Виктория Холт - Чудо в аббатстве Страница 17

— Король, — сказала она, — сам не прочь позабавиться. И если королева, бедняжка, хочет того же… почему бы нет?

— Но она же будет носить в себе монарха, а будущий король должен быть сыном царствующего.

— Бог мой! Мы поумнели! Мы становимся взрослыми! Я рада. Теперь мы можем говорить с вами кое о чем, госпожа Дамаск. Но не думай больше плохо о королеве.

— Какое имеет значение, как я о ней думаю? Решает то, что думает о ней король, а он думает дурно, потому что его теперь интересует госпожа Сеймур.

Кезая приложила палец к губам.

— Вот в этом-то все и дело. Эта бледная красавица влюбила его в себя, и он захотел поменять жен. Мужчины любят разнообразие, хотя встречаются и верные. Я вот что скажу вам, немного есть того, что я не знаю про мужчин. Я узнала мужчину, когда была еще моложе тебя. Тогда у меня был мой первый… Симпатичный господин выехал из леса. Я была с бабушкой. Он сказал мне: «Жди меня в лесу около избушки». Это была избушка моей бабушки. «У меня есть гостинец для тебя». И я встретила его, и постелью нам был папоротник, который, когда все сказано и сделано, может быть так же хорош, как ложе девственницы из пуха и перьев. Я помню, были сумерки, в воздухе пахло весной, а когда я вернулась, бабушка сидела у огня, который она все время поддерживала, в горшке, как всегда, что-то кипело, у ее ног сидела черная кошка. Бабушка говорила, что в хвосте у этой кошки больше ума, чем у многих людей в голове. Кошка мяукала и терлась у ее ног, когда я вошла. Бабушка спросила: «Ну, и что ты получила, Кезая?» — «Гостинец», — ответила я и показала марципан, перевязанный голубой лентой. — «О, — сказала она, — ты получила гостинец и потеряла невинность». Я испугалась, ведь мне было меньше, чем тебе сейчас. Но бабушка сказала: «Никогда не рано учиться жизни, а ты никогда не сможешь сказать мужчинам „нет“, да и они тебе. Так что сейчас будет у тебя первый или через два года — не имеет значения».

— Он вернулся… этот красивый господин… и мы опять были с ним под плетнем, и даже на хорошей постели, и с каждым разом было все лучше и лучше… А потом он исчез, я тосковала, но приехал другой… и так с тех пор и пошло.

Я сказала:

— Кезая, таких женщин, как ты, называют распутницами?

— Ты знаешь, любовь моя, я всегда старалась, чтобы это не бросалось в глаза. Я не вела себя развязно. Я всегда пыталась относиться к этому как к делу, касающемуся только двоих. Честное слово, я сейчас разболталась, и все из-за короля и его королевы.

Я очень много думала о королеве, брошенной в мрачное подземелье. Я вздрагивала каждый раз, когда барка проносила нас вверх по реке мимо зловещей серой крепости. Я отводила глаза, когда мы проезжали мимо дома Моров. Сейчас он был всеми покинут, а я помнила, каким он был раньше, когда павлины важно вышагивали по лужайкам и можно было видеть обитателей, занятых серьезным разговором или смеющихся за какой-нибудь игрой.

Потом пришел день, когда королеву вывели из Тауэра на Тауэрский холм и отрубили ей голову мечом, который специально для этого привезли из Франции. Потом был салют и король отбыл в Вулф-холл, чтобы жениться на Джейн Сеймур.

Я все думала об Анне Болейн, гордо возлежащей в паланкине, и об ее ужасном конце. Я вспомнила слова отца, что горе одного может стать трагедией для нас всех.

За столом мы теперь больше молчали, и гости, делившие с нами трапезу, уже не говорили так свободно, как раньше.

Мы узнали, что новая королева ожидает ребенка; и вот однажды прогремели пушки: Джейн Сеймур дала королю то, чего он желал больше всего на свете, сына. Но, принеся королю счастливый дар, она рассталась с жизнью. Однако для короля самым важным было то, что у него теперь есть наследник. Нам всем приказали пить за нового принца, и мы преданно выполнили приказ.

Бедный сирота Эдуард, наследник короля! Конечно, его отправят в детскую к сестрам — Марии, дочери королевы Екатерины, которой был двадцать один год, и Елизавете, дочери Анны Болейн, которой было всего четыре года.

Мы все понимали, что пройдет немного времени и король будет искать новую жену. Бедные королевы — Екатерина, Анна и Джейн! Кто будет следующей?

Но известия пришли не о следующей королеве, а совсем о другом. Кезая и Том Скиллен смеялись по этому поводу:

— Помилуй, Господи! Оказывается, монахи и монашки — обыкновенные люди.

— Вот уж этого никак нельзя было от них ожидать, — говорил Том, и они опять хихикали.

Другие отнеслись к новости серьезнее. Отец стал очень мрачен. Появилось несколько жалоб по поводу поведения монашек и монахов в различных женских и мужских монастырях по всей стране, что вызвало большие скандалы.

О них мне сообщила Кейт.

— Монаха нашли в постели с женщиной, — рассказывала она. — Его шантажировали, и он был вынужден платить несколько месяцев. У одного настоятеля есть два сына, и он старался найти им хорошие должности в церкви.

— Но ведь монахи не ходят в мир. Как же они могут все это делать? Кейт засмеялась.

— О, рассказывают целые истории. Говорят, что существует туннель, соединяющий женский монастырь с мужским, и что монашки и монахи встречаются и устраивают оргии. Говорят, будто есть кладбище, где они хоронят детей, которых рожают монахини, а иногда они тайком уносят их.

— Все это ерунда, — сказала я.

— В этом может быть доля правды, — настаивала Кейт.

— Но почему вдруг монахи и монахини стали порочными?

— Они уже давно такие, но обнаружилось это недавно.

Она не могла дождаться, когда увидит Бруно. Она хотела поддразнить его тем, что узнала.

— Оказывается, вы не такие уж и святые в ваших монастырях, — сказала она, лежа на траве и дрыгая ногами в воздухе.

Бруно смотрел на нее со странным выражением в глазах, которое я и раньше видела, но никак не могла понять.

— Это заговор, — горячо запротестовал он. — Это заговор, чтобы опорочить веру.

— Но вера не должна быть такой, чтобы ее можно было опорочить.

— Можно всякое придумать.

— И все это ложь? Как же это можно?

— Может быть, есть отдельные проступки.

— Значит, ты допускаешь это) — Я допускаю, что, может быть, несколько из этих историй и правда, но почему из-за одного-двух порочных монастырей надо опозорить все?

— Люди, которые претендуют на святость, редко такими бывают., Они все совершают безнравственные поступки. Посмотри на себя, Святое Дитя. Кто показал нам Мадонну?

— Это несправедливо, Кейт, — сказала я.

— Маленькие дети должны говорить только тогда, когда к ним обращаются.

— Я не маленькая! — с жаром воскликнула я.

— Ты ничего не знаешь, так что молчи. Я понимала, что Бруно чувствовал себя неловко, и догадывалась, что причиной тому было напряженная атмосфера в монастыре. Об этом рассказывал мне отец, вид у него был несчастный.