Барбара Картленд - Замок в ущелье Страница 19

— Существовали мужчины и женщины с «дурным глазом», — вспоминала миссис Гренвилл, — и были такие, которые могли видеть сквозь землю и за многие мили и знали, что происходит в это самое время где-нибудь за горами.

— А были ведь еще и люди, которые могли предсказывать судьбу, правда, мама? — спрашивала Леона, уже заранее зная ответ, но желая услышать обо всем этом еще раз.

— Да, был такой предсказатель, оракул, который клал в кипящую воду баранью лопатку и потом, когда оставалась только голая кость, он предсказывал будущее по каким-то еле заметным знакам, читая их, словно книгу судьбы!

— Это гораздо интереснее, чем гадания цыган по картам! — в восторге восклицала девочка.

— И к тому же намного правдивее, — соглашалась с ней мать, — вообще-то все верили в «третий глаз», хотя разумнее было не пытаться узнать о будущем, ничем хорошим это никогда не кончалось.

«Конечно, у меня нет «третьего глаза», — подумала Леона, в то время как все эти воспоминания проносились у нее в голове, — но ведь во мне все-таки наполовину шотландская кровь, так что, может быть, я более чувствительна ко всему и улавливаю то, что витает в воздухе и чего другие люди не замечают».

Она тут же посмеялась над собой:

— У меня просто разыгралось воображение, вот и все!

И все-таки, когда лорд Страткерн держал ее в своих объятиях, сопровождая в свой замок, после того как экипаж опрокинулся, Леона ясно чувствовала, что может полностью доверять ему и что он защитит ее от всего дурного.

Теперь, когда она думала об этом, она понимала, в какое необычное и не слишком приятное положение попала. Подумать только — молодая девушка, которая проводит ночь в замке наедине с молодым мужчиной! Однако в душе ее ни на миг не возникало ни тревоги, ни опасения, и она ни разу не ощутила неловкости.

В отличие от замка Керн, здесь, в Арднессе, Леона чувствовала что-то пугающее; она не могла определить, что это, и тем не менее всем своим существом ощущала какую-то неведомую, словно притаившуюся, опасность.

Девушка решительно взялась за книгу, пытаясь прогнать все эти непонятные страхи и заставить себя читать, отвлечься от окружающего.

Вместо этого она вдруг поймала себя на том, что вслушивается в тишину, царящую в замке, которую нарушало только пение птиц за окном, и оглядывает комнату, точно ожидая найти в ней кого-то, кто спрятался в дальнем углу. Однако спальня ее, очень просторная и поражавшая роскошью, во всем остальном была самой обыкновенной комнатой.

— Если бы только мама была здесь, — снова вздохнула девушка, — она бы наверняка разобралась, что меня мучает.

Все ее страхи, однако, рассеялись и были забыты, когда в комнату вошла миссис Маккензи, а за нею служанки внесли ванну, полную горячей воды, и Леона, вымывшись, надела одно из своих новых вечерних платьев.

Платье было самым красивым из всех, какие только у нее когда-либо были.

Широкая юбка, украшенная оборками, с громадным кринолином, подчеркивала ее тонкую талию, и Леона с удовольствием поворачивалась перед зеркалом, разглядывая большой кружевной воротник, расшитый бриллиантами; плечи ее были обнажены, и кружево держалось с помощью прелестных застежек в виде крохотных букетиков из розовых бутонов.

— Вы неотразимы, мисс! — воскликнула миссис Маккензи. — Вам следовало бы поехать на придворный бал, вместо того чтобы скучать за обедом с престарелыми родственниками!

— Я даже представить себе не могла, что бывают такие чудесные платья, — восхищалась Леона.

— Его милость будет очень рад, что вам оно понравилось.

Леона шла по длинному коридору, ощущая некоторую неловкость, застенчиво, но не без удовольствия поглядывая на свое отражение в зеркалах.

Она пыталась не думать о том, как было бы хорошо, если бы лорд Страткерн мог увидеть ее сейчас, одетую столь великолепно, а не в том простеньком платьице, в котором она обедала с ним накануне вечером.

Она дошла до лестничной площадки и уже готова была войти в зал герцога, где, по словам миссис Маккензи, гости собирались перед обедом, когда услышала голоса внизу, в холле.

Леона перегнулась через каменные перила лестницы и увидела герцога, великолепного в своем вечернем кильте, беседующего с мажордомом, который сегодня утром провожал ее в его покои.

Мажордом что-то держал в руках, показывая герцогу. Леона хотела было уже отвернуться и отойти от перил, опасаясь, что ее заметят и подумают, что она подглядывает, как вдруг поняла: предмет в руках у управляющего — ее собственное письмо, адресованное лорду Страткерну. Они явно обсуждали его, но, поскольку разговор шел по-гаэльски, Леона, знавшая этот язык в весьма ограниченных пределах, почти ничего не могла понять. Она продолжала стоять, возмущаясь про себя дерзостью управляющего, посмевшего отдать герцогу на проверку ее личное письмо, как вдруг его светлость подошел к большому камину и швырнул письмо прямо в огонь.

В первую минуту девушка была настолько потрясена случившимся, что стояла, не веря своим глазам, не в силах пошевельнуться. Но тут языки пламени взметнулись, охватив письмо, оно загорелось, и герцог направился к лестнице. Леона, наконец, очнулась и почувствовала, что ей лучше остаться незамеченной.

Быстро, ступая почти неслышно по ковру, покрывавшему пол, девушка скользнула к дверям гостиной, прежде чем герцог успел подняться хоть на один пролет.

Она вся дрожала от возмущения, однако страх, поселившийся в самой глубине ее души с той минуты, когда она впервые увидела замок Арднесс, несколько умерял ее пыл. Теперь она знала, откуда в ней этот страх, — это был ужас пленника, запертого в тюрьме и сознающего, что все его попытки убежать тщетны, метания бессмысленны, что он навеки останется в темнице, из которой нет выхода.

Стараясь хоть немного успокоиться, прийти в себя, Леона подошла к окну и остановилась, глядя на простиравшееся перед ней море.

— Как вы рано! — услышала она за собой голос герцога.

— Да, вы правы, ваша светлость.

Она заставила себя повернуться к нему лицом:

— Я надела одно из тех платьев, которые вы подарили мне. Не знаю, как мне благодарить вас, никогда прежде у меня не было столь изящного и элегантного наряда.

— Я рад, что оно вам нравится, — ответил герцог, — и оно, без сомнения, очень идет вам, но, по-моему, к этому платью необходимо маленькое дополнение.

Он достал что-то из кармана своего вечернего костюма, и Леона увидела, что это маленькая коробочка, обитая бархатом. Она машинально приняла ее из его рук, ничего не понимая, вопросительно, с беспокойством глядя на него.