Джейн Остин - Леди Сьюзан (сборник) Страница 16

Всегда Ваша и т. д.

Кэтрин Вернон.

XXV

От леди Сьюзан к миссис Джонсон

Черчхилл

Поздравь меня, милая Алисия: я снова радуюсь и торжествую! Когда я писала тебе на днях, то, сказать по правде, пребывала в сильном раздражении, и по многим причинам. Более того, не уверена, смогу ли когда-нибудь успокоиться, поскольку у меня ушло больше усилий на восстановление мира, чем я когда-либо собиралась потратить… Настроение мое было вызвано также ложным пониманием истинной добропорядочности, что особенно оскорбительно! Реджинальду нелегко будет выпросить у меня прощение, уверяю тебя. Он уже собирался покинуть Черчхилл! Не успела я подвести итоги последней ссоры, как Вильсон принес мне это известие. Естественно, я решила, что нельзя сидеть сложа руки, поскольку не намеревалась отдавать себя на милость мужчине, чей нрав столь горяч. Позволить Реджинальду уехать, когда он настроен против меня, было бы чересчур легкомысленно и не в моем стиле; и потому мне пришлось снизойти до него. Я отправила к нему Вильсона с сообщением, что желала бы поговорить с мистером де Курси, прежде чем он уедет; он тут же явился ко мне. Бурные эмоции, искажавшие его черты, когда мы расстались, уже несколько утихли. Казалось, мое приглашение поразило Реджинальда, и он отчасти боится, а отчасти надеется, что мне удастся смягчить его своими словами. Если выражение моего лица отвечало моим намерениям, то оно было спокойным и величавым, хотя и не лишенным некоторой доли печали, должной убедить его в том, что я не совершенно счастлива. «Прошу прощения, сэр, за мое дерзкое приглашение, – начала я, – но поскольку я лишь минуту назад узнала о Вашем намерении покинуть этот дом сегодня же, считаю своим долгом умолять Вас не сокращать из-за меня пребывание здесь даже на час. Я прекрасно понимаю: после того, что произошло между нами, нам обоим было бы больно пребывать под одной крышей: такая огромная, такая полная перемена по сравнению с близкими, дружескими отношениями не может не превратить любое дальнейшее общение в сильнейшую муку; и ваше решение покинуть Черчхилл, несомненно, вызвано сложившейся ситуацией и бурным темпераментом, коим Вы, как мне известно, обладаете. Но в то же самое время от такой жертвы пострадаю не столько я, сколько обитатели этого дома, Ваши родственники, к которым вы так привязаны и которые так Вам дороги. Мое пребывание здесь не подарит столько радости мистеру и миссис Вернон, сколько Ваше общество; да и к тому же мой визит, похоже, и без того затянулся. Таким образом мой отъезд, который в любом случае вскорости произойдет, может с легкостью быть приближен; и я хочу попросить Вас не дать мне стать причиной вынужденной разлуки родственников, которые так нежно привязаны друг к другу. Куда я поеду, не должно никого волновать, да и саму меня не очень тревожит; а Вы очень дороги своим близким». На этом я умолкла, и надеюсь, тебе моя речь понравится. Воздействие же ее на Реджинальда дает повод для некоторого тщеславия, поскольку оно оказалось не только мгновенным, но и благоприятным для меня. Ах, как чудесно было наблюдать за сменой выражения его лица, пока я говорила! Видеть борьбу между возвращающейся нежностью и остатками неудовольствия. Есть нечто трогательное в людях, столь легко поддающихся манипуляции; не то чтобы я завидовала им, и уж конечно не хотела бы оказаться на их месте; но с ними очень удобно иметь дело, когда один человек хочет повлиять на другого. И все же Реджинальд, которого несколько произнесенных мною слов мгновенно смягчили, вынудили полностью покориться и превратили в поклонника еще более сговорчивого и более преданного, чем прежде, посмел оставить меня после первых же гневных позывов своего гордого сердца, даже не соизволив поискать объяснения моим поступкам. И как бы смирен он ни был теперь, я не могу простить ему вспышку гордости и размышляю, не следует ли мне наказать его, дав отставку сразу же после примирения или же выйдя за него замуж и дразня его до конца жизни. Но оба эти способа слишком жестоки, чтобы выбрать один из них, не подумав как следует; в настоящий момент я продумываю несколько действий иного свойства. Мне многое предстоит сделать: наказать Фредерику, и к тому же достаточно сурово, за ее обращение к Реджинальду; я должна наказать и его за то, что он так живо откликнулся на ее призыв, и за остальные промахи в его поведении. Я должна помучить свою золовку за дерзкий триумф в ее взгляде и голосе с тех пор, как сэру Джеймсу отказали; поскольку, стараясь вернуть расположение Реджинальда, я должна была отказать этому незадачливому молодому человеку; и я хочу вознаградить себя за унижение, которому вынуждена была подвергать себя последние несколько дней. Для достижения этих целей я разработала несколько планов. Я также подумываю вскорости поехать в город, и какое бы решение я ни приняла по поводу всего остального, уж этот-то прожект я, скорее всего, претворю в жизнь, поскольку Лондон остается наиболее подходящим местом для осуществления моих замыслов, и в любом случае там я буду вознаграждена твоим обществом, а также небольшим развлечением за десятинедельную пытку в Черчхилле. Полагаю, репутация обязывает меня все же довести до запланированного конца заключение союза между моей дочерью и сэром Джеймсом, после того как я столько времени этого добивалась. Дай мне знать о своем мнении на сей счет. Умение проявить гибкость – склонность, легко вызывающая предубеждение у других, – есть свойство, которое, как тебе известно, я не очень жажду приобрести; и Фредерика не может претендовать на снисхождение к ее взглядам ценой намерений матери. Да еще и эта ее бесполезная любовь к Реджинальду! Несомненно, мой долг состоит в том, чтобы отбить у нее охоту к подобным романтическим глупостям. Таким образом, все обдумав, я решила, что моя священная обязанность – взять дочь с собой в город и как можно скорее выдать замуж за сэра Джеймса. Когда моя воля осуществится вопреки желаниям Реджинальда, у меня снова появится надежда установить с ним добрые отношения, каковых, сказать по чести, у меня сейчас нет; ведь, хоть он по-прежнему в моей власти, я отказалась именно от того действия, которое и вызвало нашу ссору, и потому победа моя над ним в лучшем случае сомнительна. Сообщи мне свое мнение по всем этим вопросам, дорогая Алисия, и дай знать, сможешь ли ты подыскать для нас подходящее жилье недалеко от твоего дома.

