Карен Монинг - Темный горец Страница 17

    «Просто отступи назад», зашипела она. Когда он намеренно надавил своим телом на остриё меча, и она почувствовала, как его кожа поддалась под лезвием, она задохнулась. Его губы скривились в жуткой улыбке.

    И она знала, что если она отнимет клинок, он блеснёт красным цветом его крови. К ужасному кому присоединилась тошнота.

    «Убей меня или опусти меч», сказал он с убийственной настойчивостью. «Тебе выбирать. И у тебя есть только две альтернативы».

    Хло пристально посмотрела ему в глаза, эти сверкающие золотистые глаза. Они казались водоворотом теней, меняя цвет и тускнея от расплавленного янтаря до жжёной меди, но это было невозможно. Момент был напряжённым от опасности, и у неё возникло вдруг странное чувство, что что-то…ещё…было в пентхаусе вместе с ними. Что-то древнее и очень, очень холодное.

    Или это был холод в его глазах? Она встряхнулась, рассеивая абсурдные мысли.

    Он был серьёзен. Он заставит её убить его, чтобы уйти.

    Она не могла сделать это.

Это даже отдалённо не было возможно. Она не хотела, чтобы Дэйгис МакКелтар был мёртв. Она никогда не хотела, чтобы он умер. Даже если это значило, что он был тем, кем был, неисправимым вором, красивым, как падший ангел, нарушающим законы и крадущим артефакты.

    Когда она опустила меч, его рука метнулась с быстрой, как молния, размытостью движения. Она закричала, уронив меч, когда серебристая вспышка клинка описала дугу перед её лицом.

    Он воткнулся в дверь рядом с её ухом.

    «Посмотри на него, девочка», приказал он.

    «Ч-что?»

    «Кинжал. Это скин ду четырнадцатого века».

    Она живо повернула голову и посмотрела на клинок, торчащий из двери, потом снова взглянула на него. Она была окружена, как стеной, шестью футами с лишним мышц и мужчины, ладонями по обе стороны от её головы. Нож возле уха. Он был где-то на его теле всё это время. Мог быть использован против неё в любой момент. Но не был.

    «Тебе нравятся артефакты, не так ли, девочка?»

    Она кивнула.

    «Бери его».

    Хло моргнула.

    Он опустил руки и отступил на шаг. «Давай, бери его».

    Осторожно глядя на него, Хло дёрнула клинок из двери с тихим ворчаньем. Потребовалось две руки, чтобы высвободить его. «О», выдохнула она. С эфесом, усыпанным изумрудами и рубинами, он был совершенством. Тончайшее лезвие, какое она когда-либо видела. «Этот должно быть стоит целое состояние! Он в превосходном состоянии. Нет ни одной, даже малюсенькой, зазубрины на лезвии! Том отдал бы за него всё, что угодно».

    Так что, она не решалась, могла ли она.

    «Это мой собственный. Это герб Келтаров на эфесе. Теперь он твой. Возьмёшь его, когда будешь уходить. Пригодиться, если потеряешь работу».

    Он развернулся и прошагал к дивану.

    Когда он сел и возобновил работу над текстом, Хло стояла в ошеломлённом молчании, а её взгляд перебегал от него к скин ду и обратно. Несколько раз она открывала рот, чтобы заговорить, потом его закрывала.

    Его действия только что показали, ещё более убедительно, чем любые слова, которые он мог использовать, что он именно это и подразумевал, когда говорил, что не причинит ей вреда. Какие слова он употребил прошлым вечером? Ничего не сделаю тебе такого, чего бы ты сама не пожелала.

    Она не посчитала бы это вполне успокаивающим, как могла бы, будь её собственные желания хоть чуточку целомудренней.

    Он только что вложил древний кельтский артефакт в её руки и назвал его её собственностью.

    Её пальцы собственнически сжались вокруг эфеса кинжала. Ей следовало бы активно возражать. Или, по меньшей мере, вежливо не согласиться. И она собиралась сделать это сейчас в любое время.

    Она ждала. Сейчас в любое время.

    Печально вздохнув, она признала, что некоторые вещи были за пределами человеческих возможностей - даже Марта Стёрт не могла сложить простыни, как подобает.

    О, дедушка, почему ты никогда не говорил мне, что шотландские мужчины были такими пленительными? Он знает точно, как достучаться до меня.

    Она чуть не подумала, что услышала тихий смех Эвана МакГрегора. Словно он ответил её откуда-то из-за звёзд, Ты никогда не будешь довольствоваться малым, Хло. Ты имеешь в себе твою долю дикой крови тоже.

    Так ли это? Не потому ли она недавно гуляла посреди ночи, полная энергии, которой отчаянно требовался выход? Не потому ли, несмотря на то, как хорошо продвигалась её работа (она знала, что её собирались вскоре повысить), она становилась всё больше и больше беспокойной. Уже несколько месяцев, тихий, но настойчивый голос внутри неё ворчал, «Это всё, что есть в моей жизни?»

    Галльское Приведение предлагало ей взятку, выплату в некотором роде. Быть ”хорошей девочкой” и уйти с наградой. Её собственным кельтским артефактом.

    В обмен на её молчание и сотрудничество.

    У Хло был моральный кризис.

    К счастью, он был недолгим.

    Она наклонилась, чтобы поднять забытый меч и вернуть его в кабинет. «Я могла бы воспользоваться одеждой, которая подходит», пожаловалась она, когда проходила позади него.

    Не сиди он к ней спиной, увидь она улыбку, что изогнула его губы, и она содрогнулась бы с головы до ног.

    «Дэйгис, дорогой, я скучаю по тебе, ты мне нужен. Я умираю без тебя». Пауза. «Позвони мне. Это Катрин».

    Автоответчик отключился.

    Минутой позже появился Дэйгис. Их взгляды столкнулись, когда он выключил звук на автоответчике.

    «Дэйгис, дорогой», проворковала Хло, чувствуя необъяснимое раздражение. Она сидела, осторожно переворачивая страницы Кодекса Мидха и чувствуя себя удивительно довольной, в то время как он шумел по-домашнему на кухне, готовя еду для неё, пока не вмешалась Катрин.

    Он сверкнул ей улыбкой, полностью сшибающей с ног, и пожал плечами. «Я - мужчина, девочка». Затем вернулся на кухню.

    Оставив Хло, бормочущей себе под нос. Только вот почему она волновалась по этому поводу, у неё не было ни малейшего понятия. Но её это разозлило.

    «Ты родился в Шотландии?», позже спросила Хло, отодвигая с вздохом тарелку. Ещё один сказочный обед. Мясо абердин-ангусских телят с грибами в винном соусе, молодой красный картофель с луком-резанцом, салат и хрустящий хлеб, намазанный маслом с мёдом. И вино, хотя он потягивал Макаллан, превосходный солодовый скотч.

    «Да. В Нагорье. Недалеко от Инвернесса. А ты?»

    «В Индианаполисе. Но мои родители погибли, когда мне было четыре, так что я поехала жить в Канзас с моим дедушкой».