Барбара Картленд - Люцифер и ангел Страница 16

Именно так и случилось с Элейн Бленкли.

Вчера, отправляясь спать, герцог понял: этот роман закончен. Элейн, конечно, будет против и, возможно, даже устроит сцену, если засыпет его одного, но ее имя уже вычеркнуто из списка, ее не будет в числе оллертонских гостей.

«Любопытно, к кому же меня повлечет теперь?» — спросил себя герцог.

Встретив очередную красавицу, герцог каждый раз бывал заинтригован, как исследователь неизведанной земли или ученый, нашедший на склоне горы странный, не занесенный в каталоги цветок.

Но очень быстро он понимал, что заранее знает каждый ход готовой начаться игры.

Все это походило на шахматную партию с очень слабым противником, когда исход определен заранее, и исход этот — легкая победа.

Порой какая-нибудь женщина казалась герцогу таинственной и загадочной, но вскоре ему становилось ясно, что она нисколько не похожа на сфинкса, а единственное ее желание — как можно скорее очутиться в его объятиях.

— Черт побери, — произнес герцог. — Думаю, мне стоит поохотиться на крупную дичь.

Но тут же понял, что и это не ново; более того, будущее ждало его в Оллертоне: три светловолосые голубоглазые девушки, достаточно высокие, чтобы не потеряться в блеске оллертонских тиар, и с пышными формами, делающими честь нитям фамильного жемчуга.

Почти то же самое герцогиня говорила Аните во время их совместного путешествия из Харрогита. Анита восхищалась поездом герцога, как ребенок.

— Я думала, только у королевы есть свой поезд! — воскликнула она. — Но, конечно, герцог — это почти король, правда?

— Не совсем, — улыбаясь, отвечала герцогиня, — хотя я уверена, Керн так и считает.

— Он так величаво выглядит, и это только его право иметь все, чтобы подчеркнуть свое положение, — с детской непосредственностью сказала Анита. — Наверное, в детстве у него был игрушечный поезд и он хотел купить настоящий, когда вырастет.

— Подобное никогда не приходило мне в голову, — сказала герцогиня, — но мы как-нибудь можем спросить об этом его самого.

Она улыбнулась Аните, которая садилась то на одно, то на другое сиденье в купе-гостиной, намереваясь, очевидно, попробовать все.

Когда слуги в ливрее герцога подали обед, глаза Аниты засверкали. Герцогиня подумала, что девушка выглядит так, словно в первый раз смотрит пантомиму.

— Я должна вам почитать, — напомнила Анита, когда герцогиня решила удалиться в свое спальное купе.

— Мне было очень приятно поговорить с вами, дорогая, — ответила герцогиня. — На самом деле мне не требуется чтец.

Она заметила огорчение в глазах Аниты и догадалась: девушке кажется, что она скоро расстанется со своими обязанностями.

— Тем не менее мне нравится ваше общество, — поспешила добавить герцогиня, — и, поскольку мой личный секретарь в отпуске, по прибытии в Оллертон вы поможете мне устроить особый прием, который дает мой сын.

— Особый прием? — переспросила Анита.

— Да, — кивнула герцогиня. — Поэтому мы направляемся в большой дом, а не ко мне в Дуврскую усадьбу.

— Пожалуйста, расскажите мне про этот прием! — попросила Анита.

G восторженным вниманием она слушала объяснения герцогини о том, что иногда герцог устраивает в Оллертоне приемы и просит свою мать быть на них хозяйкой, но обычно герцогиня живет в своем собственном доме, небольшом и очень красивом, где ее окружают все ее любимые вещи.

— Какой дом вам больше нравится? — спросила Анита.

— Трудно сказать, — ответила герцогиня. — Когда я впервые уехала из Оллертона, где я жила с тех пор, как обручилась со своим будущим мужем, я пролила немало слез: я чувствовала, что прощаюсь со своей молодостью. Теперь я полюбила свой собственный дом. Заниматься чем хочешь, не беспокоясь об условностях, весьма приятно.

— Понимаю, — сказала Анита. — Но сейчас мы едем в Оллертон?

— Да, потому что это особый прием.

— А чем он такой особый? — поинтересовалась Анита.

Герцогиня решила рассказать ей правду.

Она почти не сомневалась, что Анита не питает романтических надежд относительно герцога. Но с молоденькими девушками нельзя быть ни в чем уверенным, а герцогиня не только хотела оградить своего сына от затруднений, но и уберечь это милое дитя от горького разочарования.

Герцогиня начала рассказывать Аните, что именно требует герцог от жены. Судя по энтузиазму, с которым девушка задавала вопросы, и по ее манере слушать, пожилая леди поняла: она совершенно напрасно опасалась', будто Анита питает какие-либо надежды.

— Вы, должно быть, подыскали ему настоящую красавицу? — восхищенно спросила Анита.

— Я пыталась, — ответила герцогиня. — Но это непросто. Видите ли, мой сын привык общаться с более зрелыми женщинами: утонченными, остроумными, элегантными. Юные девушки редко обладают подобными качествами. Анита кивнула.

— Понимаю, — сказала она. — Думаю, многим из них страшно выходить в свет, как кораблю, еще не бывавшему в море.

— Верно, — улыбнулась герцогиня, — и часто это море оказывается бурным.

Анита засмеялась:

— Когда у тебя морская болезнь, трудно хорошо выглядеть!

— Я подыскала трех девушек, среди которых мой сын выберет себе жену, соответствующую всем его требованиям, — продолжала герцогиня.

— Вы сможете помогать ей, — сказала Анита, — но ей будет трудно стать такой же прекрасной и очаровательной, как вы!

Герцогиня подумала, что девушка произнесла почти те же слова, как когда-то герцог, и, улыбнувшись, ответила:

— Очень мило с вашей стороны так говорить, но я старею, а от этого утомительного ревматизма у меня на лице появились морщины и испортилась походка.

Анита задумалась.

— Если я кое-что предложу, ваша светлость сочтет это очень большой дерзостью? — наконец спросила она.

— Конечно, нет, — ответила герцогиня.

— В Фенчерче есть доктор, друг папы и мамы. Он лечил больных ревматизмом в деревне, и им всегда становилось лучше!

— Как он это делал?

— Во-первых, он требовал, чтобы они каждый день долго гуляли. Он говорил им, что нельзя оставаться прикованными к креслу, потому что рано или поздно болезнь прикует их к постели и надежды больше не будет.

Герцогиня удивленно смотрела на Аниту.

— Я никогда об этом не думала, — заметила она. — Интересно, правы ли вы?

— Я уверена в правоте доктора Эмерсона! — воскликнула Анита. — Еще он давал своим больным травяной отвар. Иногда доктор просил маму приготовить его, а я, если хотите, буду заваривать травы для вас.

— Я бы попробовала что угодно, лишь бы избавиться от боли и снова двигаться свободно, — ответила герцогиня.

Помолчав еще немного, девушка сказала: