Барбара Картленд - Люцифер и ангел Страница 17

— Я бы попробовала что угодно, лишь бы избавиться от боли и снова двигаться свободно, — ответила герцогиня.

Помолчав еще немного, девушка сказала:

— В тот день, когда у источника я споткнулась о ваше кресло, я думала о том, как чудесно было бы, если б вода на самом деле исцелила тех, кто ее пил, и они вскочили бы с кресел и воскликнули, что теперь они здоровы.

Она помедлила и добавила:

— Я прочла короткую молитву, я просила об исцелении, но вместо этого встретила вас. Это самое замечательное событие в моей жизни! Может, если вы будете пить отвар, а я буду очень сильно молиться, смешивая травы, случится чудо и ваш ревматизм пройдет.

— Прекрасная мысль, — улыбнулась герцогиня. — Конечно, мы так и сделаем. Я тоже верю в силу молитвы, да, молитва может творить чудеса.

— Мама всегда говорит: помоги себе сам, и Бог тебе поможет, — ответила Анита.

— Вот мы и поможем себе сами, — согласилась герцогиня.

Сойдя с поезда на станции, предназначенной только для гостей Оллертон-Парка, Анита увидела ожидавший их легкий экипаж с белым пикейным верхом.

Они проезжали через леса и луга, усыпанные цветами.

Совсем неожиданно впереди показался Оллертон-Парк. Он был еще более впечатляющим и величественным, чем представляла себе Анита.

— Это прекрасно, великолепно! — восклицала она. — Именно в таком доме и должен жить герцог! Вы ведь согласны со мной, ваша светлость?

— Да, конечно, — ответила герцогиня. — Я чувствовала то же самое, когда после помолвки приехала сюда в первый раз.

— Вам, должно быть, казалось, будто вы вступаете в сказку, — сказала Анита. — Уверена, вы выглядели в точности как принцесса, которая вышла замуж за прекрасного принца.

Герцогиня улыбнулась. Она начала понимать: все, что говорила или думала Анита, было как мечта, не имеющая отношения к реальности.

Но ни одна из ее знакомых не радовалась жизни так искренне и самозабвенно.

— Да, Оллертон — это дом из сказки, — произнесла герцогиня. — Надеюсь, вы погостите у меня немного, Анита. Я дам вам соответствующие наряды.

Анита повернулась к герцогине, и та увидела, что голубые глаза девушки сияют, как звезды.

— Новые платья! — воскликнула Анита. — О, мэм, правда? Это самое замечательное, восхитительное, что только может быть на свете!

Она помедлила и, прежде чем герцогиня успела что-нибудь сказать, быстро добавила:

— Я, наверное, не должна… принимать такой щедрый подарок после того, как вы были так добры и помогли мне… убежать от… преподобного Джошуа.

— Не беспокойтесь об этом, — спокойно сказала герцогиня. — Я в самом деле хочу подарить вам новые платья. Вам понравится в Оллертоне еще больше, если вы будете одеты должным образом.

— Конечно, — согласилась Анита. — Пожалуйста… не могли бы вы дать мне… по-настоящему большой… кринолин?

Увидев улыбку на лице герцогини, девушка быстро добавила:

— Конечно, не огромный… а то я буду выглядеть странно, ведь я маленького роста… но модный.

— Я подарю вам такой, какой вам нужен, — пообещала герцогиня.

Анита сжала руки.

— Это сон… Я знаю, это сон! — проговорила она. — Я так надеюсь, что не проснусь, пока не надену кринолин!

Когда лошади остановились, герцогиня все еще смеялась.

Глава 4

По широким ступеням герцог поднялся в великолепный, отделанный мрамором холл.

Холл был украшен статуями богинь. Герцог подумал, что никто из его знакомых не может похвастаться подобным чудом.

— Добро пожаловать домой, ваша светлость, — с уважением сказал дворецкий. — Ее светлость в музыкальном салоне.

Герцог протянул дворецкому шляпу и перчатки. Бросив взгляд на шестерых лакеев в ливрее Оллертона, он остался вполне удовлетворен.

Герцог всегда настаивал на том, чтобы их рост превышал шесть футов. Но главное — лакеи должны быть осанистыми и расторопными.

Выйдя из холла, герцог пошел по широкому, увешанному портретами предков коридору, который вел к музыкальному салону, находившемуся в западном крыле.

Незадолго до смерти его отца герцогиня сменила обстановку салона. Теперь изящный интерьер с успехом сочетал в себе классический и современный стиль.

Подходя к салону, герцог ожидал услышать музыку Шопена или Баха — любимых композиторов матери.

Каково же было его удивление, когда до него донеслись звуки веселого вальса, который был популярен в Лондоне прошлой зимой. Под эту самую музыку герцог танцевал со многими очаровательными красавицами.

Он вспомнил, что именно во время вальса на балу в усадьбе Мальборо впервые осознал, насколько привлекательна Элейн Бленкли.

Элейн использовала все уловки, чтобы заставить герцога увидеть в ней женщину. Взгляд зеленых глаз из-под вуали накрашенных ресниц, нежное поглаживание его плеча…

Герцог был раздосадован: даже вернувшись домой, он не может избавиться от воспоминаний об Элейн. Слегка нахмурив брови, он открыл дверь в музыкальный салон.

И застыл в крайнем изумлении.

Герцог едва мог поверить своим глазам: посреди салона кружилась в танце его мать.

Конечно, герцогиня двигалась медленно, но очень грациозно. Судя по положению ее рук, она танцевала с воображаемым партнером. Мелодию исполняла Анита, сидя за огромным бродвудским пианино.

Обернувшись, герцогиня увидела своего сына и остановилась. Мгновение спустя и Анита поняла, кто вошел комнату, и сняла руки с клавиатуры.

Когда герцог заговорил, в голосе его прозвучало неподдельное изумление:

— Ты танцуешь, мама! Как такое возможно? Герцогиня не успела ответить, потому что Анита подбежала к ней и воскликнула:

— У вас получилось, получилось! Разве это не чудесно? А вы мне говорили, что никогда больше не будете танцевать!

— Как видите, вальсировать я могу, — сказала герцогиня.

— И все это благодаря Харрогиту? — спросил герцог.

Герцогиня покачала головой:

— Воды мне не слишком помогли. Ходить и танцевать я смогла только благодаря Аните.

— Аните? — переспросил герцог.

Он взглянул на стоявшую рядом с ним девушку, но ее глаза, сияющие от восторга, были обращены к герцогине.

— Анита заставила меня гулять и приготовила травяной отвар, который творит чудеса!

— В самом деле, — согласился герцог, — я никогда не думал, что снова увижу, как ты танцуешь, мама. Я даже не надеялся, что ты будешь так легко ходить.

— Теперь я могу и то и другое, — сказала герцогиня, — и все благодаря этому милому ребенку.

Она указала на Аниту.

— Вы не должны забывать, мэм: мы страстно молились о чуде, — сказала Анита.

— Да, конечно, — согласилась герцогиня. — Мы должны помнить об этом.