Виктория Холт - Тень рыси Страница 14

«Да нет, — подумала я, — это просто игра воображения». Мало ли на свете таких лужаек с прудами и водяными лилиями? Ведь говорила же Аделаида, что ее отец хочет, чтобы у него все было; как в настоящей английской усадьбе…

Я взглянула на часы. Нельзя опаздывать к завтраку. Я вспомнила, как молчаливая Джессика тихо прошмыгнула на свое место. Не исключено, что ее опоздание было намеренным и означало вызов. Вполне могла бы понять ее. Может быть, потому, что сама испытывала нечто подобное?

Я нашла дорогу к залу, но там, однако, никого не было. Очевидно, он предназначался для более торжественных случаев, каким и был ужин. Линксу нравилось восседать во главе стола, как какой-нибудь средневековый феодал. Ближе к нему — вассалы познатнее, а дальше — так, кто помельче. Ну я-то во всяком случае сидела в верхнем конце стола. Эта мысль рассмешила меня, и с улыбкой на лице я вошла в небольшую столовую, куда меня направила горничная.

Аделаида была уже там. Она приветливо улыбнулась мне и узнала, хорошо ли я спала. Оказывается, Стирлинг давно позавтракал и должен был зайти за мной, чтобы показать окрестности.

И тут я спросила ее о доме. Однажды я уже видела очень похожий, но в Англии.

— Это меня не удивляет, — сказала Аделаида. — Я же говорила, что дом был построен по проекту отца.

— Значит, он архитектор?

— Вам это покажется странным, но он художник. Просто он постоянно объяснял архитектору, чего именно хочет.

— Судя по всему, ваш отец очень одаренный человек.

— Да, необыкновенно. Он видел подобные дома в Англии и решил устроить здесь все, как на родине. Даже эти ворота привез оттуда. Они от какого-то старинного английского дома.

— Это, вероятно, было нелегко — доставить их сюда.

— Ну уж если ему что-нибудь захочется, то для него нет преград.

Вошел Стирлинг в костюме для верховой езды и в начищенных сапогах. Он чем-то напоминал своего отца, правда, не такой высокий, и, конечно, не столь внушительный. Да и в зеленых глазах его не было холодного гипнотического блеска. Я радовалась тому, что Стирлинг будет сопровождать меня. Рядом с ним я ощущала себя в безопасности и здесь, и там — на корабле.

— Ты готова? — спросил Стирлинг.

Но мне еще надо было переодеться в костюм для верховой езды. Я помню, как шокировала бедную мисс Грэм тем, что выбрала зеленый. Узкая лента на моей черной шляпе была такого же цвета.

Когда я подошла к конюшням, Стирлинг с одобрением оглядел меня.

— Очень элегантно, — заметил он. — Однако здесь самое главное — умение управляться с лошадью.

Я была счастлива увидеть в конюшне Джимми, в бриджах и куртке, совсем не похожего на то несчастное дрожащее существо, которое пряталось на корабле. Он встретил меня благодарной улыбкой.

Не понимаю, как это случилось, но утро было таким свежим, таким солнечным и прекрасным, что я почувствовала себя безрассудной.

Конюхи седлали Блэнделл, лошадь, которую он выбрал для меня.

— Она же чуть больше пони, — проворчала я. — Я думала, мне дадут лошадь. Я уже давно не ученица.

Стирлинг улыбнулся и сказал:

— Ну что ж, посмотри на Тэнзи.

Как только я увидела эту красивую чалую кобылу, то сразу решила, что буду ездить только на ней. По крайней мере, пусть знает, я не из тех, для кого его слово — закон.

— Она очень резвая, — сказал Стирлинг. — Ты уверена, что сможешь с ней справиться?

— Я умею управляться с лошадьми.

— Здесь в общем-то нет дорог. Может быть, сначала сделать пробный выезд.

— Я не собираюсь ехать на Блэнделл. Уж лучше остаться дома.

Словом, для меня оседлали Тэнзи, и мы отправились в путь. Я сразу поняла, что мне понадобится все мое искусство, чтобы держать в узде эту действительно своенравную лошадку. Но, повторяю, в тот день я была безрассудна. Впервые после смерти отца у меня поднялось настроение. Я вовсе не забыла его, нет, этого не случится никогда. Просто у меня было чувство, что он рядом и радуется тому, что я, наконец, под надлежащей защитой. Только не опекуна, а Стирлинга, скакавшего бок о бок со мной. Он, конечно, нравился мне, хотя я и не думала о нем все время, как о его отце.

— Здесь всегда светит солнце? — спросила я.

— Всегда.

— Так ты хвастаешь своей страной?

— Считай, что это национальная гордость. Ты тоже ее скоро почувствуешь.

— Думаешь, я когда-нибудь буду здесь как дома — Обязательно. Я в этом не сомневаюсь. — Но ведь твой отец так и не привык.

— Что ты имеешь в виду?

— Почему же тогда он построил себе такой дом, как в Англии? Почему Аделаида должна устраивать для него английский сад? Наверное, он сильно скучает по родине. Хотя бы иногда… Стирлинг, почему ты не сказал мне, что ваш дом называется так же, как и тот, другой?

— Я подумал, что для тебя это будет приятным сюрпризом.

— Какие-то странные у тебя мысли. Но все равно я рада. Мне кажется, что никогда не забуду его. Эти люди на лужайке… Минта! Правда, хорошенькая?

— Не забудь изысканного мистера Уэйкфилда.

— Хочешь сказать, что сам не можешь забыть его.

— Да ладно, это ты без ума от него. Настоящий джентльмен — знает и как поклониться, и как ручку поцеловать.

— Он, действительно, очень обаятелен. А эта бедняжка Люси — компаньонка?

— Как жаль, что она не может выйти замуж за мистера Уэйкфилда.

— Совершенно очевидно, что ему нравится Минта.

— Наверное, завидуешь ей.

— Какая чепуха!

— Хорошо, если так. Если хочешь жить здесь, то не стоит увлекаться утонченными джентльменами.

— Хочу, несмотря на то, что тут явно не хватает джентльменов с изысканными манерами.

Мои слова понравились ему. Неужели он и впрямь неравнодушен ко мне?

— Какое чудесное утро! — воскликнула я.

— Осторожнее! — предупредил Стирлинг, когда Тэнзи попала ногой в яму и чуть не сбросила меня. Он протянул руку, чтобы схватить поводья моей лошади, но мы справились сами.

Усадьба на самом деле оказалась очень обширной.

Тут были и цветник, и огороды, и большие сады, в которых росли апельсиновые и лимонные деревья. Семья Херрик вполне могла бы жить лишь за счет своих земельных угодий.

Мы выехали из усадьбы и проскакали несколько миль по бездорожью. До самого горизонта простирались земли, составлявшие только часть владений Линкса.

— Действительно, целая империя, — заметила я. — Твой отец — король, а ты — наследный принц. Ну и как оно — быть наследником всего этого?

— Прекрасно, — ответил он.

Некоторое время мы ехали молча, затем он сказал:

— Мне показалось, ты ему понравилась. Я возликовала, однако пожала плечами, словно мне это было безразлично.

— Такое впечатление, будто он хочет, чтобы я выходила из комнаты, пятясь и кланяясь ему по три раза.