Жюльетта Бенцони - Кинжал с красной лилией Страница 17

— Вы дрожите? — прошептал он, едва шевеля губами. — Вам страшно?

— Да... Нет! Сама не знаю.

— Я вас поддержу, не бойтесь. Пора.

Накануне Джованетти объяснил Лоренце, как она должна себя вести. И вот она низко присела в реверансе и благословила про себя руку, которая поддержала ее и помогла подняться. Теперь ей предстояло упасть перед Ее Величеством ниц и поцеловать подол ее платья. В тишине, нарушаемой лишь едва слышным шепотом, Лоренца медленно двигалась вперед, чувствуя себя, будто в кошмарном сне. Сьер Филиппо отпустил ее, и она уже приложилась губами к тяжелому подолу с жемчужинами, когда вдруг услышала громкий веселый голос, говорящий с заметным акцентом:

— Черт меня побери! Это, я думаю, ваша крестница, милочка! Да она прехорошенькая! Как замечательно, что вы настояли на том, чтобы ее привезли сюда! С вашего позволения, я ее поцелую! По чести сказать, я вижу, что нам повезло!

Сильные руки подняли Лоренцу, и ее лицо оказалось в непосредственной близости от мужского бородатого лица, она почувствовала прикосновение бороды и запах чеснока. Король!

Он отстранил ее от себя, чтобы рассмотреть получше, и пришел в такой откровенный восторг, что узкие губы его супруги превратились в ниточку, а дамы вокруг Лоренцы зашептались, загораживаясь веерами, которые в такой прохладный вечер и нужны-то не были, ну, разве только для того, чтобы отгонять нежелательные запахи. Не было сомнения, что дамы ворковали между собой, интересуясь, не означает ли появление на сцене этой ослепительной красавицы окончательную отставку мадам де Верней. Королева, должно быть, подумала то же самое, потому что после нескольких приветственных слов, произнесенных холодно и без тени улыбки, она так же холодно и жестко проговорила:

— Да, сир, это моя крестница. Она приехала сюда по моему приглашению для того, чтобы вступить в брак. Путешествие было долгим, и я думаю, ей не терпится увидеть того, кого я предназначила ей в супруги.

— Конечно, милочка, конечно! Вы, как всегда, правы! Антуан де Сарранс! Иди-ка сюда и полюбуйся чудесным подарком, который посылает тебе Господь Бог!

— Сир! — тут же возвысила голос рассерженная Мария. — Извольте уважать правила и обычаи. Мы здесь не в доме какого-нибудь нищеброда!

— А вы не будьте столь высокомерны и не пренебрегайте нищебродами! Они такие же Божьи дети, как вы и я. Эй, Сарранс!

Антуан, стоявший рядом с Тома в нескольких шагах от короля, попытался стряхнуть с себя волшебные чары, которые сковали его, как только в зал вошла юная флорентийка. До ее прихода он любовался своей Элоди, которая, опустив глаза, скромно стояла в стайке фрейлин королевы. Тома энергично ткнул приятеля локтем в бок, прошептав восторженное ругательство, чтобы вернуть его на землю. Антуан очнулся и испытал такое потрясение, какого в жизни еще не испытывал. Ослепительная красавица, которую посол вел к королеве, могла прибыть только из царства мечты. Без единого драгоценного украшения, в строгом платье из золотистой парчи с белой атласной вставкой по флорентийской моде, без уродливых испанских фижм, делающих массивной самую стройную фигуру... Ничто не украшало лилейную шею, тонкие запястья... Только на высоком лбу сияла большая каплевидная жемчужина, а тонкая золотая цепочка, которая ее поддерживала, терялась среди блестящих золотых волос, заплетенных в тугие толстые косы и уложенные короной. Глаза красавицы были опущены, тени от бахромы длинных темных ресниц легли на бледные, с едва заметным румянцем, щеки.

