Джулиана Берлингуэр - Серебряная рука Страница 20

Господа, слуги, солдаты — вся стоящая полукругом свита разражается криками радости и восторга. Арудж поглаживает гепарда:

— Молодец, Тарик. Дайте ему все, что он заслужил. Хорошо натаскана зверюга!

Приставленные к Тарику слуги уводят гепарда, а любимый оруженосец господина легкими прикосновениями аккуратно стирает брызги крови с серебряной руки, словно боится повредить это чудо или причинить хозяину боль.

Только теперь к охотникам присоединяется и Хайраддин. Он ехал в арьергарде, оказывая всяческие знаки внимания двум именитым гостям — султану, прибывшему с западных гор, и бею с побережья: оба они, пожилые люди, принять участие в охоте не могли, но с удовольствием наблюдали за происходящим.

Спешившись, Хайраддин подходит к брату и пожимает ему серебряную руку так, словно она настоящая, из плоти и крови.

— Хорошо действует?

— Замечательно. Я бы ничего не сделал, если бы не смог прижать ею шею зверя! Да, действует, и еще как!

Между тем за ближними кустами Бендель и Хасан схватились со вторым львом. Хасану не хотелось его ранить, и он пытался набросить на льва аркан, но зверь сумел уйти. Второй бросок удалось сделать на открытом месте, и лев оказался в петле.

Прекрасный зверь, молодой и сильный, сопротивляется даже связанный.

Гепарды отрезают газелям путь к бегству и заставляют животных сбиться в кучу — так собаки сгоняют разбредшееся стадо овец. В густом кустарнике полно охотников. Хасан и Ахмед Фузули приносят своего льва на полянку, где стоят обнесенные оградой шатры. Гости продолжают забавляться с газелями. Конечно, для опытного охотника это просто забава: напуганные и выбившиеся из сил животные бегут прямо на гепардов, которые укладывают их одним ударом лапы. Хитрые и гордые звери знают, что после победы над львами им можно и отдохнуть, но, совсем как виртуозы на сцене, охотно выступают на «бис».

К полудню все стадо уничтожено. Охота прерывается: пора поесть и отдохнуть. Гепарды растягиваются в тени специально устроенного для них навеса и дремлют, позволяя служителям массировать себя и гладить. Им дают немного поесть, именно немного, потому что ближе к вечеру зверям предстоит еще поработать. Не исключено, что где-то близко рыщут и другие хищники.

Со льва, убитого Аруджем, уже содрана шкура, а зверь, отловленный Хасаном, посажен в клетку. Его доставят в большой зверинец при дворце.

Слуги собирают оружие — его нужно почистить и смазать, — ставят вспотевших и тяжело дышащих лошадей в тень. Они отряхивают пыль с одежды и тюрбанов охотников, заботятся о том, чтобы все смогли помыть руки и ноги, вытереть лица горячими ароматными салфетками, разносят теплое питье и скромные закуски. Господа усаживаются в тени балдахинов и наслаждаются ветерком от огромных опахал.

После обеда и непродолжительной беседы гости уходят отдыхать в шатры, сулящие покой и прохладу.

Наконец выдается немного свободного времени, чтобы изложить Аруджу план похода.

Разворачиваются карты, и за чашкой красного, чуть кисловатого, ароматного настоя идет неспешный разговор.

На картах четкими линиями прочерчены предполагаемые пути кораблей: вопрос об окончательном маршруте будет решен в момент отплытия, но во время плавания он может измениться из-за неустойчивой в зимнее время погоды или если того потребует главная цель похода, — да благословит Аллах любую неожиданность, которая позволит накормить людей в этот неурожайный год.

Берберы предполагают разместить армаду своих галиотов в самом узком месте — между Сицилией и Африкой — и «вылавливать» все, что попадется в эту сеть. Имеются в виду, конечно, чужие суда, откуда бы они ни шли и какой бы груз на них ни был. Если в трюмах захваченных судов окажется продовольствие, оно немедленно будет доставлено на склады Алжира; если там обнаружат товары, годные для продажи, их тоже придется обменивать на продовольствие. А когда эта главная задача будет выполнена и погода окажется благоприятной, а экипажи — надежными, флот можно будет направить севернее.

— Не слишком ли вы самоуверенны? Кто так разрабатывает военные планы? Перед вами простейшая задача — набить трюмы продовольствием, а когда она будет выполнена, к чему искать новых приключений? Такая прогулочка может обойтись нам слишком дорого. Какой смысл разыгрывать из себя отважных героев, когда наступают холода, а фортуна отвернулась от нас? — вопрошает Арудж, сняв механическую руку и размахивая пустым рукавом. — Этот год для нас выдался черным, зачем же искушать судьбу?

— Да нет, сейчас как раз самый подходящий момент, — откликается Хайраддин. — В нынешнем году фортуна достаточно над нами поизмывалась: ей, должно быть, уже надоело злиться, скорее всего она повернется к нам лицом. Мне, например, кажется, что перемены уже начались, — разве сегодняшние прекрасные трофеи не лучшее тому подтверждение?

После полуденного отдыха вновь начинается охота. Те, кто устал, могут либо остаться в тени на открытом воздухе, либо отправиться в ближайшую деревню, где уже готов караван-сарай для ночевки.

Рум-заде лучше отправиться в деревню, где он сможет хорошенько помыться и сменить повязку с ужасно вонючей мазью: во время охоты он подвернул ногу и исцарапался колючками. Друзья посмеиваются над ним, представляя, как он покажется своему сирийскому дядюшке в таком виде — весь в синяках и ссадинах.

Арудж-Баба до того счастлив своей удачей, что готов даже расстаться со шкурой убитого им льва: пусть Рум-заде отвезет ее в подарок матушке. Но юноша отказывается: он считает, что шкура должна остаться у Арудж-Бабы на память о первом звере, которого он убил серебряной рукой.

Вообще-то бейлербей не терпит никаких возражений, но на этот раз не упрямится: в такой радостный день грех портить себе настроение, и потому он преподносит юноше другой подарок: Рум-заде увезет с собой живого льва в крепкой клетке. И юноша вынужден согласиться.

Следопыты извещают охотников о том, что их ждут новые прекрасные трофеи. Распорядитель охоты подает сигнал, и все трогаются в путь.

Теплым и безветренным осенним утром, совсем рано, пока все еще спят, Осман Якуб на цыпочках пробирается в любимый висячий сад Аруджа.

Для ухода за деревьями и цветами во дворце держат трех опытных садовников и уйму слуг, их помощников и мальчиков на побегушках, но за розами, что вьются по стене комнаты Аруджа, никто не ухаживает. Возможно, потому, что хозяин не выносит, когда вокруг него толкутся люди, и все боятся попасть ему под горячую руку; а может, и потому, что эти розы — крепкие, выносливые и не требуют какого-то особого ухода. В общем, их обделяют вниманием, — впрочем, так часто бывает и у людей по отношению к здоровым и сильным отпрыскам.