Диана Гэблдон - Чужеземец Страница 19

— Приветствую вас, мистрисс, — слегка поклонился он. — Я — Каллум мак Гиббон Маккензи, лэрд этого замка. Я так понял, что мой брат… гм… встретил вас довольно далеко отсюда.

— Если хотите знать, он попросту похитил меня, — вспыхнула я. Я бы предпочла вести разговор в более сердечном тоне, но мне так хотелось скорее убраться из этого замка и снова очутиться на холме с каменным кольцом… Что бы со мной ни произошло, ответ я смогу найти только там — если вообще смогу.

Густые брови лэрда поползли вверх, а губы красивой формы тронула улыбка.

— Ну, возможно, — согласился он. — Дугал иногда может немного… погорячиться.

— Да ладно, — махнула я рукой, любезно отметая обиды. — Я предполагала, что может возникнуть непонимание. Но я буду вам очень признательна, если меня вернут… на то место, откуда он меня увез.

— Гм. — Брови по-прежнему подняты. Каллум указал мне на стул. Я неохотно села, и он кивнул одному из слуг, тотчас же исчезнувшему за дверью.

— Я послал за освежительными напитками, мистрисс… Бичем, так ведь? Я понял так, что мой брат и его люди нашли вас в… гм… довольно затруднительном положении. — Похоже, он прятал улыбку, и я невольно начала гадать, как же ему описали меня в полураздетом виде.

Я набрала в грудь побольше воздуха. Настало время дать ему придуманные мною объяснения. Обдумывая их, я вспоминала, что Фрэнк рассказывал мне о своей учебе на офицерских курсах и как их учили противостоять допросу.

Основной принцип, насколько я запомнила, гласил: держаться как можно ближе к правде, изменяя только те детали, которые необходимо сохранить в секрете. Инструктор объяснял, что так у них меньше шансов проколоться на незначительных подробностях вымышленной истории. Вот и посмотрим, насколько это действенный способ.

— Это верно. Видите ли, на меня напали.

Он кивнул, в лице зажегся интерес.

— Да? Напал кто?

Говори правду.

— Английские солдаты. Собственно, человек по имени Рэндалл.

При упоминании этого имени аристократическое лицо изменилось. Каллум по-прежнему выглядел заинтересованным, но рот его заметно напрягся, а складки вокруг него стали глубже. Совершенно очевидно, что ему известно это имя. Вождь клана Маккензи откинулся на стуле и переплел пальцы, глядя на меня поверх них.

— Ага, — сказал он. — Рассказывайте дальше.

Ну, помоги, Господи. Я стала рассказывать дальше. Во всех подробностях описала стычку между шотландцами и людьми Рэндалла, поскольку он мог уточнить это у Дугала. Передала основные факты своего разговора с Рэндаллом, потому что не знала, сколько смог подслушать человек по имени Муртаг.

Каллум внимательно слушал и рассеянно кивал.

— Ага, — сказал он, наконец. — Но как вы вообще туда попали? Это далеко от дороги на Инвернесс — я полагаю, вы собирались сесть там на корабль?

Я кивнула и опять набрала полную грудь воздуха. Мы подошли к чистой воды вымыслу. Как я жалела, что не обращала особого внимания на рассказы Фрэнка о разбойниках с большой дороги! Так. Я — вдовствующая леди из Оксфордшира, повторила я (в данной ситуации это чистая правда), путешествовала морем из Эдинбурга к дальним родственникам во Францию (достаточно далеко, чтобы проверить). Корабль, на котором мы плыли, попал в сильный шторм, во время которого судно повредило и снесло к северу. Испугавшись сильного крена судна и галлонов морской воды, лившихся внутрь сквозь разбитые борта, я потребовала, чтобы меня высадили на ближайший берег, к которому добралось поврежденное судно. Мы направлялись в Инвернесс, чтобы сесть там на другой корабль, но на нас напали разбойники. Мой слуга то ли был убит, то ли сбежал. Я сумела убежать от бандитов в лес, но бросила весь багаж. Бродя по лесу, наткнулась на капитана Рэндалла и его людей.

Тут до меня дошло, что я наслаждаюсь собственным драматическим рассказом, и я внезапно вспомнила, что чересчур увлекаться вымыслом опасно.

— Э-э-э… собственно, это все, — сказала я. — Не знаю, что случилось с кораблем — стоял густой туман, мы потеряли его из вида почти сразу же.

И откинулась на спинку стула, вполне довольная своим рассказом. Просто, аккуратно, правдиво во всех доступных проверке деталях. Однако лицо Каллума не выражало ничего, кроме вежливого внимания. Он открыл рот, собираясь задать мне какой-то вопрос, но тут в дверях послышался слабый шорох. Человек, один из тех, кого я видела во дворе, когда мы прибыли, стоял в дверном проеме и держал в руках небольшую кожаную шкатулку.

Маккензи из Леоха вежливо извинился и оставил меня наедине с птицами, заверив, что вернется в скором времени, и мы продолжим нашу в высшей степени интересную беседу.

После того, как за ними закрылась дверь, я подбежала к книжной полке и провела рукой по кожаным переплетам. На этой полке стояли дюжины две книг. На противоположной стороне — еще больше. На нескольких дат издания не было, другие датированы 1720-1742 годами. Каллум Маккензи, вне всякого сомнения, любил роскошь, но в комнате не видно было никаких признаков того, что он увлекался антиквариатом. Переплеты у книг новые, не потрескавшиеся, без ветхих страниц.

Отбросив всякую щепетильность, я без зазрения совести начала рыться в письменном столе, прислушиваясь, не раздадутся ли приближающиеся шаги.

То, что я предположительно искала, обнаружилось в среднем ящике. Незаконченное письмо, написанное летящим почерком, весьма неразборчивое из-за непривычной орфографии и полного отсутствия пунктуации. Бумага — чистая и новая, чернила черные, не выцветшие. Дата в начале письма сразу бросилась мне в глаза, словно написанная огненными буквами: 3 мая 1743.

Вернувшийся через несколько минут Каллум нашел свою гостью сидящей у створчатого окна с чинно сложенными на коленях руками. Сидящей, потому что ноги меня не держали. Руки стиснуты, чтобы скрыть дрожь, из-за которой я с трудом сунула письмо на место.

Он принес поднос с закусками: кружки с элем и свежие лепешки из овсяной муки, политые медом. Я едва отщипнула от лепешки: в желудке все переворачивалось, так что аппетита не было вовсе.

Каллум кратко извинился за свое отсутствие и посочувствовал моей печальной судьбе. Потом откинулся на спинку стула, внимательно посмотрел на меня и поинтересовался:

— Но как могло случиться, мистрисс Бичем, что люди моего брата нашли вас в одной сорочке? Допустим, разбойники, желая получить за вас выкуп, не тронули вас. Но хоть я и многое слышал про капитана Рэндалла, мне странно слышать, что офицер английской армии имеет привычку насиловать одиноких путниц.

— Да что вы? — огрызнулась я. — Не знаю уж, что вы о нем слышали, но заверяю вас, что он вполне на это способен! — Подробность о состоянии своего туалета я при составлении своего рассказа упустила и теперь думала, в какой же момент нашей стычки с капитаном появился Муртаг.