Эмма Уайлдс - Влюбленный виконт Страница 19

Или может быть, он и опьянел, хотя бы немного, потому что следил за ней почти все время, и если она была виновата в том, что слегка флиртовала с красивым молодым Чарлзом Морроу, желая посмотреть, как это подействует на Люка, то каяться не собиралась.

Когда тот, кто сидел рядом с ней за столом, наклонился к ней слишком близко, что уже граничило с непристойностью, она спросила себя: «Может ли Люк одним смертоносным броском перепрыгнуть через стол?» Эта мысль сначала испугала, а потом заинтересовала ее. Его глаза сверкнули, и это было заметно. Жизнь ее слишком прилична, ей нужно какое-то приключение, и кто лучше, чем лорд Олти, может устроить ей такое приключение?

Тот момент, когда Морроу вожделенно смотрел на нее, а Люк молча наблюдал за этим, оказался для нее решающим и поворотным. Люк игрок — весь Лондон знает это после того безумного пари. Быть может, она тоже игрок.

Он на самом деле ревнует. Она знала это тогда и определенно видела теперь. Он мог выиграть, хладнокровно поставив на кон двадцать тысяч, но в этом он не может блефовать.

Как… как это радостно. Как это помогает.

— Мэдлин, — протяжно проговорил он обманчиво мягким голосом, — вернитесь в дом и закончите вечерние развлечения, и я забуду, что вы вообще сказали это.

Она покачала головой.

— Давайте поедем куда-нибудь и поговорим об этом. Улица кажется довольно многолюдной.

— Об этом?

— О нас, — твердо сказала она, хотя сердце у нее сильно билось, а ладони вспотели.

«Неужели я действительно собираюсь это сделать?»

Да, она собиралась это сделать. Почему бы и нет? Она не девица, которая ищет престижного мужа. У нее это уже было — и кончилось. Когда умер Колин, она была в полном отчаянии, но хотя эта боль никогда полностью не пройдет, время притупило ее, резкие края смягчились воспоминаниями. И еще он оставил ее богатой и независимой. Если ей хочется завести любовника, нет никаких оснований отказываться от этого. Скандальная причастность к отношениям с виконтом Олти немного пугала ее, но вдовы пользуются бесконечно большей свободой, чем незамужние женщины, а ей, в конце концов, около тридцати и первый расцвет ее молодости уже почти миновал. Нет, она не искала нового мужа, но почему же мужественный красивый любовник, который, как она знала по собственному опыту, может быть в спальне нежным, порочным и умелым, который остроумен и очарователен, когда ему этого хочется, не станет хорошо обращаться с ней, хотя у него в характере и есть, по ее ощущению, темные стороны?

Они испытывают друг к другу пылкое влечение. Она устала отрицать это, а он даже недавно признавался, что хочет ее.

Он не двигался, глаза его по-прежнему сверкали.

— Никаких «нас» не существует, дорогая Мэджи.

— Вы забыли ту ночь? — Остро сознавая присутствие прислуги в каретах, стоящих вдоль улицы, и, возможно, любопытных глаз, смотрящих на них из окон дома, она не прикасалась к нему — хотя ей и хотелось этого, — но ее голос упал до хриплого шепота: — Я не забыла.

— Ошибка, — коротко сказал он, но все же не ушел.

— Значит, это наша ошибка.

Молодая женщина улыбнулась. То была дьявольская улыбка, самая удачная попытка вызвать у него колебания, потому что хотя он все еще казался непроницаемым, она чувствовала, что в нем происходит внутренняя борьба.

— Не стоит и нам, — сказала она мягко и тихо, — обсудить наше общее безрассудство в каком-нибудь ином месте? Например у меня в спальне?

Возможно, то было воздействие выпитого кларета или, быть может, то была просто капитуляция мужчины перед предложением эротического карт-бланша, но Люк тихонько выбранился — ругательство, которое она не могла ясно расслышать, хотя парочку шокирующих слов все же разобрала.

Но в глазах у него появился при этом обжигающий жар.

Именно этого ей и хотелось.

— Утром весь Лондон будет знать, что вы вышли из дома вслед за мной, — сказал Люк, но уже поднял руку, подзывая ее кучера. Поскольку все любопытные глаза были устремлены на них, ему повиновались сразу же.

То была устрашающая мысль, но вроде бы она была готова к тому, что о ней будут шептаться, прикрывая рты руками в перчатках. Конечно, он прав. Ее внезапный уход вслед за ним не мог остаться незамеченным, и она была уверена, что их разговор на улице перед фешенебельным особняком Мастерсов вызовет и комментарии и интерес.

— Совсем как ваша безумная игра. Не думаю, чтобы дурная слава Вас тревожила, — сухо заметила она.

В последний год она думала о нем каждый божий день, если это то, что…

Да будет так.

— Она меня не тревожит, — согласился он, — но это совершенно мое дело. И вы знаете мой взгляд на то, к чему может привести постоянная связь. — Он вздернул бровь. — Я думаю о вашей репутации, а не о своей. Вы все еще желаете продолжить эту дискуссию в вашем будуаре, леди Бруэр? Подумайте о том, чем вы рискуете.

Тут-то она и могла бы указать, что ей известна его точка зрения на то, к чему может привести постоянная связь именно с ней, поскольку он уже сообщил ей с полной откровенностью, что в конце концов женится на ком-нибудь. Но Мэдлин не хотелось, чтобы рассуждения об этом в данный момент заставили его передумать. На его вызов она просто ответила:

— Да.

— Если я размышляю, так это потому, что выпил слишком много вина.

Голос у него был беспокойный и раздраженный.

— Надеюсь, не слишком много.

Ее голос звучал лукаво, и она изумилась. Неужели это она? Разыгрывает из себя преследовательницу, приглашает мужчину в свою спальню?

Подъехала ее карета, и молодой кучер соскочил со своего сиденья, чтобы открыть перед ней дверцу.

— Не беспокойтесь. Я не это имел в виду.

Люк жестом остановил кучера и сам усадил ее в экипаж, а потом долго медлил у открытой дверцы, пока Мэдлин усаживалась, и ей показалось, что он в последний момент передумал. Он не сводил с нее глаз.

— Вы меня соблазняете, — тихо сказал он. — Черт бы вас побрал.

— А я и хочу соблазнить вас, — ответила она так же тихо.

— Вы слишком хороши собой.

Это прозвучало скорее как упрек, чем комплимент. Он стоял и не закрывал дверцу кареты, его высокая фигура была погружена в тень.

Да, если кто-то смотрит на них, разговоров не избежать.

— В соответствии с распространенным мнением женской части населения, вы тоже.

Он слабо улыбнулся.

— Весьма лестно.

Как будто он сам этого не знает. Она сказала колко:

— В качестве доказательства могу привести упорные авансы, которые выдавала вам на глазах всего общества у леди Харт.

— Теперь моя очередь спросить, ревнивы ли вы.