Элизабет Бойл - Стань моей судьбой Страница 15

«Но это не значит, что я не могу влюбиться в него».

Глава 5

Клифтон вышел из кабинета мистера Эллисона в четверть первого ночи, голова у него гудела от обилия информации, которую наставник пытался в него вложить.

Или это последствия встречи с Расти и Сэмми?

И с Люси…

Теперь нечего это отрицать. Она для него Люси.

Он отбросил эту мысль. Во всяком случае, попытался, как делал это большую часть дня, то гневаясь, что эта девчонка его провела, то сожалея, что промедлил и не воспользовался своим преимуществом.

Тогда по крайней мере в дополнение к головной боли он знал бы вкус ее сладких влекущих губ.

— Мы со времен Кембриджа столько не учили, — бормотал позади него Малком. — Не помню, чтобы Темпл или Джек упоминали об этом, когда приехали вербовать нас.

— Кого ты пытаешься обмануть? Начнем с того, что ты никогда не учился в школе, — бросил через плечо Клифтон. — Не говоря уже о том, что ты вряд ли способен вспомнить, что Темпл и Джек рассказывали той ночью.

— О, это был прекрасный вечер. — Малком расплылся в улыбке. — Темпл отлично разбирается в кларете. Я тогда согласился бы на любые его предложения, так опьянел. — Но потом интерес Малкома переключился на более насущные заботы. — Черт, я умираю с голоду, и в горле пересохло. Даже не знаю, чего хочу больше — есть или пить.

Клифтон согласился, но не высказал этого вслух. К его удивлению, в доме было необычно тихо, поэтому тишина действовала на нервы и настораживала.

Именно тишина заставляла их торопиться, поскольку малейшая оплошность могла разбудить Эллисона, который наконец задремал в кресле у камина.

Если он проснется, то может начать вдалбливать новый перечень того, что «следует знать», с него станется.

Нет, этого шанса Клифтон и Малком ждали долго и, многозначительно переглянувшись, улизнули, как только их наставник всхрапнул.

«Черт, надеюсь, у хозяйки гостиницы горшок с супом еще на огне», — говорил взгляд Малкома.

«И добрая бутылка кларета», — молча кивнул Клифтон.

Если повезет, подумал граф. Он настолько устал, что скорее всего и половины бутылки ему будет достаточно, чтобы погрузиться в глубокий сон, где заботы о возвращении домой живым не будут конкурировать с видением Люси и ее сочных, зовущих губ.

Поскольку в те мгновения, когда они неторопливо шли по тропинке, когда ловкая рука Люси лежала на его рукаве, ее остроумные реплики заставляли его мысли выходить за пределы обычных тем, которые обсуждают с дамами, и он оказался… гм… не увлечен, конечно, нет, но все же…

Точно так же он не понимал, что навело его на мысль поцеловать ее. Ладно, факт, что она хорошенькая, возможно, имеет к этому отношение.

Пламенная, страстная, красивая женщина скрывалась под ее бравадой.

«— Люси, вы когда-нибудь были влюблены?

— Нет. Конечно, нет».

Ее отрицание и вызов в голосе все еще отдавались в его душе.

Как будто она провоцировала его попытаться. Попытаться соблазнить ее, раскрыть ее тайны, разомкнуть ее губы, воспламенить страсть, прятавшуюся под старомодным платьем.

Не ограничиться романом с мнимой возлюбленной, придуманной Эллисоном, а уложить ее в свою постель.

Глубоко вздохнув, Клифтон старался избавиться от этих мыслей, но когда открыл глаза и взглянул на ведущие вниз ступени, увидел, что в холле стоит Люси собственной персоной и ждет его.

В руке поднос, на лице вызов, великолепные черные волосы рвутся из шпилек.

— Отлично сработано, джентльмены, — сказала девушка. — Насколько я понимаю, вы спасаетесь бегством, улучив момент, когда папа наконец заснул? — Она оглянулась на каминные часы. — Да, точно по графику. В это время он дремлет. Осторожнее на лестнице, последняя ступенька качается, — добавила девушка с вызовом, — или вам придется есть с пола.

— Судя по тому, что говорит ваш отец, — сказал Малком, — это лучшее, на что мы можем надеяться в ближайшие дни.

— Он стращал вас рассказами о голоде? Гм… Обычно он пугает новичков историями о казнях египетских в конце второй недели.

— Нас нелегко испугать, — сказал Клифтон.

— Испугаетесь, если у вас есть здравый смысл, — бросила она в ответ. Ее взгляд метнулся к графу и так же быстро вернулся к подносу. — Кроме того, сегодня вам не придется тревожиться из-за пустого желудка. Я позаботилась об этом.

— О, что тут у нас? — Малком, оттолкнув локтем Клифтона, забрал у Люси поднос, за что был вознагражден одной из ее редких ярких улыбок.

Клифтон проклинал себя за то, что не додумался до этого первым.

Но когда Люси оказывалась перед ним, ее хорошие манеры, казалось, мгновенно улетучивались по тысяче разных причин.

— Мы уходим, — объявил он. — Можете не беспокоиться о нас. — Внезапно ему захотелось уйти из этого дома, от нее.

— Помолчи, Гилби. — Малком явно был невосприимчив к обаянию Люси. — Или ты думаешь, что я стану есть стряпню в убогой гостинице, когда чувствую запах… — он шумно втянул ноздрями воздух, — тушеного мяса?

— Тушеной говядины? — Перед внутренним взором Клифтона появился толстый бифштекс, прижатый к лицу Сэмми.

Люси, должно быть, заметила его гримасу, поскольку шумно фыркнула и закатила глаза.

— Я не использовала сегодняшние бифштексы. Ребята забрали их с собой как… дополнительную компенсацию за их неприятности.

— Да, конечно. Я и не думал…

Но ведь он подумал? Боже милостивый! Что случилось с его манерами?

Повернувшись к графу спиной, Люси устремила внимание на более благодарную аудиторию в лице его ничего не подозревающего брата. Отступив, чтобы Малком мог войти в комнату, она перечислила содержимое подноса.

— Тут не очень много: свежий хлеб, пудинг, который приготовила миссис Кьюин, и немного сыра. Через минуту появится Марианна с бутылкой кларета. Вы ведь любите кларет, милорд?

Малком, очень довольный, понес поднос в гостиную, а Клифтон отступил, опасаясь внезапной заботливости Люси.

— Обожает. — Малком поставил поднос на стол. — Когда не изображает напыщенного осла.

Люси снова улыбнулась:

— Он не станет чваниться, когда отведает вина, оно превосходного качества, в этом заверил Клифтона приславший его Безумный Джек.

Чваниться? Клифтон не знал, почему это его беспокоит, но всякий раз, когда Люси демонстрировала свое дерзкое мнение словом, действием или пренебрежительным взглядом, его охватывало желание доказать ей, что она не права.

Очень не права.

— Задержка с кларетом? — спросил Малком. — Может быть, я смогу помочь?