Элизабет Чедвик - Свадебный огонь Страница 16

— Всем известно, что всегда врешь ты. А она вообще ничего не рассказала. За нее рассказал Нико.

— Мой уход будет невыгоден для тебя, — продолжал сопротивляться Пинто.

— Незаменимых людей не бывает, Пинто. Сейчас от тебя неприятностей больше, чем пользы. Даже Кассандра работает лучше тебя. Кроме того, она не докучает глупостями и хорошо готовит.

— А еще ты положил на нее глаз, — усмехнулся Пинто. — Наверное, ты иногда с ней спишь.

Лицо Алекса окаменело. Потом рука потянулась за ружьем.

— Ты не убьешь меня, — в голосе Пинто прозвучала наигранная бравада. — Ты не выстрелишь в того, кто ни в чем не виновен.

— Лучше помолчи! — Алекс с размаху ударил стволом своего ружья по лбу Пинто и сбил его с ног. — Запомни то, что я тебе сейчас скажу. В следующий раз я выстрелю. И если ты будешь только ранен, я выброшу тебя на корм стервятникам.

Кассандра почувствовала себя неуютно. «Почему он опять взялся защищать меня, если столько времени почти не замечал?» — думала она.

Пинто медленно поднялся и, стирая кровь со лба, не спеша побрел к табуну. По пути он взглянул через плечо на Алекса, и в его взгляде было столько злобы, что Кассандра поежилась.

— Он хочет отомстить тебе, — предупредила она Алекса дрожащим голосом.

— Ничего, пусть себе планирует, — сухо заметил Алекс. — Но ему придется поторопиться. Мы с тобой отправляемся на север.

Кассандра побледнела. Она не ждала, что это произойдет так быстро.

— Ты хочешь меня оставить там с кем-нибудь? — спросила она с печалью в голосе.

— Конечно. Не можешь же ты оставаться с мустангерами вечно?

— Может, ты думаешь, что я сама виновата в таком поведении Пинто?

— Здесь неподходящее место для девицы, — уклончиво ответил Алекс. — Тебе надо вернуться к своей родне.

— Какой родне? — в ее голосе прозвучала горечь.

— Ты же говорила, что у тебя есть двоюродные братья и сестры.

— Я им безразлична.

Алекс посмотрел на нее внимательно. Кассандре показалось, что он хочет ей сказать: и здесь тебе не место. Что ей делать? Ведь он ясно намекнул, что хочет отправить ее домой как можно скорее.

Мысленно он тоже пытался решить эту проблему. Может ли она жить такой жизнью, даже если они поженятся? Постоянные опасности, тяжелая работа, суровые условия. Чтобы оставаться здесь, надо стать совсем другой.

Неожиданно он увидел, что на глазах у нее стали наворачиваться слезы, и она поспешила к своей постели.

На следующий день Боун обнаружил еще один табун диких лошадей, и Кассандра воспряла духом, надеясь, что Алекс обязательно задержится, тем более что табун двигался на север.

Однако Алекс думал иначе.

— Боун, Кассандра и я завтра отправляемся в сторону Тринити.

Боун отказался. Отказались и другие, хотя Алекс настаивал, объясняя, что им не совсем удобно путешествовать вдвоем.

— Если ты так торопишься доставить девчонку на север, — произнес Никодемус, — тебе придется в этом деле рассчитывать только на себя.

— Ты хочешь, чтобы мы не встретились с покупателями с севера? — огрызнулся Алекс.

— Нет, но я хотел бы не потерять и этот табун. Решай сам, но мы остаемся.

Алекс, раздраженный, повернулся к Кассандре.

— Мы уходим завтра утром, — объявил он.

Кассандра разозлилась: «Если он думает, что я снова брошусь в его объятия, когда мы будем вдвоем, то он глубоко ошибается». У нее достаточно гордости, чтобы больше не просить о взаимности. Она вздохнула и отправилась к своим одеялам, решив обязательно во сне поддеть его ногой. Обдумав, она устыдилась своего желания отомстить. Ей ведь только хотелось, чтобы ее любили, чтобы Алекс был уважаемым джентльменом из Новой Англии и сделал бы ей предложение. Конечно, если бы он был таким джентльменом, она, скорее всего, и не влюбилась бы в него. А за мустангеров замуж не выходят.

Глава 5

— Мы заберем лошадей и женщину, — объявил индеец. Он появился со своими друзьями на следующий день после того, как Алекс и Кассандра покинули лагерь. Был вечер — время ужина.

— Вряд ли у вас это получится, — ответил Алекс, вскидывая ружье и целясь прямо в говорившего команчу.

Их старший усмехнулся.

— В твоем сердце будут три стрелы до того, как ты успеешь нажать на спусковой крючок на своей железной палке, извергающей дым.

— Ты снова ошибаешься. В моем ружье целых шесть пуль. Первую получишь ты, а остальные пять — для твоих друзей.

Индеец нахмурился.

— У белого человека язык змеи. Не бывает ружей, несущих шесть пуль.

— Наверное, ты не слышал, что случилось с восьмью десятками команчей возле Сан-Антонио, когда они попытались одолеть четырнадцать рейнджеров, — Алекс иллюстрировал свои слова жестами, чтобы индейцы лучше разобрались с цифрами. — Было убито тридцать пять индейцев, а белые все остались живы.

После его слов три индейца стали между собой совещаться, не зная, верить ли его угрозам.

— У моей женщины ружье с восьмью пулями, — добавил Алекс. — К тому же она умеет легко подстрелить пантеру во время прыжка.

Сердце Кассандры едва не выскочило из груди от счастья, когда он назвал ее своей женщиной. Чтобы оправдать доверие, она аккуратно прицелилась в индейца-воина по правую сторону от их старшего.

— Может, ты хотел бы купить у нее шкуру недавно убитой пантеры, — усмехнулся Алекс.

Кассандра почувствовала, что его шантаж производит впечатление на индейцев. Команчи решили удалиться. Они с Алексом с ружьями наперевес безмолвно следили за тем, как команчи оседлали своих коней и отправились восвояси.

— Я ненавижу их! — в дрожащем голосе Кассандры звучала ярость.

— Но ты неплохо владела собой, — отметил Алекс, заметив, что она с трудом борется со слезами. — Опасность была не очень большой.

Увидев, что она все-таки плачет, он вздохнул и обнял Кассандру.

— Я горжусь твоей храбростью, — попытался успокоить он, — но не понимаю, почему ты плачешь, когда уже все позади.

Счастливая от того, что осталась жива, и к тому же в объятиях Алекса, а не в руках индейцев, Кассандра прижалась к нему.

— Кассандра! — протестуя, прошептал он, но не смог не уступить ее призыву и собственному желанию. Он поцеловал ее глубоким затяжным поцелуем. Она ответила неумело, и он слегка прикусил ее нижнюю губу зубами. Она удивленно набрала воздух, в этот момент он непроизвольно коснулся языком ее неба. Прикосновение шершавого языка вызвало у нее ощущение жара. Алекс почувствовал, как близок он к тому, чтобы овладеть ею. «Этого нельзя делать», — подумал он. Если он зайдет далеко, вряд ли она потом поблагодарит за это.