Кара Эллиот - Опасное пламя страсти Страница 16

— Эти книги действительно восхитительны. — Шарлотта вздохнула, когда закрыла том в тисненом кожаном переплете. — У меня некогда был экземпляр средневекового гербария Платериуса, пока его не продал мой покойный муж, чтобы покрыть карточные долги.

— Ох уж эти мужчины, — пробормотала Кейт сквозь сжатые зубы.

Она попыталась поудобнее устроиться на сиденье возле окна в библиотеке и поморщилась. Ее задница, должно быть, приобрела гнусный бордово-лиловый цвет от синяков.

Но самый жестокий урон был нанесен ее гордости. Обычно Кейт весьма здраво оценивала свои способности — или отсутствие оных, — что делало ее решение скакать галопом вслед за Марко еще более необъяснимым. Разумом она понимала, что надо держаться как можно дальше от графа. Но ее тело…

Кейт слегка поерзала, прекрасно отдавая себе отчет в том, что ощущения в ее плоти не имели ничего общего с недавними ушибами. Будь проклято ее тело, отвечающее этому повесе. Кейт больше не была пиратом, когда свободный дух позволял ей устанавливать собственные правда. Она должна научиться вести себя как нежно воспитанная леди, даже если она и не является токовой.

— Мужчины, — повторила Кейт на этот раз несколько громче. — Черт бы побрал большинство из них.

Отложив в сторону том с растительными гравюрами, который пролистывала, Кейт встала со стеганых подушек.

— Ой.

Шарлотта подняла глаза:

— С тобой все в порядке, моя дорогая? Я заметила, что ты ходишь несколько скованно.

— Со мной произошел небольшой инцидент во время прогулки верхом сегодня утром, но ничего страшного.

— Может быть, тебе стоит полежать до вечера, — озабоченно посоветовала подруга. — Упасть с лошади — это не шутка. Ты уверена, что ничего не сломала?

Кейт потерла попу.

— К счастью или наоборот, я упала на мягкое место.

— У тебя нет и унции защиты в этом месте, несмотря на поедаемые тобой пирожки и сласти, — сочувственно ответила Шарлотта.

— Если я полежу в горячей ванне, после того как мы посмотрим бромелин в оранжерее, все будет в порядке.

— Если ты уверена… — Поднявшись из-за письменного стола, Шарлотта осторожно сложила редкие книги в аккуратную стопку. — Разумеется, мне не терпится изучить образцы, но я буду столь же счастлива провести послеобеденное время с этими чудесными произведениями искусства. Мне так редко выпадает возможность ознакомиться c такими ценными гравюрами.

Шарлота е грустью оглядела напоминавшую пещеру комнату и резные дубовые книжные полки цвета вишни от пола до потолка.

— Могу только догадываться, сколько здесь других интеллектуальных ценностей.

— Пожалуйста, изучай сколько тебе захочется. Можешь пользоваться библиотекой когда пожелаешь, — сказала Кейт.

— Никогда бы не подумала, что герцог позволит кому-то проникнуть в его святая святых…

— Вы правы, леди Фенимор, — раздался ворчливый голос из-за полуоткрытой панели двери. — Мои предки затратили много времени — и денег, собирая эту коллекцию. Мой долг сохранить ее и передать будущим поколениям.

Кейт наблюдала за Клейном, когда он вошел в библиотеку, за его движениями — такими же жесткими и точными, как и накрахмаленные складки его галстука. Его надо было назвать Герцогом Долга, довольно язвительно подумала она. Он что, никогда не сгибается? Как и принц-регент, он, казалось, всегда носил корсет — со вставками из стали вместо китового уса.

— Как уже говорилось ранее, ваша светлость, я охотно позволю обыскать меня, если вы подозреваете, что я могла покуситься на вашу собственность. — Шарлотта, не раздумывая, ответила колкостью. — Если уж мне дана привилегия взглянуть на ваши книги.

Ноздри герцога раздулись, когда он резко вдохнул, а затем выпустил воздух.

— Вы, как моя гостья, можете наслаждаться всем в Клейн-Клоузе. В отличие от многих людей, которые бывают здесь, вы по крайней мере, похоже, цените книги.

Кейт встретилась взглядом с подругой. Она не могла понять, почему герцог был в дурном расположении духа. Впрочем, она и не притворялась, что понимает его настроения или мотивы.

— Чего нельзя сказать о вашем покойном муже, — торопливо добавил Клейн, — который продал несколько прекрасных томов редких французских гравюр в магазин гравюр и эстампов, чтобы их разрезали и продали отдельными листами. Если вас интересует мое мнение, у этого человека явно не хватало винтиков в голове.