Голос короля и новый толчок Тома, который бормотал что-то невнятное про несправедливость судьбы, пробудили Антуана, и он наконец откликнулся:

— К вашим услугам, сир!

Девушка повернула к нему лицо, и он увидел улыбку в темных миндалевидных глазах, самых прекрасных, какие только бывают на свете... Но Антуана опередили. Ближе к королю стоял его отец, он преградил сыну дорогу и встал перед королем на одно колено:

— Сир, — произнес маркиз де Сарранс-старший громким голосом, — я молю Ваше Величество быть милосердным к моему сыну!

— Милосердным? А разве он нуждается в моем милосердии?

— Мадемуазель необыкновенно хороша собой, но сердце моего сына уже занято, и с его стороны было бы бесчестно принять руку столь прекрасной дамы, приехавшей из таких дальних краев. Простите его, сир! И вы тоже, мадемуазель, — обратился он к Лоренце, вспыхнувшей от гнева.

Король тоже негодующе нахмурил брови.

— Мне, кажется, вы что-то говорили мне об этом... Но я, слыша теперь ваши слова, очень недоволен.

Маркиз поднялся на ноги и обратился к королю:

— Желая смягчить обиду, нанесенную донне Лоренце... и Ее Величеству королеве, я прошу ее руки для меня самого!

— Отец! — протестующее воскликнул Антуан, не решившись ничего добавить к этому восклицанию.

Элоди стояла в нескольких шагах от него, позади Марии де Медичи, и еще несколько минут назад он влюбленно взирал на нее... Но это было в прошлой жизни!

А Гектор де Сарранс тем временем продолжал, готовый на все ради красавицы, которая воспламенила ему кровь.

— Я вдовец, как известно Вашим Величествам, нахожусь в добром здравии и в таком же, как ваш, сир, не в обиду вам будет сказано, возрасте, — я способен еще удовлетворить невинную девушку и обрести счастливые плоды своих усилий. Так пусть мой сын женится на той, кого любит, и все будут счастливы.

— Только не я! Я не согласна!

Отказ Лоренцы прозвучал необыкновенно громко и отчетливо, вызвав неодобрительный шепот придворных. Но что ей было до их перешептываний? Скандал ее ничуть не пугал. После того, что ей поведал Джованетти, она решила во что бы то ни стало завоевать сердце того, о ком слышала столько похвальных слов. Она хотела этого, она уже об этом мечтала. А вот делить постель со стариком — ни за что! В следующую секунду она преклонила колени перед застывшей от изумления королевской четой.

— С позволения Ваших Королевских Величеств я прощаюсь и возвращаюсь во Флоренцию! Мессир Джованетти, — обратилась она к послу, поднимаясь с колен, — не будете ли вы столь любезны, чтобы проводить меня?

Посол, не зная, как ему себя вести, все-таки сделал шаг по направлению к Лоренце, но тут вмешалась королева с присущей ей прямотой и грубостью:

— Я запрещаю вам делать это, сьер Филиппо! Союз с семейством де Сарранс готовился по моему желанию, и я не вижу причин, по которым он бы не состоялся. Пусть моя крестница выходит замуж за отца, это не имеет ни малейшего значения. Свадьба состоится, как только мы вернемся в Париж. А в ожидании свадьбы моя дорогая крестница поживет здесь вместе с моими придворными дамами. Надеюсь, сир, мы с вами одного мнения? — обратилась она к своему супругу, сверля его взглядом, что обычно страшно раздражало короля, но на этот раз он кивнул, одарив Лоренцу благожелательной улыбкой. Он успел позабыть о несогласии Лоренцы, увлекшись созерцанием девушки, и не трудно было себе представить, что он при этом думал. Выйдя замуж за Антуана, прелестное дитя окажется вне досягаемости, а соединившись со старичком Гектором, оно станет гораздо доступнее и сможет наполнить жизнью его сердце, которое опустело с тех пор, как он отдалился от мадам де Верней...