Любящая тебя

С. Вернон.

XXVI

От миссис Джонсон к леди Сьюзан

Эдвард-стрит

Я польщена тем, что ты обратилась ко мне за советом, и вот что я тебе скажу: тебе стоит приехать в Лондон одной, не теряя времени, но оставив Фредерику у родственников. И конечно же, будет гораздо выгоднее хорошо устроиться, выйдя замуж за мистера де Курси, нежели раздражать и его, и остальных членов его семьи, заставляя свою дочь вступить в брак с сэром Джеймсом. Тебе следует больше думать о себе и меньше – о Фредерике. У нее не тот нрав, чтобы упрочить твою репутацию в свете, и похоже, в Черчхилле, вместе с Вернонами, она как раз на своем месте. Но ты создана для светского общества, и чрезвычайно досадно, что ты оказалась изгнана из него. Таким образом, позволь Фредерике самой наказать себя за причиненное тебе беспокойство, отпустив на волю романтическое мягкосердечие, которое всегда будет приносить ей достаточно невзгод, и как можно скорее приезжай в Лондон. У меня есть еще одна причина торопить тебя: на прошлой неделе в город приехал Мейнверинг и ухитрился, несмотря на причуды мистера Джонсона, найти возможность для встречи со мной. Он крайне несчастен, и скучает по тебе, и до такой степени ревнует тебя к мистеру де Курси, что было бы крайне нежелательно, если бы эти двое встретились именно сейчас. И все же, если ты не позволишь Мейнверингу повидаться с тобой здесь, в городе, я не уверена, не совершит ли он какой-нибудь опрометчивой глупости – например, не поедет ли он в Черчхилл, а это будет просто ужасно! Кроме того, если ты последуешь моему совету и решишь выйти замуж за де Курси, тебе непременно нужно будет избавиться от Мейнверинга; а только ты обладаешь достаточным влиянием на него, чтобы отправить его назад, к жене. У меня есть еще один мотив для твоего приезда: мистер Джонсон покидает Лондон в следующий вторник – едет в Бат поправлять здоровье; и там, если мое желание исполнится и воды окажут благоприятное воздействие на его организм, он будет долгие недели прикован к постели из-за обострения подагры. Во время его отсутствия мы сможем сами выбирать себе общество и по-настоящему наслаждаться жизнью. Я бы пригласила тебя поселиться на Эдвард-стрит, но как-то раз мой супруг вынудил меня дать ему нечто вроде обещания никогда не приглашать тебя к нам; я пошла на это лишь из-за отчаянной нужды в деньгах. Впрочем, я могу снять тебе миленькую квартирку на Аппер-Сеймур-стрит, и мы сможем все время быть вместе – не здесь, так там; поскольку, как я считаю, мое обещание мистеру Джонсону (по крайней мере, в его отсутствие) означает лишь, что ты не можешь ночевать в моем доме, и только. Бедняга Мейнверинг рассказывает мне о ревности своей жены такое! Как же глупа эта женщина, если ожидает верности от столь очаровательного мужчины! Но она всегда была глупой – недопустимо глупой – прежде всего потому, что вообще вышла за него замуж, будучи наследницей большого состояния, ведь у него не было ни шиллинга, а она вполне могла получить титулованного супруга, не говоря уже о всяких баронетах[5]. Глупость ее настолько велика, что, хотя мистер Джонсон и был ее опекуном, а я обычно не разделяю его чувств, я так и не смогла простить ее.