— Да, это так, — сказала Шарлотта; ее голос оставался спокойным, но на скулах выступили красные пятна. — Но если вы подозреваете, что я была причастна к этому, то глубоко заблуждаетесь. Нет и нет. Как вы знаете, хорошо воспитанная девушка не имеет своего слова при выборе мужа. Фенимор хотел лишь получить мое приданое, и так как моя семья стремилась поскорее сбыть меня с рук, они не проявили интереса к истинным стремлениям жениха.

Шарлотта замолчала и вздернула подбородок. Несмотря на ее рост, рядом с внушительной фигурой герцога она казалась маленькой и незаметной. Шарлотта смело встретила его взгляд. Кейт могла слышать, как сталь ударилась о сталь.

— Я могла бы послать их к черту, но для этого следовало быть более взрослой и мудрой. Как зеленая девица, не имевшая никакого жизненного опыта и ни малейшего представления о жестокой реальности союза с горьким пьяницей и игроком, я была слишком наивна, чтобы помять, что из этого ничего не выйдет.

Герцог открыл было рот, словно собирался ответить, но потом закрыл.

Кейт в изумлении моргнула, поскольку никогда прежде не видела, чтобы дед лишился дара речи.

— И между прочим, — закончила Шарлотта, — это были мои книги, и их утрата угнетала меня. Но Фенимор нуждался в деньгах, чтобы оплатить карточный долг, и их художественная ценность ему была абсолютно безразлична. Однако он был крайне потрясен, когда я объяснила ему, насколько больше он мог получить у антиквара.

Клейн кашлянул, и потом достаточно долго в комнате дарило только неловкое молчание.

— О, взгляните, солнце пробилось сквозь облака, — радостно сообщила Кейт. — Сейчас самый подходящий свет, чтобы полюбоваться на только что привезенную с островов геликопию. Прошу извинить нас, сэр, но мы планировали провести оставшуюся масть дня в оранжерее.

Коротко кивнув, герцог повернулся и направился к дальнему концу комнаты, его начищенные до блеска сапоги громко стучали по натертому паркету.

— Мужчины. — Кейт бросила на подругу мрачный взгляд. — Извини. Это было невыразимо грубо со стороны Клейна. Несмотря на все его недостатки, обычно он изысканно вежлив. Хорошие манеры — еще одна обязанность герцога.

— Не волнуйся за меня, дорогая, — сказала Шарлотта, на скулах которой все еще горел румянец. — Я могу сама позаботиться о себе.

Марко прошел через застекленную створчатую дверь и присоединился к трем мужчинам на террасе.

— Итак, вы наконец добрались сюда. Я уже начал было думать, что вы нашли более веселую компанию в Лондоне, — насмешливо приветствовал его лорд Таппен. Повернувшись к двум другим, он пояснил: — У графа нет недостатка в приглашениях на разные интимные развлечения.

— Именно это я и слышал, — сказал фон Зайлиг. — Похоже, вы совсем не изменились со времен вашего пребывания в Берлине. Все тот же повеса.

Марко прижался бедром к каменным перилам и зажег сигару.

— Похоже, что и вы не изменились с тех пор. Такой же отсталый консерватор.

Пруссак ответил улыбкой на плотно сжатых губах.

— От вас я принимаю это как комплимент.

— Не стоит, — протянул Марко, хотя полковник ему скорее нравился.

Он был сдержанным и серьезным и мог поговорить на самые разные темы. Чего нельзя было сказать о большинстве членов дипломатического корпуса, находящегося сейчас в Англии.

Вронский грубо расхохотался:

— Граф прав, фон Зайлиг. Вы слишком много работаете.

— Да. У Пруссии множество дел перед подготовкой к предстоящему мирному конгрессу в Вене. — Полковник Рамного помедлил. — Вы знаете, что они говорят: король Пруссии подумает за всех, король Баварии будет пить за всех, император России будет один любить за всех, а император Австрии за всех заплатит.

Марко и Таппен засмеялись шутке, а у Вронского, же, испортилось настроение.

— Царь Александр великий и добрый правитель. Действительно, он наделен божественным интеллектом и прекрасной внешностью, и неудивительно, что россияне называют его ангелом.

— А леди в Европе называют его полностью противоположным словом, — вставил фон Зайлиг. — Как и его бабка Екатерина Великая, царь Александр известен своим сексуальным аппетитом. Теперь, когда он помог победить Наполеона, Александр двигается к новой, девственной территории.

— Мы, русские, ничего не можем поделать с тем, что умеем обращаться со слабым полом. — Вронский повернулся к Марко и бросил на него хитрый взгляд. — К слову, лорд Гираделли, я слышал, что вам нет равных в знаниях ночных лондонских притонов. Я хотел бы получить от вас информацию о лучших борделях в городе.