно, ведь невозможно постоянно жить с кровоточащей раной в сердце, если оно, это сердце, бьется в обычном ритме…

Но все, довольно думать об этом! Вечер прекрасен, и в такой вечер очень приятно сидеть среди всех этих людей, никак не связанных с его прошлым. За исключением Жо-Жана, конечно, но он не в счет.

– Хандрей! – окликнул его Али. – Вы выглядите слишком серьезным. Пожалуйста, станцуйте для нас! А Умар подыграет вам на лютне.

– Танцевать… для вас? Али, ты в своем уме?

– Конечно, в своем! Я уверен, вы прекрасно танцуете. Хандрей, пожалуйста… – Блестящие глаза мальчишки смотрели на него с мольбой.

– Ладно, хорошо. Почему бы и нет? – услышал Андре свой собственный голос. И вдруг заметил, что Жо-Жан уставился на него с удивлением.

Он криво усмехнулся и поднялся на ноги. Все тотчас умолкли, и Умар заиграл на лютне какую-то мелодию. Андре же, раскинув руки, начал свой танец, знакомый ему с детства. Его движения были ритмичными и плавными, и он невольно улыбался, чувствуя, что все получается и что он не разучился двигаться в такт музыке. Господи, как же давно он не танцевал!.. Андре зажмурился, всецело отдавшись музыке. И это тоже было чудесное ощущение.

Он остановился, когда музыка стихла и ее сменили крики одобрения. А Жо-Жан громко хлопал в ладоши. Открыв, наконец, глаза, Андре увидел широкую улыбку Али – от уха до уха. Весело рассмеявшись, Андре поклонился зрителям и уселся на свое место. В центр лужайки тотчас выбежал брат Умара, который принялся что-то отплясывать; мелодия же была весьма примитивная, но заводная.

Минуту спустя к Андре кто-то подошел. Он поднял голову и увидел перед собой Али.

– Вы танцевали просто потрясающе. – Мальчик опустился на ковер рядом с ним. – Я не сомневался, что так и будет. Вы танцевали от всего сердца, про которое говорите, что его у вас нет.

Андре долго молчал. Наконец тихо проговорил:

– Да, возможно, я танцевал от всего сердца, про которое ты говорил, что его у меня нет.

Али просияла.

– Хандрей, значит, вы все-таки прислушиваетесь ко мне… О, это прекрасно!

– Прекрасно?.. Послушай, Али, а какая тебе разница, есть у меня сердце или нет? – Андре внимательно посмотрел на мальчика.

– Но ведь сердце человека – отражение его души, – ответила Али, немного помолчав. – А душа – это самое главное, верно? – Андре молчал, и Али, легонько коснувшись его груди, добавила: – Я не о том, что вы не понимаете, что у вас там, внутри. Вы просто не хотите этого знать. Но в один прекрасный день узнать все-таки придется.

Глава 5

Сидя возле ковровой лавки Джемиля, Андре отхлебывал из стакана яблочный чай и наблюдал за Али, разгуливавшим между торговыми рядами; то было зрелище, достойное улыбки. Али обожал их ежемесячные вылазки на базар – даже несмотря на то, что на поездку в один конец уходило три часа, – и неустанно интересовался любым товаром; он щупал всевозможные ткани и исследовал пряности в огромных бадьях, погружаясь в них с головой, но при этом не забывал покупать все, что требовалось. И время от времени мальчишка с важным видом просматривал список покупок, который составил для него Андре.

Окинув взглядом подходивших к базару верблюдов, навьюченных разными товарами – верблюды вскоре перекрыли обзор, – Андре вернулся к своей беседе с Джемилем. Когда же караван прошел, оказалось, что Али уже перебрался к прилавкам с фруктами и овощами; сейчас он держал в руках гранат, оценивая его сочность.

А потом произошло неожиданное… Какой-то мужчина, заросший бородой до глаз и одетый так, как одевались юруки, внезапно возник за спиной у Али и схватил его за плечо.